Эксперт № 23 (2013) - Эксперт Эксперт

— Сколько средств государство выделило для поддержки продаж SSJ 100?

— Выделено порядка 100 миллионов долларов для поддержки продаж наших самолетов на внешнем рынке, на внутреннем рынке — порядка 20 миллионов долларов.

— Как необходимо совершенствовать систему финансирования продаж SSJ 100, в том числе экспортных, чтобы увеличить сбыт?

— Очень важный момент связан с гарантией остаточной стоимости воздушного судна. Сейчас в России не существует сложившегося вторичного рынка воздушных судов, и поэтому очень сложно прогнозировать их остаточную стоимость через пять или десять лет. Из-за этого покупатели наших самолетов аллокируют данный риск на ГСС, что на самом деле противоречит сложившейся мировой практике. Мы работаем над тем, чтобы эту ситуацию изменить, в частности, уже есть предложения по механизму уравнивания конкурентных условий нашего продукта с точки зрения гарантий остаточной стоимости. Что касается экспорта наших самолетов, то здесь эффективным инструментом поддержки продаж могут быть экспортно-кредитные агентства, которые будут кредитовать внешнеторговые операции и предоставлять гарантии банкам. В самое ближайшее время ГСС и SuperJet International начнут поставки самолетов мексиканской авиакомпании Interjet. Для этой сделки мы привлекаем французское агентство COFACE, итальянское SACI, а с российской стороны на первом этапе ВЭБ, а в дальнейшем — EXIAR (российское экспортно-кредитное агентство. — «Эксперт» ). То есть агентства из тех стран, которые участвуют в промышленной кооперации по проекту SSJ 100 и являются нашими партнерами. Соответствующие документы подписаны еще в 2011 году. Планируется, что они солидарно разделят риски по проекту SSJ 100 и выдадут гарантию для финансирования сделки по продаже, что позволит получить доступ к дешевым длинным деньгам крупнейших мировых банков. Это станет одной из первых подобных сделок в российской практике экспортных поставок.         

В ловушке микрорайона

Алексей Щукин

Россия — последняя страна в Европе, продолжающая возводить микрорайоны железобетонных многоэтажек. Виной тому устаревшие нормы строительства, а также нежелание властей и девелоперов что-то менять

В начале 1970-х власти снесли район Прюит-Игоу в Сент-Луисе, состоявший из 33 одиннадцатиэтажных домов. На этом история многоэтажных жилых микрорайонов в США была завершена

Фото: Lefion-Media

Современные подмосковные новостройки вызывают неприятное дежавю: это те же микрорайоны многоэтажек, что строили 40 лет назад. За полвека лишь чуть добавилось цвета да дома выросли с 17 до 24 этажей. В остальном — все те же многоэтажные однотипные здания посреди огромных дворов-пустырей: не среда жизни, а пространство выживания.

Парадокс в том, что в Западной Европе, откуда к нам пришел этот концепт застройки, от него отказались еще в 1970-х. Россия же, несмотря на переход от социализма к капитализму, продолжает двигаться по этому тупиковому пути.

Потерявшиеся во времени

Микрорайон — парадигма российского градостроительства с начала 1960-х. Тогда идея казалась свежей и модной: вместо небольших «капиталистических» кварталов — огромные территориальные единицы, жилые микрорайоны. Они составлялись из свободно размещенных многоэтажных жилых домов и зданий соцкультбыта и представлялись концептом из будущего. Архитекторов завораживала смена масштаба: если квартал занимал площадь сто на сто метров, то микрорайон представлял собой структуру протяженностью с километр. Если в квартале здания располагались по периметру, вдоль улицы, то в микрорайоне многоэтажные дома расставлялись хаотично, не следуя каким-то правилам, — это создавало ощущение свободы.

Модернистская градостроительная парадигма микрорайона пришла в Советский Союз из Европы: в 1950-е и 1960-е именно так застраивались города, пострадавшие от войны. Концепт микрорайона хорошо сочетался с идеей панельного домостроения — строить надо было много и быстро. Однако уже к началу 1970-х в Европе стали отказываться от микрорайонов, а чуть позднее и сносить их. Почему?

Недостатки микрорайона к тому времени стали уже совершенно очевидны. Такая застройка не соразмерна человеку. Большие дома давят, огромные пустые пространства трудно освоить психологически — они остаются чужими. Большие общественные дворы можно очеловечить, но это очень затратно, и на практике они оказываются просто огромными и неблагоустроенными пустырями. Многоэтажная застройка в большинстве случаев является монотонной, что неблагоприятно сказывается на психическом здоровье людей. Микрорайон, зажатый между двумя крупными магистралями, оказался в транспортном смысле менее эффективным, чем квартальная структура с системой маленьких улочек. Разделение города на монофункциональные жилые микрорайоны и деловые районы резко увеличивало транспортные перемещения горожан. Наконец, в микрорайоне не возникало комьюнити: люди были отчуждены друг от друга. Все вместе это способствовало росту криминала на таких территориях. Во Франции связь преступности и негуманной жилой среды панельных микрорайонов является сегодня в рассуждениях урбанистов общим местом.

В США история модернистской градостроительной традиции оказалась еще более краткой. В Сент-Луисе в середине 1950-х был возведен район Прюит-Игоу, состоящий из 33 11-этажных домов. В то время это был самый крупный жилищный социальный проект в Штатах. Район со всеми прелестями цивилизации, включая водопровод и электричество, получил кучу архитектурных премий и был заселен. Но уже через 10 лет он превратился в криминальное гетто. На первом этапе оттуда начали массово съезжать белые семьи. На втором — обширные общественные пространства стали местом проявления вандализма. Коммунальщики не справлялись с поддержанием в порядке дворов и подъездов. Полиция перестала приезжать на вызовы. После того как власти повысили стоимость аренды, последовали многочисленные неуплаты по счетам. Все кончилось развалом коммунальной системы и отселением жильцов. В 1972–1974 годах район снесли — здания были взорваны. Это событие считается переломным моментом: закат эпохи модернистского градостроительства стал очевиден.

В таком контексте еще более парадоксальным кажется наш опыт. В Советском Союзе микрорайоны продолжали строить и в 1970-е, и в 1980-е, так как они отлично подходили под панельное домостроение. Более того, сама структура «здания посреди огромного общественного пространства» соответствовала концепции социализма. Затем последовал крах социализма и переход к капиталистической системе, однако микрорайон до сих пор является господствующей схемой при масштабном новом строительстве. Удивительную его живучесть можно объяснить только двумя причинами — невероятной инерционностью российского стройкомплекса и полным невниманием государства к градостроительству в целом.

Альтернативы микрорайону

Каковы же альтернативы микрорайону? Есть коттеджная застройка, на которую сделана ставка в США. Но вариант одноэтажной Америки отличается дороговизной (кроме США, ни одна страна этот концепт не реализовала в полной мере) и низкой плотностью застройки. Если мы говорим о высокоплотной застройке, то есть два альтернативных варианта: кварталы с домами в 6–9 этажей и высокоплотная малоэтажная застройка.

Преимущества квартальной застройки очевидны. Это привычный всем классический западноевропейский город с очень живыми и активными улицами, где на первых этажах — кафе, рестораны и магазины. Размер квартала (в среднем сто на сто метров) и высота зданий в 5–9 этажей комфортны для человека. Особенность квартальной схемы — в четком разделении публичного пространства (улицы, бульвары, площади) и приватного. Приватное пространство располагается в глубине квартала и доступно только его жителям. В общем, это традиционная схема европейского города, отработанная тысячелетиями. Доказательство его гармоничности — количество туристов со всего мира, желающих хотя бы какое-то время провести в такой среде.

Менее известна в России высокоплотная малоэтажная застройка, которая следует из англосаксонской системы с акцентом на блокированные трехэтажные дома. Современный пример — район Борнео-Споренбург, возведенный в Амстердаме на месте бывших доков. Изначально площадку планировалось застроить 10–14-этажными домами, однако исследования показали, что такое жилье будет дешевым — несмотря на дефицит земли, голландцы не любят многоэтажки. И тогда архитекторы из компании WEST 8 предложили решение, позволяющее при трехэтажной застройке получить такое же количество квадратных метров, как и при застройке многоэтажками. Чтобы избежать монотонности, они предложили сразу несколько типологий жилья: с обычными блокированными домами, таунхаусами с выходом на воду, с квартирами вокруг маленьких двориков. Одно из решений — две линии таунхаусов, расположенные близко друг от друга (впрочем, расстояния хватит, чтобы поставить столики, кресла, кадки с цветами). За счет ряда остроумных решений голландцам удалось получить более 100 жилых ячеек с гектара земли. Сверху кажется, что застройка слишком плотная. Однако когда попадаешь в такой район, быстро убеждаешься: там весьма комфортно.