С мечтой о Риме - Борис Джонсон

самодержец, захватывающий все новые евразийские пространства. Как бы вы назвали себя? Разумеется, цезарем, или царем, и вы не колеблясь будете напоминать всем, что Москва известна как «Третий Рим» (первым был итальянский город, а вторым Константинополь) с 1472 года[17], когда Иван Великий женился на Софии Палеолог. Последняя, судя по всему, была крайне непривлекательна и заносчива, но приходилась племянницей последнему византийскому императору.

Вы женитесь на племяннице последнего византийского императора, вы абсолютный монарх, и – бинго! – вы наследник Цезаря. Но, в отличие от римского Цезаря, вы не одиноки.

Сербы использовали титул царя в XIV веке, а как можно забыть Болгарскую империю, созданную Симеоном I, сыном Бориса? Верно, что в наши дни мы в основном помним имперскую культуру Болгарии по слову bugger, дарованному английскому языку, но в конце IX – начале X века они контролировали значительную часть Греции, Боснии и полностью территории современных Румынии и Венгрии. Задолго до того, как этот титул стал употребляться русскими, Симеон провозгласил себя «царем болгар и греков», что не приветствовалось в Константинополе (Риме номер два). Царствование в Болгарии продолжалось и после того, как русский царь и его семья были расстреляны в Екатеринбурге, оно прекратилось в 1946 году.

Несомненно, Юлий Цезарь возлагал большие надежды на свое политическое бессмертие. Но даже он не мог представить, что спустя две тысячи лет после его убийства, на заре атомного века, возвеличенное им фамильное имя будет всерьез рассматриваться на Балканах как символ власти и авторитета.

Если вы лидер Германии XIX века, где усиливаются милитаризм и реваншизм, вы вглядываетесь в туман прошлого и ищете национальный символ. Найдя Арминия, вы сооружаете славного зеленого гиганта в лесу. Но вам хочется и того и другого. У вас две противоречащие друг другу мечты о Риме.

Вы желаете воспользоваться духом антиримского протонационализма, олицетворяемого Арминием. Но вам хочется и немножечко знаменитого римского универсализма, поэтому без тени смущения вы отождествляете себя с человеком, против которого сражался Арминий.

Вы называете себя кайзером (цезарем), используя титул, бывший в ходу в Священной Римской империи с 962 года, подхваченный австрийцами в 1804-м. Как германский кайзер вы присоединяетесь к империалистической схватке не только потому, что желаете потягаться с британцами, но и потому, что никакой уважающий себя цезарь не может обойтись без широко раскинувшихся владений.

Даже бельгийцы захотели создать империю – впрочем, она состояла в основном из Конго, личного владения короля Леопольда II. Чтобы отметить апогей бельгийского величия, в брюссельском Парке пятидесятилетия была воздвигнута Триумфальная арка невообразимых размеров, которая значительно превосходит лондонскую Мраморную арку и больше всего, что создали римляне. С ней может поспорить по несдержанности только памятник Виктору Эммануилу II, который был создан на склоне Капитолийского холма в конце XIX – начале XX века. Это побуждает меня сформулировать предположительную закономерность: большая империя – маленькая арка, маленькая империя – большая арка.

Почти всем хотелось этого притягательного римского действия, их стиля и напора. Возьмем орлов. Главное в орле – он сверхптица. У него обтекаемая форма тела, он агрессивен и падает на добычу быстрее и грознее, чем какое-либо другое небесное существо. Орел – птица Юпитера, подобающий талисман римских легионов, свидетельство силы, которая, по велению царя богов, должна иметь неограниченную власть на земле.

Вот почему эта птица стала символом римского милитаризма. По распоряжению Гая Мария от 104 года до н. э., лишь орел мог быть завершающим украшением штандарта: никаких вепрей, волков, коней, минотавров – только орлы. В IV книге од Гораций желает создать впечатляющий образ стремительного и победоносного налета Тиберия и Друза – пасынков Августа – на Рецию и Норик, альпийские области, находящиеся в современных Швейцарии и Австрии. Гораций называет их крылатыми стражами молний, орлами Юпитера. Намек заключается в том, что Август – земной Юпитер, и с тех пор римские орлы стали ключевыми атрибутами претендентов на императорство и государств, подражающих империям.

Свои орлы были и у Карла Великого, и у царей. Орел последних был двуглавым, одна голова глядела на восток, другая – на запад. У кайзера был большой черный орел с красным клювом, у Гитлера – особый нацифицированный Adler, а для дня начала воздушной атаки на Британию выбрали кодовое наименование Adlertag. Современная Федеративная Республика Германия порой вызывает смущение своим послевоенным чувством вины. Но на их флаге все тот же черный орел, правда несколько стилизованный, с менее грозными когтями и не таким жестоким клювом.

У Наполеона были стаи бронзовых птиц-убийц, венчающих знамена, и он носил их по всей Европе, как делали помешанные на славе римские полководцы. Виктор Гюго написал следующие строки о его отступлении из Москвы:

Il neigeait… On était vaincu par sa conquête.Pour la première fois l’aigle baissait la tête…Шел снег. И, завоеванной страною побежден,Впервые голову склонил орел.

Гюго был прав: наполеоновская заявка на панъевропейское владычество провалилась. Агрессивно выглядящий орел постепенно был изгнан из французской политической иконографии. Римляне, с другой стороны, носили их половину тысячелетия.

Использование орла в качестве политического символа требует определенного нахальства, но в XX веке его было предостаточно. Взгляните на безумные барельефы Муссолини в римском пригороде EUR[18], застроенном в 30-х годах в стиле брутализма. На стене унылого офисного здания перед нами предстает извивающаяся процессия римской истории, вырезанная на песчанике. Начинаясь с Ромула и Рема, она проходит мимо Августа и завершается у чокнутого Муссолини, истеричный салют которого более вертикален, чем у императоров. Диктатор современного времени заимствовал у Древнего Рима не только fasces – символизирующие власть пучки прутьев с воткнутыми в них топориками, которые носили ликторы, – но и орлов, перекочевавших на штандарты. Имперским амбициям Муссолини оказали сопротивление абиссинские мушкеты, его срок пребывания у власти оказался короче, чем у Наполеона, и после того, как тело дуче было подвешено вниз головой, мы вправе сказать, что итальянцы отказались от орлиного проекта… За явным исключением «Лацио», самого фашистского из их футбольных клубов.

Орел – символ силы и предначертания судьбы, только у одной нации хватает смелости по-прежнему использовать эту серьезную и грозную птицу в качестве своего национального символа. Неудивительно, что если вы придете на пресс-конференцию самого могущественного человека мира и вглядитесь в кружок на его трибуне, то различите белоголового орлана, сжимающего в лапе стрелы Зевса/Юпитера.

Что вполне уместно. Америка с огромным преимуществом – самая могущественная страна на Земле, и этот орел выражает ее термоядерную способность уничтожить любую другую нацию несколько раз. Следуя вечному историческому translatio imperii, переносу империи или ее наследованию, Америка стала новым преемником Рима, приведя к появлению клише в политическом анализе, что она, подобно прежней Римской империи, глобально доминирует в