По ту сторону поля с высокой травой - Андрей Скорпио

там нет. Лиска толкнула дверь. Никого. Комната выглядела как обычно: окно, слева столик, накрытый всякой всячиной, справа плохо застеленная кровать.

— Мне почудилось, — вслух сказала Лиска, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Лиска легла на кровать, обняла Вику и постаралась выбросить из головы все лишнее. Приятная тяжесть в животе после ужина и тепло от электрической печки в углу вгоняли в дремоту. И вдруг в голову почти одновременно пришли две мысли: теперь можно чаще видеться с Леной, и они могут стать настоящими друзьями.

Лиска почувствовала себя странно. Что-то изменилось в сознании. Он ощущала себя такой как все. Нет. Лучше, чем все. Она нашла себе настоящего друга, которым не хотела делиться ни с кем. Глубоко внутри зарождалась новая сила, которая придавала уверенность. Значимость.

Водоворот эмоций на время отогнал сон. Лиска думала о том, что у них с Леной теперь своя собственная маленькая игра. Тайна, принадлежавшая только им. Поиски привидения стали забавой. Как-то сам собой притупился страх. Под напором новых ощущений, скрипы и силуэт в окне приобрели фантастическое значение. Словно, все происходило в кино, а не на самом деле.

Лиска улыбнулась. В этот миг она была по-настоящему счастлива.

***

В небольшом кабинете был слишком низкий потолок. Он нависал, грозясь вот-вот рухнуть. Из-за него, казалось, что стены медленно сближаются. На них были изображены голубые дельфинов, море и кораблики. На полках и у окна сидело много плюшевых зверей. Однако, несмотря на все попытки сделать атмосферу уюта, тревога не уходила. Вероятно, дело было в режущем глаза свете ламп или запахе пыли и тяжелого одеколона.

За большим письменным столом сидел мужчина в белом халате. Он говорил мягко и неторопливо, словно рыбак, выжидающий момент для подсекания крупной рыбы.

Он ей не нравился. Слишком дружелюбный, слишком много улыбается.

— Как ты спала последнюю неделю?

— Хорошо, — она отвечала отстраненно, но в то же время с опаской.

Это была не первая их встреча и скорее всего не последняя. Главное, что она усвоила — нельзя плакать и рассказывать о снах. Кошмарах, которые мучили на протяжении последних двух месяцев. В первый раз она пыталась узнать, что произошло. Почему так быстро кончилось лето? Человек в белом халате сочувственно кивал и назначил таблетки. Гадкие белые кругляшки от которых подступала тошнота. Потом человек спрашивал про школу, детство и любимых животных. Он записывал ответы в блокнот, а затем вытаскивал часы и подсаживался к ней поближе. Она засыпала и пробуждалась либо в коридоре на стуле, либо в машине.

После посещения врача, кошмары стали реже. Она чувствовала, что забывает что-то очень важное. Обычно она просыпалась по утрам с дикими криками и в холодном поту, но при этом она почти касалась… чего? Она не знала. Но знала, что должна дотянуться до «этого». В последний момент «оно» упархивало, растворяясь в лучах солнца.

Она что-то оставила в памяти. Но при попытки разгадать тайну взрослые доставали таблетки и пичкали, пичкали, пичкали, словно пытались забросать прошлое горой лекарств. Со временем она перестала бороться, говорила то, что хотели, вела себя тихо и покорно шла на очередной сеанс. Раз в неделю. Потерпеть пару часов. Лучше, чем лекарства.

Но сегодня все было по-другому. Веселый дельфин улыбался со стены, море спокойно колыхалось, а чайки почти скрылись вдали. Но в душе нарастала тревога.

— Тебя что-то беспокоит?

— Нет, все хорошо, — она молилась, чтобы он не раскусил ее.

Цветы в горшках. Они всегда стояли по высоте слева направо. А сейчас теснились вразнобой. Запах. От них почему-то воняло болотом. Она даже не поняла в какой момент все стало меняться. Дельфин превратился в рыбий скелет, а чайки в кричащих ворон. Они вот-вот готовы были взлететь и закружить по кабинету.

— Мяу, — раздался утробный вой возле окна.

— Тебя что-то беспокоит? — человек улыбался, его одежду и кожу покрывали пятна грязи.

— Нет, все в порядке, — она изо всех сил пыталась не закричать.

На полу была раскидана земля. Мокрая, вперемешку с илом. На ней хорошо отпечатались кошачьи следы.

— Все в порядке, все в порядке, — она твердила, стараясь удержать в голове образ светлой и чистой комнаты.

Стены покрылись грязью. Запахло плесенью и чем-то протухшим. Потолок треснул. Посыпалась штукатурка.

— Мяу! Мяу! — надрывалась кошка.

Она была то спереди, то сзади, то сверху, то снизу. Она была везде.

— Где ты? Не прячься!

— Мяу!

— Тебя что-то беспокоит? — снова и снова повторял человек. Его одежда висела лохмотьями, кожа почернела и стала осыпаться.

— Все хорошо! Все хорошо! — повторяла она, прикрывая уши.

Человек рассыпался, оставив после себя горстку песка.

— Мяу! — следы шли по стенам и потолку, — мяу! Мяу!

Вдруг все стихло. Она поднялась с кушетки.

— Тебя что-то беспокоит? — человек в халате сидел за столом и улыбался. Комната была прежней и даже цветы стояли как надо.

— Все в порядке, — облегченно выдохнула она и тут позади раздалось тихое мурлыкание. Тревога забила в набат. Все чувства обострились и кричали только об одном — не оборачивайся!

Но она обернулась.

***

Тьма. Поглотившая мир бездна. Черная чернильная чернота.

Она стояла посреди этого черного моря, от которого несло гнилью. Где-то слышался гул, будто огромные волны разбивались о невидимый берег. Сырость окружила ее, скапливалась на коже и стекала вязкими каплями. В темноте особенно черным выделялась узкая дорожка.

Она не знала, что ждет ее в конце пути, но ощущала странное стремление выяснить. Добраться до скрытой тайны и прикоснуться к ней. А потом раздался зов. Дикий. Жалобный. Сильный. Он заглушил рев волн. Затмил собой всю черноту бездны. Он звал ее.

Глава 4

Лиска лежала и смотрела в потолок. Странный сон оставил после себя чувство сожаления, словно она бросила что-то очень знакомое и родное. То, что стало ее частью.

Тихое шуршание оторвало от размышлений. Лиска испуганно поджала ноги и привстала на локтях. Прислушалась. Шуршание повторилось. Оно доносилось из-за стены. Мышь?

Лиска затаила дыхание. Звук больше не повторялся.

— Выезжаем минут через двадцать, — услышала Лиска спустившись вниз.

Отец дочитывал газету, одновременно прихлебывая чай. Мама суетилась, убирая посуду.

— Вы куда?

— В деревню. Вернемся, наверное, к вечеру. Иди умывайся, завтрак оставлю на столе.

Предвкушая встречу с Леной, Лиска сделала вид, что расстроилась и вышла на улицу. Быстро почистила зубы и обтерла лицо холодной водой. Затем вернулась к столу, где уже стояла чашка с ароматным чаем.

— Тут водятся мыши? — спросила Лиска, вцепившись в чашку.

— Не хлебай чай и не втягивай в себя. Что за манеры…. Водятся, конечно, и кроты тоже.

— А в доме? Я