Александро-Невская лавра. Архитектурный ансамбль и памятники Некрополей - Александр Иванович Кудрявцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
17. Вид на Александро-Невскую лавру после реконструкции набережной Невы. Современный снимок
За правым клиросом, на возвышении, находилась до переноса в Эрмитаж знаменитая серебряная рака Александра Невского. Напротив нее — царское место с портретом Екатерины II работы Д. Левицкого, впоследствии переданным в Государственный Русский музей, так же, как и другой шедевр русского портретного искусства,— барельефное изображение митрополита Гавриила на фоне Троицкого собора, выполненное Ф. Шубиным и находившееся первоначально в интерьере собора за левым клиросом. Вскоре после окончания строительства в собор был передан ряд полотен из Эрмитажа, принадлежащих (или приписываемых) крупным мастерам западноевропейского искусства. Это «Богоматерь с младенцем», приписываемая Гверчино, «Спаситель», приписываемый А. Ван-Дейку, «Сретенье» Э. Лесюэра и некоторые другие[19]. Среди полотен и икон, переданных в собор или специально для него заказанных,— работы Г. Угрюмова, П. Дрожжина, И. Уткина, Я. Меттенлейтера, Т. Неффа и еще многих мастеров XVIII и XIX столетий, которые и ныне сохраняются в интерьере собора, как и изображения евангелистов на парусах купола, написанные в 1788 году Я. Меттенлейтером.
Первоначальные росписи сводов, арок и купола не сохранились. Расписывал собор Ф. Данилов по сырому грунту, закончив работу к открытию собора. Но уже в 1806 году, во время ремонта, сбили рельефную отделку внутри купола и записали «апостольские лики», гирлянды и арабески Данилова. По рисунку архитектора Д. Кваренги, руководившего реставрацией, новую роспись с использованием мотива кессонов исполнил А. Джиакомо.
Следующий капитальный ремонт 1862—1863 годов внес новые изменения. Вся живопись на стенах, сводах и в куполах была обновлена, вернее заменена по рисункам профессора Академии художеств Е. Солнцева академиком живописи П. Титовым, записавшим и всю поверхность пилонов «под мрамор». В 1868 году живописцы М. Трощинский и Г. Прокофьев, а в 1887 году С. Садиков внесли свою лепту в обновление соборной живописи.
В настоящее время, после капитальных научно-реставрационных работ, которые продолжались с 1957 по 1960 год, интерьеру собора возвращен первоначальный облик: раскрыты росписи Кваренги—Джиакомо, отреставрирована скульптура Ф. Шубина, многие произведения живописи, лепнина и позолота[20]. Если учитывать, что Ф. Данилов отклонился от проекта Старова, «по идее которого своды следовало украсить кессонами»[21], то ныне существующая роспись, стилистически гармонирующая с архитектурным и декоративным решением интерьера, по всей видимости, максимально приближена к замыслу великого зодчего.
Архитектурный облик и декоративное убранство Троицкого собора вызвали восторг современников[22]. И это понятно: в конце XVIII столетия он был единственным завершенным монументальным собором Петербурга и долго не имел себе равных. Восхищение величием замысла и мастерством исполнения выдержало испытание временем. Значение созданного Старовым не ограничивается только художественными достоинствами самого собора. Зодчий завершил создание исторического ансамбля, первого по времени замысла и началу строительства ансамбля Петербурга и одного из самых крупных архитектурных комплексов рубежа XVIII—XIX веков на берегах Невы. Старов одновременно включил его в городскую застройку и выделил в панораме Петербурга могучим собором, который вместе со стройными башнями широко раскинувшихся корпусов создал один из красивейших архитектурных силуэтов столицы.
Начатый на заре XVIII столетия, сформировавшийся и завершенный в конце его, ансамбль не отмечен безукоризненным стилевым единством. Более двадцати архитекторов, десятки строителей, сменяя друг друга, вносили или пытались внести в его решение особенности стиля своего времени. Скупая, суровая нарядность архитектуры петровской эпохи, праздничная сочная живописность барокко середины XVIII века, классицистическая ясность и торжественная монументальность конца столетия — все это нашло свое место в создании художественного образа замечательного ансамбля. Его единство рождено замыслом основателя Петербурга, точностью архитектурной мысли первого автора, продуманным и талантливым истолкованием и развитием генерального плана на разных этапах строительства.
Памятник русской истории, он не потерял своего значения архитектурного центра, доминирующего в застройке прилегающих районов Ленинграда. Это нашло свое отражение и в реконструкции 1960—1970-х годов, когда были снесены окружавшие ансамбль доходные дома XIX столетия, хлебные амбары, склады, и весь архитектурный комплекс вновь, как было изначально задумано, получил выход к простору Невских берегов.
Иллюстрации
18. И. Е. Старов. Надвратная церковь. 1783—1785
19. Д.-А. Трезини. Благовещенская церковь. 1717—1725. Вид с северо-востока
20. Благовещенская церковь. Вид с юго-запада
21. М. Д. Расторгуев (?). Лестничный павильон Благовещенской церкви. 1764—1765. Западный фасад
22. Д.-А. Трезини. Башня Благовещенской церкви
23. Д.-А. Трезини. Благовещенская церковь. Фрагмент северного фасада
24. Д.-А. Трезини. Благовещенская церковь. Фрагмент декора восточного фасада
25. Благовещенская церковь. Восточный фасад с приделом Духовского корпуса
26. Д.-А. Трезини. Духовской корпус. 1717—конец 1720-х гг. Вид с северо-запада
27. Д.-А. Трезини. Духовской корпус. Восточный фасад
28. Т. Швертфегер, П.-А. Трезини. Федоровский корпус. 1725—1748. Вид с юго-запада
29. Башня Федоровской церкви
30. П.-А. Трезини. Федоровская церковь. 1745—середина 1750-х гг. Вид с северо-запада
31. М. Д. Расторгуев (?). Семинарский корпус. 1756—1761. Вид с северо-запада на галерею и павильон
32. М. Д. Расторгуев (?). Просфорный корпус. 1761—1771. Вид с юго-запада
33. П.-А. Трезини. Юго-западная башня. 1758—1770. Вид с юго-востока
34. Интерьер галереи Просфорного корпуса
35. Просфорный корпус. Павильон. Вид с
