Запах снега - Юрий Валин

В кружке оказалось пиво. Лит осторожно попробовал. Ничего особенного, — вода да чуть-чуть хмеля чувствуется. Может разбавленное? Все равно рисковать нечего, — пиво, говорят, легко в голову бьет. Не пробовал, и пробовать незачем.

— А если этот Ирним насчет работы не врет? Выгодное ведь дело.

— Ага, обманут, как пить дать. И не думай соваться.

— Так работа ведь. Что с бедного углежога еще взять?

— Ты жить хочешь или нет? Загубят и не объяснят за что. Они же городские.

В коморку заглянул стражник:

— Нажрался, углежог? Тьфу, демоны тебя задери. Тебя мыли или нет? Воняешь свиньей дохлой.

Лит шел и ругал себя. Нужно было отказываться. Пусть бы отлупили, может и не убили бы. Ребра срастутся, а в темницу идти страшно. Стражники шагали сзади, вполголоса ругались, хотя Лит уже и не сильно-то вонял. По крайней мере, прохожие не шибко принюхивались. Поглядывали только с презрением. Понятно — со связанными руками да под конвоем приличные люди не ходят. Позора Лит пережил за сегодня столько, что дальше переживать уже сил не было. Зато вспомнил, что не попросил хитроумного господина Ирнима топор вернуть, и совсем пал духом. Без своего топора никак нельзя. Этак ни работать, ни подохнуть не получится.

Вышли к огромному, — три воза в ряд проедут, — мосту. За ним возвышались стены замка. Лит глянул на высоченные стены, квадратные башни, и на ногах едва устоял. Там же такие подземелья, — сунут во тьму и забудут. Сто лет гнить будешь.

К счастью, туда не пошли. Свернули вдоль реки. Стражник стукнул древком в глухие ворота. Угрюмый тип переговорил о чем-то со стражниками, дернул Лита за ветхий ворот. Ступеньки вниз, низкая дверь. Коридор, показавшийся бесконечным. Зарешеченные темные каморки, слабый дневной свет падал сквозь узкие щели-бойницы под потолком.

— Сиди, вонючка.

Лязгнул ключ в замке. Бухнула в отдалении дверь. Лит растерянно огляделся. Вонючее ведро в углу. Соломенная подстилка. Всё.

— Да ты садись. Тут торопиться некуда, — доброжелательно посоветовали из-за стены.

Лит вздрогнул, подошел к двери, ухватился. Дверь была деревянная, но доски толстенные, да еще металлическими полосами окованы.

Ох! Заперли. Совсем заперли. Камень кругом. Сверху, снизу. Камень и металл. Раздавит. В лепешку раздавит. Лит застонал, вцепился в полосу металлическую.

— Эй-эй! Ты на свет смотри. И дыши глубоко, — посоветовали из соседней камеры.

Лит вцепился в дверь так, что та заскрипела. Закрыл глаза. Успокоиться. Нужно успокоиться. Эти камни сто лет стоят. И еще простоят.

— Считай медленно, — подсказал неугомонный сосед. — Умеешь считать?

Лит досчитал до семидесяти восьми, потом сбился. Частенько в восьмом десятке запутывался. Попробуй догадайся, как цифры идут, если в Книге их вообще нету.

Лит глубоко вздохнул, отпустил дверь и отошел к соломе.

— Силен парень, — одобрил сосед. — Справился мигом. Из лесовиков будешь, а? Камень не любишь?

Юный углежог не ответил. Распутал веревку на руках, — связали для виду, что б выглядел настоящим разбойником. Расстелил плащ, лег.

— Не в настроении? — спросил сосед. — Ну, отдыхай.

Спать не получалось. Лит старался не ворочаться. От соломы несло плесенью, плащ тоже дурно попахивал. Вот сам вонючка вонючкой, а чужие запахи мешают. Плащ-то, с мертвяка, наверное. Лит осторожно поскреб заскорузлое на ткани пятно, — неохотно сыпалось под ногтем. Вот и дыра рядом. Пропороли ножом, а может и мечом. Ладно, отстирается. Сам плащ ничего, шерстяной. Хоть какой-то прибыток. Эх, топор жалко.

Дневной свет уходил. Тени по углам камеры густели. Лит сидел, обхватив себя за плечи. Ходить здесь некуда: четыре шага вдоль, два поперек. Верхняя часть боковых стен-перегородок обветшала, — из дыр торчали доски. Сквозные дыры, — оттого и соседа так хорошо слышно. Темница. Никогда в такой тесноте не бывал. И ведь не придет никто, не выпустит, даже воды не даст. Вообще забудут. Лит крепче обхватил колени, скрипнул зубами.

— Эй, проснулся, что ли? — окликнул неугомонный сосед. — Ты откуда будешь?

— Из леса, — буркнул Лит.

— Я и сообразил — не по сердцу тебе нормальные тепло да уют, — сосед неожиданно бухнул в стену ногой разок, другой, — отвалился ком, появилась щель.

— Ты что делаешь?! — перепугался Лит.

— Так бойницу создаю. Поздороваться, перемигнуться. Как требует вежливость.

— Так ребра переломают.

— Нам не привыкать, — в щели смутно мелькнула жизнерадостная физиономия. — Ты на неженку не сильно похож. Откуда, говоришь, родом?

— Из леса.

— Исчерпывающе. А я из Тинтаджа. Слышал о таком городке?

Лит хмыкнул. Даже ребенку ведомо, что Тинтадж — великий город. Столица королевства Ворона, и вообще самый огромный город в мире.

— Слышал, значит? Приехал я по торговым делам, да вот подзадержался. Убытки терплю, — пожаловался сосед. — А все из-за человечьей подозрительности и злобы.

Лит снова хмыкнул и поинтересовался:

— Мне-то что?

— Тебе-то? Тебе, могу спорить, интересно. Ты не стесняйся, спрашивай. Все равно делать нечего.

— Дурь. Не нужно мне лишнего.

— Да? А я жуть как любознательный. Про себя хоть расскажи. За что сунули?

Лит поразмыслил и сказал:

— За вонь и бродяжничество.

— Ну, аванк их сожри, совсем озверели. И кто ж их тебя нюхать заставлял? Или даме какой не угодил, а, лесовик? Придирчивая попалась?

— Заткнись! — обозлился Лит.

— Понял, на больное наступил, — сосед вроде бы беззлобно хихикнул. — Да ты не обижайся, лесной человек. Я сам не красавец, вполне понимаю. Тебя как зовут-то?

— Дело тебе? Я, может, сюда подслушивать посажен, — злобно сказал юный углежог.

— Не исключено, — все так же весело согласился сосед. — Я бы, конечно, никогда не поверил, по голосу ты приличный парень. Ну, а если и «наседка» — имя то должно быть?

— Лит — меня кличут. Отстань.

— Как скажешь, лесной Лит.

Было слышно, как сосед прохаживается по камере. Лит поразмыслил и сам спросил:

— Здесь жрать-то дают?

— А как же, — охотно сказал сосед. — Скоро пожалуют с ужином. На многое не рассчитывай, но с голоду точно не сдохнешь. Хозяева гостеприимны. Ума не приложу — и чем я им так понравился?

— Ты разговорчивый, — пробурчал Лит.

— Да ладно. Это у вас все такие молчуны, лишнего не ляпнете. Нет, я одобряю. Как говорится — семь раз подумай, один раз сболтни. Эх, не дошла еще до столицы такая благость.

— А у вас в каких богов верят? — не удержался Лит.

— Так у каждого собственные имеются. Беспорядок. Кто в свое родовое божество верит, кто с покойными родственниками советуется. Примитивно так, без размаха.

— А сам-то?

— Так у нас в роду свой советчик был. Водный-подводный. Вспоминаю его порой. Но больше как-то так, самостоятельно выкручиваться привык.

— Вообще не веришь, выходит? — удивился Лит.

— Почему? В жену верю. В друзей верю. Ну, в себя чуть-чуть. Дети подрастут, — если воспитаю толком, тоже в них верить буду. Но пока они мелкие.

Лит поскреб в затылке. Почему-то стало завидно. Чему завидовать? Не топор, не сапоги. Подумаешь жена, дети. Сплошь и рядом бывает. Правда, не похоже чтобы дядька Жор сильно своей старухе верил. Вечно жалуется на старую ведьму. А у этого, у соседа, жена может еще корявее.

Сидели под стеной, разговаривали. Вернее, сосед всякие разности рассказывал, а Лит удивлялся да изредка вопросы вставлял. Ничего тайного и злодейского сосед не выдал. Просто интересно болтал. Про Тинтадж, да про дорожные приключения. Дорога до столицы длинна, мало кто по ней хаживал, а сосед по ней, видимо, не один раз прошел. С таким интересным человеком Литу еще разговаривать не приходилось. Так и болтали, в желудке посасывало от голода, но Лит не обращал внимания, все думал чего бы еще спросить-узнать, раз такая возможность выпала.

Как-то получилось, что наоборот — начал о себе рассказывать. О лесе, о непомерно дешевом угле, о мыслишках насчет добычи дегтя. Сосед слушал вроде бы с интересом, про деготь сказал, что дело абсолютно выгодное, а вот на уголь стоит сбытчика нового поискать. И вообще с людьми лучше быть поосмотрительнее. Разные людишки попадаются. Лит хмыкнул и сказал, что в нынешнем положении ему терять нечего. Сосед засмеялся — раз шкура пока цела, остальное приложится да заработается.

Охранник зажег светильник в коридоре, осведомился, не сдохли ли еще, и подсунул под дверь миску с кашей. Лит с наслаждением проглотил, масло в каше явно чувствовалось. Сосед ел не торопясь, видно не оголодал. Лит задумался — а вообще-то, какого демона разумному углежогу вздумалось первому попавшемуся незнакомцу все про себя выкладывать? Вдруг сосед сам дегтярное дело откроет? Он не простак, выгоду носом чует.