Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга - Денис Бояринов

С ним «Темноямск» зазвучал иначе: в музыке появился грув, серьезность и меланхолия уступили место чистому веселью, а нойз и электроакустические эксперименты сменились диско или «техно-попом», как его называют сами участники. Михаил Ковалев анализирует произошедшие изменения: «Ребята вдвоем — это самый плотный костяк, я, например, прекрасно понимаю, когда они хотят порепетировать друг с другом и без меня, но свою лепту я тоже вношу. Позиция бас-гитариста вообще довольно интересная: ты передаешь пульсацию».

В свою очередь, Евгений Зенцов сел за ударную установку в психоделической инди-группе Ковалева Hellomishel. Без его характерных мягких легких и стремительных ударных Hellomishel звучала бы иначе. «Как барабанщик он определенно имеет свой почерк, и за счет этого почерка родилось много песен. На ранних порах я, как автор, приносил мелодии, чаще всего держа в голове прямые ритмические рисунки, а он все это украшал, привнося свои элементы, — рассказывает Ковалев. — Так что Женя — солидная часть Hellomishel».

Ковалев лестно отзывается о талантах Зенцова как продюсера: «Когда с Жекой работаешь на студии, у него есть чуйка добавлять красивые элементы в музыку, мелодичные. Даже в тех записях, которые он делает дома, проявляется умение красиво вставить вокальную партию, правильно вставить бэки, сделать так, чтобы это здорово звучало, — рассуждает он. — Чувствуется, что человек с детства этому научен, ему это умение привито, и здесь я отдаю должное Татьяне Ивановне Щербаковой, которая руководит „Ковчегом“».

В новом техно-поп-звучании «Темноямска» его участники видят будущее группы. «Сейчас я считаю, что мы в состоянии сделать коммерчески <…> (потрясающий) продукт. Сделать успешное, популярное, емкое высказывание, в котором мы не изменим себе и продолжим говорить о своем, — рассуждает Тращенков. — С переходом к танцевальной музыке мы нашли музыкальный формат, который может продаться». По словам Зенцова, материала уже есть на целый альбом, песни для него игрались на выездном концерте в Москве и в калининградском порту, осталось лишь их записать и придать законченную форму проекту. «Наши идеи отфильтрованы временем, — говорит он. — Мы на пороге, мы это чувствуем».

В начале 2020 года Светлогорск вошел в основанную в Италии международную ассоциацию «Медленные города»[10]. Из 272 участников этого движения балтийский курорт — единственный из России. Идея ассоциации заключается в замедлении ритма жизни в пользу ее качества, а также различных маленьких радостей: развитии местной кухни, производстве товаров ручной работы, создании новых зеленых и пешеходных зон. Пусть и с небольшим опозданием, прилагательное «медленный» все же прикрепилось к Светлогорску на официальном уровне.

Город, да и вся область, на самом деле всегда были медленными: это отмечали практически все, кто приезжал сюда из Москвы или Санкт-Петербурга. Здесь будто слегка меняется само течение времени, а в период юности участников «Темноямска» — до появления в Светлогорске больших денег, масштабного строительства и туристических потоков — это ощущалось особенно сильно. Это не оправдание методов, но объяснение истоков калининградского синдрома — вязкая созерцательность пропитала «Темноямск» настолько, что даже найдя наконец-то форму, которая их полностью устраивает и с которой можно выйти к широкому слушателю, музыканты, вполне вероятно, перегорят, отложат ее в сторону и перейдут к чему-то другому.

Иван Белецкий

Энциклопедия неудач: краснодарский рок-андерграунд 2000-х и музыкальная утопия Владимира Акулинина

Об авторе

Родился в 1983 году в Краснодаре. Работает журналистом и редактором. Автор текстов для Colta.ru, «Горький», «Нож», «Новый мир», «Археология русской смерти» и других изданий. Основная сфера интересов — ностальгия, утопия, революция и эсхатология в популярной музыке. Ведет телеграм-канал «Хоть глазочком заглянуть бы…». Основатель группы Dvanov. С 2013 года живет в Санкт-Петербурге.

Любое околомузыкальное сообщество, будь то большая сцена или просто компания друзей с гитарами, состоит не только из участников, делающих музыку, но также из наблюдателей — хранителей памяти. Одни из них становятся востребованными в будущем — если к сообществу появляется интерес. Другие так и уносят свидетельства и воспоминания с собой, и о явлении забывают. Для краснодарского рок-андерграунда начала 2000-х годов таким хранителем был журналист и продюсер Владимир Акулинин, беззаветно собиравший информацию о деятельности и аудиозаписи местных групп. Только благодаря его усилиям мы можем теперь представить, каким был кубанский рок 2000-х. Десятилетие, которое принято представлять бесплодным, на поверку оказалось не таким уж и пустым.

Про Владимира Акулинина краснодарская рок-тусовка знала немного, хоть и пользовалась его услугами. Основным местом встреч местных рок-музыкантов и слушателей в 2000-х была небольшая площадь в самом центре города, у Дома книги на улице Красной. Двухкомнатная квартира Акулинина находилась (и до сих пор находится) неподалеку, в сталинке на улице Коммунаров. Она была превращена в дом-коммуну, нередко становившийся концертной площадкой. Владелец жилья не протестовал: он сам разделял идеалы коммунальной жизни, и именно сюда приходили все те музыканты, чью историю он писал. В этом бедном жилище с кроватью, шкафом и с неработающим туалетом постоянно собиралось человек пять — десять, а на квартирных концертах — еще больше. Там можно было встретить представителей разных субкультур и движений — хиппующих автостопщиков, бритых нацболов, поклонников русского рока в майках с Цоем, анархо-коммунистов, панков и металлистов. Одни заходили потусить на вечер, другие гостили неделями и месяцами.

Акулинин видел свою миссию в составлении архива краснодарского андерграунда с начала 1990-х и по середину 2000-х. Всего. Отовсюду. Без оглядки на сцены, субкультуры, качество музыки и успешность групп. Архива текстов — коллекции интервью, заметок, статей и фэнзинов, в конечном счете — в виде некой изданной на бумаге гипотетической энциклопедии. Архива звукового — коллекции записей коллективов и их компиляций, постоянно собираемых и пересобираемых по тому или иному принципу. Весь этот массив данных существовал сначала в физическом виде, затем был оцифрован и выложен в интернет. Он получил название «20 лет краснодарского андерграунда».

По нулям: краснодарская музыка в 2000-х

Что из себя представляла краснодарская музыка в начале XXI века? Можно назвать только одну местную группу, которая после распада СССР приобрела известность в масштабах страны[11], — это «Маша и медведи» во главе с Машей Макаровой, выпустившая в 1998 году альбом «Солнцеклеш» с хитом «Любочка». Плюс несколько менее влиятельных, но все-таки замеченных на общероссийском или даже международном уровне коллективов — абсурдистская группа «Зверство», работавшая в традиции «НОМа», алкогольно-задушевный «ДРЫНК» и Dasaev, гастролировавшие в конце 2000-х по Европе со смесью синти-попа и восьмибитной музыки. Все прочие проекты 1990-х и 2000-х, пытавшиеся перебраться в Москву или Санкт-Петербург («Белки на Акации», «Запой», «Небесная канцелярия»), имеющие очевидную локальную (бард Бадун, «Вдруг», «Беспризорники») или субкультурную («Засрали солнце») известность, так и не стали востребованными за пределами Кубани.

В Краснодарском крае была своя