Ведьмина дочь. Руны судьбы (СИ) - Екатерина Сергеевна Богданова

прирождённые охотники, и знают, как мгновенно обездвижить жертву в два раза крупнее себя. И я решилась подойти к больному, взбесившемуся Ширану только потому, что была уверена — зверь меня не тронет, не посмеет. Откуда пришла эта уверенность, я и сама не поняла, но точно знала — не нападёт.

Кот тяжело часто дышал и боязливо косил на меня жёлтые глаза. Я положила руки на его вздувшийся как барабан живот, закрыла глаза и представила, как желудок животного очищается, как ему становится лучше, а из глаз уходит болезненная мутность. В животе будто появился большой, тяжёлый камень, я застонала и упала на бок, свернувшись калачиком. Ширан заскулил, подполз ко мне и лизнул в щёку.

— Всё будет хорошо, малыш, — прошептала одними губами, погружаясь в спасительное беспамятство.

Как меня обнаружили и вытаскивали из клетки, наблюдала, будто со стороны. Ширан рычал и не хотел меня отдавать, но Ронияк прикрикнул, положив руку на прикреплённый к поясу кнут, и зверь отступил. Потом меня отнесли в вагончик и Зария силой влила мне в рот горький отвар.

— Вот, пей. И только посмей мне выплюнуть, — бубнила цыганка, заставляя меня глотать гадкую жидкость. — Ишь какая умная стала, будет ещё указывать, как мне себя вести. Не доросла, соплячка.

Зария ещё долго ворчала на меня, пока отпаивала, потом придерживала за плечи, когда меня рвало чёрными комьями. Даже засыпая я слышала её недовольный голос.

Проснулась я в прекрасном настроении, и самочувствие было отличным. Повозка покачивалась и подпрыгивала на каменной мостовой, а вокруг шумел город.

Осознание того, шум какого именно города я слышу, мгновенно стёрло улыбку с лица. Я в Верне! Тело покрылось холодным потом, захотелось забиться в угол и накрыться одеялом с головой. Вдруг показалось, что я та самая пятнадцатилетняя девочка, истекающая кровью на грязной мостовой, рядом с дотлевающим пеплом родителей. В сознание ворвались возбуждённые крики толпы и запах гари. Ненавижу толпу! И я уже не та девочка, я Амируна — несравненная повелительница небес, лёгкая как пёрышко, и улыбающаяся толпе, стоя над пропастью.

Но сегодня мне предстоит встретиться лицом к лицу с теми, кто лишил меня всего. Мне предстоит улыбаться тем, кто убил маму и папу, и танцевать для тех, кто бил и забрасывал камнями меня. И я станцую над бездной, это будет мой главный танец. Это будет их последний танец…

Облачилась в сценический костюм, закуталась в большую цветастую шаль, прикрепила к лицу вуаль, оставляющую открытыми только глаза, и смело открыла дверь вагончика.

Поёжилась, осматривая площадь, ту площадь, на которой закончилась моя счастливая жизнь, и пошла искать мужчин, чтобы вместе решить, где лучше натягивать канат. Обычно это делали в центре предоставленной балагану площадки, потому, что мой номер считался самым зрелищным, но сегодня центр балагана означал и центр площади, а это то самое место, где четыре года назад пылал костёр, унёсший жизни моих родителей.

Но, как оказалось, я потратила слишком много времени на одежду и грим, опоры уже установили, осталось только канат натянуть. Сегодня я буду танцевать над пылающим огнём, там, где несколько лет назад в огне погибли самые близкие мне люди. У судьбы жестокое чувство юмора, и шутки её черны, как уголь.

Но я перенесу это, ради того, что задумала, я перенесу всё. Теперь нужно найти Зарию. Завидев меня цыганка попыталась скрыться за вагончиками, но я её уже заметила и быстро догнала.

— Зария! — окликнула, следуя за женщиной по пятам. — Зария, стой! Нам нужно поговорить.

— Мне это не нужно, — пробурчала цыганка.

Но я не собиралась отступать и нагнала её возле уже установленного шатра.

— Я сказала, стой, — приказала, хватая женщину за плечо.

Зария замерла, только спина мелко подрагивала.

— Ты меня боишься? — спросила, поворачивая её лицом к себе.

Цыганка не ответила.

— Отвечай! — начала терять терпение и прикрикнула я.

Зария застонала сквозь зубы, злобно глянула на меня, но ответила:

— Я не доверяю тебе.

— Что ж, ты права, — пришлось признать. — Но сейчас это неважно. Я готова принять то, что может дать мне гримория. Готова именно здесь и сейчас. Ты достанешь книгу оттуда, куда её спрятала, и отдашь мне, сразу же после моего выступления. Ты поняла, Зария?

— Поняла, — почти прорычала цыганка. — Что ты со мной делаешь?

— Всего лишь помогаю принять верное решение, — улыбнулась я. — Ты принесёшь книгу прямо к канату, и будешь ждать внизу окончания выступления. Иди.

Возможно, я неправа, возможно, поступаю плохо по отношению к своим друзьям, возможно, всё что задумала — ошибка, возможно… Но я не отступлю, потому что дышала последние годы ради этого дня, ради шанса отомстить. И даже если я не справлюсь и превращусь в того монстра, которого показала гримория, я готова пойти на это во имя отмщения. Ведь, покарав убийц родных, я потеряю смысл существования, а потому, совершенно неважно, что будет со мной после этого. Я умерла на этой площади ещё тогда, глядя, как родителей пожирает безжалостное пламя.

До начала представления я просидела в своём вагончике, стараясь отрешиться от шума и ни о чём не думать. Да, я боялась, что передумаю, что малодушно отступлю в самом конце длинного пути. Но я не могла позволить себе такую роскошь, как сомнения и жалость. Мама никогда не отступала, даже перед лицом смерти она не склонилась перед толпой, и я не склонюсь. Это они падут к моим ногам, моля о пощаде, но я не пощажу… никого. Пусть в душе пусто и черно, пусть потом будет больно, сейчас больнее.

Ронияк договорился с градоправителем, чтобы он разослал зазывал ещё сутра, так что, поглазеть на выступление бродячих артистов собрался почти весь город, от малышей до стариков, от бедняков до самых знатных горожан. И все они познают силу моей ненависти.

В дверь вагончика постучали.

— Амируна, скоро твой выход. Ты готова? — спросила Ирса, заглядывая в вагончик. — Сейчас мы станцуем, а потом твоя очередь.

— Всё хорошо, я ни за что не пропущу ваш с Ямзой танец, — улыбнулась девушке и добавила: — Беги, а то пропустишь свой выход. Я следом.

Ирса убежала, а я скинула с плеч платок, поправила причёску, хотя какой в этом смысл, всё равно во время выступления ветер волосы растреплет, сделала глубокий вдох и вышла. Благодаря вуали не было необходимости заставлять себя улыбаться, а взгляд я опустила к земле, чтобы не выдать своих чувств ко всем этим зевакам. Ирса и Ямза танцевали под ритмичную музыку и их новый номер имел огромный успех. Я досмотрела их