Подарок крестного - Марина Александрова

– Ох, спасибо, пособил! – устало сказала Анна, когда оба малыша были уложены в люльки и продолжали гулить там, словно делясь друг с другом впечатлениями. Настя, должно быть, поведала о чудной дедовой бороде, а Мишутка о том, как понравилось ему качаться на больших и сильных руках.

– Да не за что, – угрюмо ответил Василий. Им снова овладела робость, и страх из-за того, что Анна может ему отказать, прокрался в его сердце. – Я за ответом пришел, – добавил Василий, переминаясь с ноги на ногу.

– Знаю, зачем ты пришел, – ответила Анна, пытаясь спрятать от Василия глаза.

– Ну и каков твой ответ будет? – с дрожью в голосе спросил Василий. Он подошел к Анне и осторожно приподнял ее лицо так, чтобы можно было посмотреть в глаза.

– Коли тебе нужна такая глупая баба, как я… Коли решил ты, что мужичка тебе милей боярыни…

Голос Анны прервался, и по щекам ее заструились слезы.

– Не томи! – с тоскою в голосе молвил Василий.

– Так вот… Коли нужна тебе такая… Бери меня, Василий!

Боярин застыл на месте. Когда же до него дошел смысл сказанного, невыразимое облегчение пришло к нему. Словно тяжелый камень, да что там камень – валун стопудовый, свалился с его сердца.

– Слава Богу! – только и мог вымолвить он. – Я уж было подумал, что откажешь ты мне!

– Кабы в силах была, так отказала бы! Да, видать, судьба моя такая…

Договорить Анне Василий не дал. Он подошел к ней, обнял так, что косточки хрустнули, а потом впился в губы горячим грубоватым поцелуем, в который вложил всю свою любовь и страсть.

ГЛАВА 6

В ту же ночь пришел Василий к Анне, да так и остался до первых петухов. Не мог он оторваться от белого пышного тела. Сам не понимал, что с ним творится. Стольких баб на своем веку перевидал, а такого с ним сроду не случалось. Каждый раз любил он Анну, словно в последний раз.

И потекла жизнь счастливая. Василий нарадоваться на свою Аннушку не мог. Осыпал ее милостями, одевал, обувал. Да только молодуха, чтоб подозрения не возникли, особенно-то щедротами боярскими не пользовалась. Неудобно ей было в глаза людям лезть.

Несмотря на то, что Василий особо не таился и страсти своей к Анне не скрывал, никто из слуг, да и сама Марфа, ни о чем вроде бы не догадывались. Хозяйка заметила, правда, что Василий стал совсем уж редко заглядывать в опочивальню, но решила, что он снова зазнобу на стороне нашел, и вздохнула с облегчением.

А Анна тем временем расцвела. Она и прежде была красавицей, сейчас же от любви боярской, от ласки, от довольства стала такой красавицей, что глаз отвести нельзя. Марфа смотрела на кормилицу и удивлялась.

– Надо же, до чего некоторых баб материнство красит! – говорила она однажды девке, которая ей во всем прислуживала. – Я, вот, помнится, подурнела, опроставшись. Волосы клочками лезли, зубы болели… А Анютка-то павой ходит!

– Это, госпожа, оттого, что она мальчика народила – мальчишки бабе всегда впрок идут. А вы девочкой разрешились, девка у матери завсегда всю красоту забирает! – заявила служанка.

Однако сама она стала приглядываться к Анне – мальчик-то мальчиком, да что-то поздновато кормилица хорошеть начала. Мальцу-то уж полгода скоро!

Василий же все чаще стал задумываться над тем, что скоро Настенька подрастет и кормилица ей не нужна станет. Что тогда Анна делать будет? Можно было бы оставить ее в няньках, так ведь все время дети рядом крутиться будут и днем, и ночью… Нехорошо это. И простой прислужницей делать ее не годиться – она-то, может, и согласилась бы, да не потерпит этого Василий!

Оттого задумал он найти для Анны местечко получше и после некоторых сомнений решил поставить ее ключницей. Был, правда, у них ключник – Ефим. По чести сказать, ни разу он ни в чем не провинился. Но ради зазнобы чего только не сделаешь! Вот и решил Василий ключника под монастырь подвести, а вместо него Анну поставить. Оно бы можно было и просто его погнать – разве ж не господин Василий в тереме своем – да Марфе это покажется странным, заподозрит она неладное. Боярину-то все равно – пусть бесится ведьма! Да только Аннушка плакала-молила – не подвести ее, не открывать тайного…

Дурное дело нехитрое. Как-то зашел Василий в каморку ключника и, пока его там не было, переправил циферки в книжице, куда все припасы да все доходы с расходами прилежным Ефимом занесены были.

Конечно, ключник ничего не заметил. Еще не раз залезал Василий в книги и под конец года сумма, якобы Ефимом у хозяев украденная, была уже довольно велика.

Василий ждал. Младенцы подрастали. Они уже начинали ходить, переступая пухлыми неуклюжими ножонками, и весело гулили. Настенька, вслед за Михайлой, называла Аннушку мамой… Услуги кормилицы стали почти уже не нужны, и она все более заменяла Настеньке няньку. Однако ж Марфа желала сама заниматься со своей внучкой, а потому оставалась Анна не у дел.

Василий понял, что настало время действовать. Однажды он вызвал к себе Ефима.

– Ну что, пришло время книги проверить, – сказал он ключнику, когда тот предстал перед хозяином.

Такое случалось и раньше, поэтому Ефим нисколько не удивился и покорно поплелся за книгой. Вернувшись, он с поклоном вручил ее Василию и тот углубился в подсчеты. У ключника совесть была чиста, и он топтался рядом – скучал, позевывал.

– Не стой над душой! – прикрикнул на него Василий. – Сядь вон на лавку.

Ефим примостился на краешке лавки и терпеливо ждал.

– Это что такое! – вдруг вскричал Василий.

– Что не так, господин? – мгновенно подскочил к нему ключник.

– Ты еще спрашивать смеешь, что не так? – громче прежнего возопил боярин. – Али за дурака меня держишь? Цифири-то не сходятся!

– Как не сходятся? – побелевшими губами пролепетал Ефим.

– Должны сходиться!

– Я знаю, что должны! Но по всему выходит, что ты меня обокрал, смерд!

– Помилуй, господин! – воскликнул несчастный Ефим, валясь на колени. – Никогда ни копейки из твоей казны я не утаивал! За что напраслину возводишь?!

– Что ж я, по-твоему к клевете способен? – впал в ярость Василий. – Ты что, смерд, меня обвинить хочешь?

– Как могу я, господин?! Я… я только…

– Иди, считай сам, смерд неблагодарный!

Ефим уткнулся в книгу. На глаза его набегали слезы, и циферки сливались вместе. Так и есть – денег не хватало, причем много не хватало, таких денег у Ефима и не водилось отродясь.

– Как же так! – чуть не заплакал он. – Как такое случиться могло?

– Вот и я тебя о том спрашиваю! – вскричал Василий. – Давно ль воровать научился, смерд?

Ефим молчал. Что сказать, когда сам он своими глазами видит, что цифры ни в какую не сходятся! Ключник вновь склонился над книгой, пересчитывая все сызнова, будто это могло что-то изменить.

Тем временем, крик мужний услышав, вошла в палату Марфа.

– Что такое? – холодно осведомилась она.

– Не бабье дело, уходи, – отрезал Василий, но затем подумал, что лучше будет при Марфе ключника срамить, чтоб своими глазами видела.

– Как я погляжу, все, что в этом доме происходит – не мое дело, – ледяным тоном сказала Марфа и презрительно поджала губы.

– Ключник наш проворовался, – буркнул Василий, будто бы сменив гнев на милость.

– Как? Ефим?! – удивленно переспросила Марфа. – Быть того не может!

– Я тоже сначала глазам своим не поверил. Да цифири-то не обманут! Ежели им верить, обкрадывал он нас давно уже, ирод треклятый!

– Это правда, Ефим? – обратилась Марфа к ключнику, все еще не желая поверить в случившееся.

– Правда, госпожа, что в книгах недочет! Но Богом клянусь, что не брал я денег! Не брал! – на глазах ключника вновь выступили слезы. – Сколько лет я вам верою и правдою служил! Ни гроша не уворовал, а о таких деньгах даже и помыслить не мог!

– Может, ошибся ты, Ефим, при подсчетах? Сам себя обманул, а заодно и хозяев своих? – вопросила Марфа.

– Так ведь сроду за мной такого не было… – вздохнул Ефим.

– Немолод ты уже, Ефим – ум уж не так остр, как прежде, – поддакнула Марфа. – Не серчай на него, Василий! Не наказывай слугу верного!

– Эх, Ефим, Ефим! – вздохнул Василий. – Бог видит, что о лучшем ключнике я и помыслить не мог, но, верно, и в самом деле стар ты стал для своей должности. Наказывать я тебя не стану, но и ключником тебе более уж не быть. Доживай свою старость в тепле, да в покое – внуков нянчай.

Ефим вздохнул с облегчением. Давно уж собирался на покой уйти, да не знал, как с хозяином разговор завести…

– Иди, Ефим. Сегодня еще свои обязанности выполняй, а уж когда нового ключника назначу, ему все передай.

Ключник поклонился – низко, до земли и, пятясь, исчез за дверью.

– Кого ж ты вместо него поставишь? – тревожась, спросила Марфа, оставшись с супругом наедине.

– Не знаю еще… Может, у тебя есть кто на примете?

– Много у нас слуг, да те, в чьей верности и честности я уверена, уж в возрасте, – отвечала Марфа. – Разве, только Анна…

– Какая Анна? – деланно удивился Василий.