Чужие ветры. Копье черного принца - Лев Прозоровский

— Мы — скандинавы… А вы?

Но господин Антон словно не слыхал вопроса. Спрашивать вторично было бесполезно. Еще в первые дни, вводя Агату в круг ее обязанностей, хозяин предупредил, что в этом доме вопросы никогда не задаются дважды: спросил, — не ответили — молчи!

Волосатая рука включила приемник. Пока нагревались лампы, господин Антон повернулся к секретарю:

— Ну, хотите музыку?

— Смотря какую!

— Хотя бы вот эту! — Пальцы повернули рукоятку приемника вправо. Из динамика вырвался лязг медных тарелок, сопровождаемый завыванием певца. Агата вздрогнула.

— Что с вами? — засмеялся хозяин. — Это передача из Нью-Йорка. Играет джаз Дюка Эллингтона… Я его музыку узнаю сразу… Один из творцов новых гармоний, кстати говоря, негр… И пользуется в Америке почетом — вот вам опровержение басни о расизме.

«Наверное, он американец», — подумала Агата. Она решила, что настал очень удобный момент открыто спросить хозяина о том, что ее интересовало. Не желая, однако, показаться навязчивой, Агата спросила, словно нехотя:

— Интересно, господин Антон: у вас в Швеции дача, а вместе с тем вы очень мало похожи на шведа. Любите американскую музыку, говорите по-английски на американский манер… Кто же вы?

Хозяин откинулся в своем кресле, словно желая лучше рассмотреть ту, что задала ему этот вопрос. Лицо Агаты было непроницаемым.

Хозяин шумно вздохнул.

— На ваш вопрос не следовало бы отвечать… И прежде всего потому, что секретарь не и-ме-ет пра-ва быть лю-бо-пыт-ным… — Слова эти впивались в голову Агаты, как гвозди. — Но вы женщина, и я вас прощаю… Итак, кто я?.. Когда-то в Латвии я был латышом… Это было давно, очень давно…

Господин Антон опустил голову. Агата заметила, что он хотел скрыть выражение тоски, омрачившей в эту минуту его лицо. Агате стало жаль своего патрона. Ведь, в сущности, он делал ей только хорошее. Девушка робко проговорила:

— Я вас огорчила. Простите меня.

— Нет, нет… Ничего!.. Мы с вами заболтались, пора спать! Спокойной ночи! — И он первым поднялся с дивана.

На следующее утро хозяин один уехал в Стокгольм. Франц остался дома. «Спросить или не спросить?» — думала девушка. Но Франц заперся в своей каморке. Агата взяла пачку журналов и легла на диван в гостиной.

Хозяин приехал к обеду. Франц встретил его у ворот и что-то сообщил, видимо приятное, потому что господин Антон вошел в холл, широко улыбаясь, и крикнул наверх, в комнату Агаты:

— Секретарь! Прошу к столу.

После обеда Агата пошла за дачу, к морю. Здесь ограды не было. Участок, на котором стояла вилла, подходил к самому морю и кончался высоким обрывом. Агата подошла к обрыву. Далеко внизу пенились седые гребни волн, разбивавшихся о гранитный берег. Шум прибоя долетал до Агаты. Здесь, на ветру, было так хорошо стоять!

— Э-ге-ге! — приложив руку ко рту, крикнула девушка.

— Ге-ге-ге, — глухо прозвучало где-то под обрывом. Агата знала, что если лечь на траву и доползти до самого края обрыва, то можно увидеть дно огромной береговой выемки, которую за сотни лет выбило в скале море. В тихие ночи море отступало, и тогда в глубокую каменную чашу забирались тролли — маленькие добрые человечки,[7] которые когда-то жили в пещерах, а теперь, в беспокойный атомный век, прятались под обрывами вроде этого.

Начинало темнеть. За спиной девушки послышались шаги.

— Это я, фрекен, — глухо сказал Франц. — Шеф просит вас на дачу.

Агата пошла вперед, боясь даже случайно коснуться человека, который вызывал в ней неприязнь. С некоторых пор девушка заметила, что Франц определенно наблюдает за ней сквозь ветви деревьев в те минуты, когда она сидит над обрывом, слушая шум моря.

Господин Антон был в гостиной. Он сказал:

— Завтрашнюю ночь я разрешаю вам провести дома. А теперь пьем кофе — и отправляйтесь в свою комнату… Завтра вы обязательно должны ночевать в городе, — подчеркнул он. — Вы поняли меня?

Агата пожала плечами. Разве разберешься во всей этой таинственности? Ей, кстати, и самой хотелось побывать дома, убрать в квартирке, приготовить все к приезду отца.

На улице вдруг послышался автомобильный гудок. Агата выглянула в окно. Возле виллы остановилась длинная черная легковая машина.

— А-а, ч-чер-т! — прохрипел за спиной Агаты хозяин, рывком поворачивая ее к себе. — Вот это уж мне не нравится. В этом доме первым узнаю обо всем я, а потом решаю, что делать дальше… Франц!

На пороге выросла бессловесная знакомая фигура. Как всегда, Франц смотрел на Агату исподлобья.

— Проводи фрекен в ее комнату… Она не должна выходить оттуда, пока я не разрешу! Простите, Агата, у меня деловое свидание. С кем? Об этом говорить рано. Наступит время, вы узнаете все.

Еще раз пожав плечами, Агата подчинилась. В сопровождении молчаливого Франца она поднялась по своей лестнице и вошла в комнату. Дверь закрылась. Девушка услышала, как снаружи щелкнул поворачиваемый ключ. Толкнула дверь, она была заперта.

— Не волнуйтесь, фрекен, это ненадолго, — пробормотал через дверь Франц.

«Что творится в этом доме? Что они готовят?» Агата подошла к окну, которое приходилось как раз над одним из окон гостиной. Машина стояла на прежнем месте.

На лестнице послышались шаги.

— Вы здесь, фрекен? — спросил Франц, не отпирая.

«А где же я еще могу быть, дурацкая твоя голова!» — чуть было не крикнула Агата, но сдержалась и сказала:

— Да!

Шаги удалились. Стало очень тихо. Агата слышала, как в висках стучит кровь. Иногда любопытство ведет к храбрости. Агату толкало не любопытство. Хуже — она была задета за живое! А это сделало ее более чем храброй; это привело ее к безрассудству.

Агата потушила свет. Сбросив туфли, на цыпочках подошла к окну. Потихоньку, затаив дыхание, приоткрыла одну створку. Приложила к образовавшейся щели ухо.

О счастье! Окно в первом этаже тоже оказалось открытым. С точки зрения конспирации в этом не было ничего предосудительного: высокая ограда надежно защищала виллу от посторонних глаз и ушей.

В нижней комнате разговаривали. Агата узнала голос Акселя. Рыжий говорил по-немецки. Отдельные слова девушка не могла разобрать, но конец речи поняла.

— …поэтому, чтобы не опоздать, — докладывал Аксель, — этот человек приехал сегодня, на день раньше, чем вы ждали.

— Очень хорошо. — Баритон хозяина звучал удовлетворенно. — Вы знаете свою задачу?

— Отлично знаю, — звонко отчеканил неизвестный человек, к которому, по-видимому, был обращен вопрос. — Через три дня я отправляюсь в гости из Гамбурга, наношу визит земле моих предков, сиречь Латвии, узнаю причины молчания одного знакомого мне «животного», заставляю его работать и, в случае отказа, — убираю его… Все ясно, как в графине!

— Прежде чем убрать, непременно узнайте от него, где находится «тот, кого обидели»… Понимаете, «тот, кого обидели»?

— Такого мы не видели, — по-фиглярски ответил незнакомец.

Но господин Антон сказал неожиданно серьезно:

— Отзыв запомнили правильно! Остальное должен объяснить он… Тот, к кому едете… Кстати, не будьте слишком прытким… Если не найдете «того, кого обидели», вам будет очень трудно установить с нами связь, а следовательно, и вернуться назад.

— Все будет в порядке, шеф.

— Отлично, — одобрил хозяин. — Вот десять тысяч крон. Вторую половину получите после возвращения… А теперь — выпьем за удачу! Франц, дай коньяку!

Зазвенели рюмки. «Странно, — подумала Агата, осторожно затворяя окно. — При мне он не пил ни глотка».

И она отошла от окна.

В чем же заключалось безрассудство Агаты, о котором говорилось выше? В том, что она играла со смертью! Если бы сидевшие внизу знали, что их подслушивают, девушки завтра же не было бы в живых. Тот, кто знает планы убийц, всегда рискует жизнью.

Но Агата ничего этого не подозревала. Не зажигая света, как была, в одних чулках, она села на кровати и задумалась. Что означает этот разговор? Почему визит земле своих предков надо наносить именно из Гамбурга? Разве в Латвию нельзя попасть прямо из Стокгольма?

Одно Агата поняла ясно: все слышанное не имело никакого отношения к ней лично. Она успокоилась: остальные пусть заботятся о себе сами!

Зашумел отъезжающий автомобиль. На лестнице снова послышались шаги. Щелкнул поворачиваемый в двери ключ. Франц приоткрыл дверь и спросил с некоторой тревогой:

— Вы спите?

Этот вопрос опять рассердил Агату.

— Да, — отрезала она. — Я сплю! А что, разве и спать уже мне не разрешается?

Франц смущенно хмыкнул в темноте.

— Шеф просит вас сойти вниз.

Агата так и не успела придумать, что ей следует предпринять, как надо держать себя. «Поглядим, что будет дальше», — подумала она и сошла вниз.

Господин Антон сидел у стола, держа в руке полную пузатую рюмку.

— Выпейте со мной, фрекен Агата, в честь начала одного славного коммерческого дельца!