Возвращение из отпуска - Кирилл Мошков

Легин кивнул.

- Да, я с этим сталкивался. У Врага была огромная техническая база. Не могу только понять, где все это изготовлялось в таких количествах.

- Я тоже об этом думал, - проворчал Реостат. - Разве что в параллельных мирах.

- Кстати, очень может быть. Где-нибудь в соседних потоках могут быть целые планеты, населенные его рабами. Такая гипотеза была у Каганского. Почему бы Врагу не организовать там производство? Рабы ведь должны работать.

- Верно, - кивнул Реостат, закинул голову и с бульканьем допил пиво. - Ну, давай собирать народ.

- Какой народ? - удивился Легин.

- Ты что, думаешь, я здесь один такой? - удивился Реостат, снимая трубку терминала. - Нет, брат. Тут много таких - разноцветных. Сектора-то, брат, для вражьей своры недоступны. Они ведь освящены. Неважно, по какому обряду. Важно, что для людей они святы. Серой своре сюда хода нет.

- Серой?

- А ты хоть раз видел священников культа Единого Сущего? Они серые все. Сами серые, одежда серая... Я их еще до введения культа насмотрелся. На Станции Толиман, например - у них там гнездо...

Легин задумался, Реостат же принялся набирать номера и весело кричать в трубку на старых языках - немецком, роял-датч, тоскалузском, которых Легин, к стыду своему, почти не понимал. Отговорив с одним собеседником, Реостат что-то помечал в терминале, набирал следующий номер и опять принимался весело орать. Пару раз он переходил на линк, но Легин разбирал его речь с трудом - Реостат говорил на телемском, даже, точнее, на тоскалузском сленге, который можно изучать бесконечно и все равно не понимать.

Мое дело - предотвратить войну, думал Легин. В теории пусть потом разберутся теоретики. Я - практик.

- Двое есть, - довольно сказал Реостат, - пока хватит. - Он встал и с хрустом потянулся. Легин невольно улыбнулся, глядя на длинного, жилистого шкипера.

- Что за люди? - спросил Легин, дохлебывая пиво.

- Такие пройдохи, сынок, почище меня... х-х-х, - хрипло хохотнул шкипер. - Сейчас сам их увидишь.

Легин смотрел на телефон.

- Аналоговая линия, наверное. Значит, звонок невозможно засечь. Представляете, мистер Кригер, две тысячи лет назад умели определять аналоговый звонок. И пятьсот лет назад умели. А как сняли аналоговые линии - разучились. А вот на Шилемауре до сих пор аналоговые линии, и прекрасно определяют даже междугородный звонок.

- Наука умеет множество гитик, - на своем телемском жаргоне непонятно ответил Реостат. - Хочешь звонить - звони. - И наклонился, залезая в стенной шкаф.

Легин снял трубку. Низкий гудок древней аналоговой станции непривычно ударил в ухо.

Номер. Привычные переливчатые гудки. Как обычно, можно разобрать тонкий свист - верный признак, что звонишь на Юго-Запад.

- Алло, - низкий женский голос.

- Мама, это я. Молчи. Я не появлюсь. Я избежал ареста. Не волнуйся за меня. Я позвоню - или от меня позвонят послезавтра вечером. Ладно? Не отвечай впрямую.

После долгой паузы женский голос медлительно сказал:

- Да, сэр, я поняла, вы действительно ошиблись номером.

- Счастливо, - полушепотом сказал Легин.

- До свидания, - медленно сказала женщина.

Легин повесил трубку. Реостат ожесточенно рылся в шкафу.

- Легин, сынок, как тебе мой Данька? - вдруг спросил он.

- Отличный парень, - искренне сказал Легин. - Жалко, ему не удалось учиться на психотехника.

- Фигня-а, - отозвался из шкафа Реостат. - Я было тоже ему что- то такое говорил. Но он мне в два счета доказал, что я квадрат, буркало и что он приносит больше пользы той же самой "Походкой идиотов", чем если бы он сейчас сидел на Земле в училище. На самом деле это он себя так успокаивает...

- Песенка, кстати, действительно неплохая.

- Фигня-а, - отозвался Реостат, вставая. - Я в молодости много слушал такого Леона Брисбейна, нашего телемского певца.

- Не слыхал.

- Неудивительно, его в основном на Телеме только и знают. Так вот, Дани на его записях вырос и, честное слово, если не копирует, то... - Реостат разложил на койке несколько скафандровых упаковок. - Он вообще молодец, читает много, а слушает вообще все подряд. Жалко, в последний год я с ним почти не вижусь. - Шкипер бросил на каждую упаковку по ключу-стартеру и вдруг замер, прислушиваясь.

- На лестнице, - сказал Легин.

- Наверное, мои подошли, - пробормотал Реостат. - Хотя кто его знает...

Он вынул скрэчер и вышел в прихожую. Встал возле входной двери. Продребезжал звонок.

- Кого Бог принес, - негромко сказал Реостат в сторону двери.

- Меня, Роби, меня, - спокойно сказали из- за двери.

- И меня, - послышался другой голос.

- Хорошо, - Реостат засунул свое страшное оружие за пояс и отпер дверь.

Оба вошедших уставились на Легина, Легин - на них.

- Спокойно, братки, - сказал рыжий шкипер. - Легче. Еще легче. Все свои. Это Легин. Племянник, между прочим, Фродо Таука.

Вошедшие расслабились.

- Я действительно племянник Фродо, - сказал Легин. - Я Легин Таук, офицер для особых поручений Начальника Управления безопасности Конфедерации Человечеств.

Вошедшие переглянулись.

Высокий бородатый блондин отвел волосы со лба.

- Ты прав, Рыжий, это и впрямь большое дело, - сказал он очень густым голосом. - Я рад знакомству, Легин. Меня зовут Ричард Лестер.

- О! - воскликнул Легин. - И вы здесь!

Бородатый Рыцарь кивнул, разводя руками.

- Ну, а я... - сказал молодой длинноволосый парень в черной клепаной коже, - мое имя вам, наверное, ничего не скажет. Я Михаил Воронов, по прозвищу Петрович.

- Ну почему не скажет, - улыбнулся Легин. - Если вы - Петрович, то вам привет от Слона.

- О-го-го, - сказал Петрович и пожал Легину руку. - Ну вы даете. Какое дело УБ до панков?

- Никакого, - засмеялся Легин. - Когда я летел в отпуск, попал со Слоном в одну каюту. Мы с ним очень мило клюкнули, потом он пересел на Телемскую линию, а я полетел к себе на Новую Голубую.

Петрович тоже засмеялся и перевел взгляд на Реостата.

- Ну чо, дядя Реостат? Так и будем в дверях стоять?

Они расселись в Реостатовой комнатенке, и рыжий шкипер хлопнул себя по коленям.

- Друзья мои, - сказал он неожиданно серьезно. - Дело хреново. Пора действовать, и действовать очень решительно. Мы все понимаем, чьи рога и копыта проглядывают за всем, что происходит в последние дни. Получилось так, что из всех Рыцарей в Космопорте сейчас только мы двое, - глянул он на Лестера. - Но есть Легин. Он гренадер, а значит, специалист именно по тем делам, которые нам предстоят. Да еще ведь он особенный специалист, с особенной специализацией - по некробиотике, без которой тут явно не обошлось. Есть ты, - посмотрел он на Петровича. - Как мы сформулируем задачу в общем виде?

- Предотвратить войну, - сказал Лестер.

- Нейтрализовать силы Зла, - сказал Петрович.

- Проникнуть во Дворец, разобраться в происходящем и попытаться остановить события до того, как они примут необратимый характер, - сказал Легин.

- И все это - в кратчайшие сроки, желательно прямо сейчас, - заключил Реостат. - Разбирайте снаряжение, братки.

* * *

Коридоры были здесь совершенно темны, только снаружи, через мутные иллюминаторы вдоль левой стены, пробивался желтый свет. Здесь проходила граница Закрытых секторов. Когда- то здесь была обзорная галерея для туристов. Галерея с видом на Дворец.

Легин приник лицом к иллюминатору. Лицо было закрыто сверхпрочным забралом редкостного "субзвездного" скафандра - Реостат всех одел в такие. Легин помнил, как на Кассиопеи, на Базе-Один, где он служил пять лет назад, списывали "по истечении предельного срока эксплуатации" такой скафандр - он стоил девять двойных золотых имперских гиней, то есть больше семи тысяч долларов. Где только Реостат добыл такие?

За помутневшим за тысячелетие стеклом он ясно различил очертания Дворца.

Дворец был сердцем Космопорта. Гигантский конгломерат конструкций Космопорта плотно окутывает Дворец сотнями километров заводов, энергостанций, жилых секторов, ангаров, силовых и несущих конструкций, причальных терминалов и складов. Попасть из Дворца в открытое пространство можно лишь через два сквозных колодца на полюсах, пронизывающих всю махину Космопорта. Дворец не граничит непосредственно ни с одним сектором Космопорта, и полузамкнутые пустоты вокруг служат как бы дополнительным средством защиты.

Тридцать шесть гигантских балок пронизывали Дворец, удерживая вокруг него основу Космопорта - тридцать шесть мегасекторов, полуколец по полтораста километров в поперечнике и почти по тысяче длиной. Каждая из балок была чудом инженерного гения строителей Космопорта. Сооруженные тысячу сто лет назад, они неколебимо удерживали миллиарды тонн конструкций, подвергаясь одновременно центробежным и центростремительным воздействиям.

Автор идеи этих гигантских стропил Звездного дома, академик Мирослав Вондрачек, одиннадцать веков назад поклялся Пантократору Эрвину II, что балки устоят против любых воздействий в течение двухсот веков, даже если Космопорт разрастется до размеров Земли (сейчас, через пятнадцать веков после своего основания, он достигал размеров Луны).