Сказки старого дома 3 - Андрей Басов

Тут я, наконец, сообразил то, что можно было бы сообразить уже давно. Беспокоило что-то неуловимое ещё с утра. Но дошло только сейчас. Ветра-то в воздухе почти нет.

— Девочки, а ведь ветра-то почти нет и уже давно. А? Понимаете, что это значит?

— Октавиан где-то неподалёку застрял, — чуть не прыгая от восторга, обрадовалась Охота.

— Может быть, и не застрял, но на вёслах далеко не уйдёт. Как думаешь, Антогора.

— Не уйдёт. Торговые корабли с вёслами тихоходны, а быстроходное, военное ему негде взять. Не император уже.

— Вот-вот, подождите здесь, а я пойду, посмотрю, что там внутри творится.

В "Триреме" творится безобразие с точки зрения хотя бы и самого невзыскательного санэпиднадзора. Причём безобразие начинается ещё снаружи. В виде вьющейся у входа стайки оборванных мальчишек в возрасте восьми-двенадцати лет. Детская нищета? Мордашки измазюканные, а глазёнки алчущие еды. Внутри немногим лучше на первый взгляд. Вроде большой сарай сараем со столами. Однако если приглядеться, то видно, что сарай ухоженный, с притязаниями на порядок и чистоту. У древнеримской кабацкой стойки или прилавка словно дремлет, наверное, хозяин кабака. Глаза вроде бы и прикрыты, но незаметно зыркают туда-сюда под мохнатыми бровями, приглядывая за довольно многочисленными гостями и снующими туда-сюда подавальщиками.

— Хвала Зевсу! — восклицаю я, подойдя к прилавку.

— Хвала, хвала, — распахивает глаза фигура за стойкой.

— Решили вот тут зайти в твоё заведение разузнать не найдётся ли здесь кров, пища для четверых приличных людей и конюшня для четырёх приличных коней, — лениво перечислил я наши потребности, многозначительно постукивая краешком золотой монеты по прилавку.

— Найдётся, найдётся, конечно же, всё найдётся для приличных людей и коней, — внезапно ожила фигура. — Всех, всех сюда заводите!

— И коней?

— Нет-нет, — опомнилась фигура, — коней вокруг дома. Я сейчас покажу.

Довольно полноватенький мужчина средних лет выскочил из-за прилавка, засеменил к двери, распахнул её, тут же захлопнул и уставился на меня.

— Женщины?

— И что?

— С ними всегда неприятности. Чуть что, то вокруг них сразу драки. Ломают всё вокруг, а платить за ущерб никого не находится. Не пускаю я женщин сюда. Кому они нужны, пусть принимает их дома или ходит в лупанарий.

— Но это не такие женщины. Только представь себе, что будет с твоим заведением, если ты откажешь им в услугах.

Кабатчик снова высунул нос за дверь, обозрел группу, стоящую на улице и тяжело вздохнул.

— Да уж, я не сразу понял. На Адриатике многие плавают мимо их владений, но здесь их никогда не видывали.

— Вот и хорошо. Значит, договорились, — и я отпустил монету, звонко брякнувшую о прилавок. — Для начала сделай за самый краешек этой монеты вот что. Амазонкам очень не нравятся голодные дети. Дай тем, что у дверей хотя бы по куску хлеба с мясом. И ещё вот что. Особы они иногда очень беспокойные. Если что вокруг них и случится с ущербом, то за всё будет щедро заплачено. Они не бедные.

Не прошло и четверти часа, а мы уже сидели за столом, посмотрев выделенные нам для сна крошечные каморки. Лошади и те лучше устроены.

— Что подать? — подскочил хозяин.

— Две жареные курицы покрупнее, хорошего вина и сладкий пирог. Есть пирог?

— Есть, есть, а курицы у нас всегда на вертеле. Мигом будут.

И в самом деле, почти тотчас же прибыли куры и вино. Пирог через минуту. Вино вроде ничего — сладкое, осеннее.

— Кто делит — тому и шкурка Сергея, — орудуя ножом, заявила Охота, обдирая мою половину птицы. И тут же засмеялась: — Нет-нет, не твоя собственная шкурка, а курицы.

Ферида и Антогора только разочарованно сглотнули слюну. Опять их опередили. Однако курицы оказались большие и сытные. Ножку отдал Антогоре, а крылышко и кусочек от грудки Фериде.

— Антогора, так что у тебя там за мыслишка о наших задачах?

— Вспоминаю, как нас провели в дороге. Не хотелось бы повторения. А если опрашивать об Октавиане незнакомых людей, то можем и опять оказаться обманутыми. Он ведь и здесь мог оставить какую-нибудь хитрость против нас.

— Конечно, мог. Например, ложь о внешности корабля, на котором ушёл. Отплывал-то он наверняка тайно. Не будем знать, что за корабль и не найдём Октавиана.

— Вот-вот. Я подумала вот о чём. А не согласятся ли нам помочь отцы некоторых наших подруг. Антиопа говорила, что их в Равенне двое или трое. Люди довольно важные. Только вот я их не знаю. Даже имён.

— Мысль просто замечательная, — воодушевилась Ферида, — но как их найти? Или хотя бы одного.

— То-то и оно. Давайте обсудим, как бы кого-то обнаружить. Мысль-то моя, да вот дальше ничего путного в голову не идёт. Охота, ты как?

— Никак! Мне и думать не надо. Я шкурку Сергея съела, и решение сразу в голову стукнуло. Кто годен решить задачу, тот и должен её решать. Мы с вами, как всем уже известно, чудо несказáнное, а задача-то ведь для чуда хитроумного. Так что хитроумный пусть и думает.

Чуть ли не все в таверне и так пялятся на амазонок, а тут девочки так дружно, заразительно засмеялись, что обернулись уже все поголовно.

— Нет, так не честно. Нужно всем думать, а тут вдруг как найти неизвестно, кого должен соображать я один.

— Честно, честно, — возразила Антогора. — Ты нами восхищаешься и мы хотим тобой повосхищаться — работай.

— Ну, ладно, раз так ставится вопрос, то буду думать. Что у нас есть? Два или три отца амазонок в Равенне. Кто они не знаем. Антогора, не знаешь ли разовые это отцы или в племени у них много детей?

— Не знаю.

— Жаль. Предположим, что они участвовали в таинстве зачатия не раз. Дочери в племени у них есть. А, может быть, есть и сыновья от амазонок здесь в Равенне. Всё-таки три человека и хоть где-то и у кого-то из отцов должна сохраняться привязанность к племени, интерес к тому, что там происходит, сопереживание. Хотя бы всё это и отдалённое. Возможно, им было бы интересно знать, что в племени происходит. И опять-таки хотя бы с их детьми. Это свойственно большинству людей даже без постоянных связей. Обратиться в племя за этим они не могут — запрещено, а что не запрещено, то далеко, но вот…

— Ну и ну! Как оказывается всё просто, — прервала меня Антогора, — а я-то и не догадалась. А нужно-то было всего лишь разложить всё по порядку. Мы здесь и о племени можно спросить у нас. Нужно только лишь, чтобы по Равенне разнёсся слух о нашем присутствии. Хоть кто-нибудь из двоих или троих может и прийти к нам. Тут мы и попытаемся через него что-нибудь узнать об Октавиане. Сергей, мы признаём, что ты более хитроумный, чем мы несказáнные. Весь оставшийся день будем тобой непрерывно восхищаться.