Наследник для хозяина города (СИ) - Невинная Яна

— Я задала вам вопрос, не нужно выводов о моей личности. Ответьте конкретно на три вопроса. Почему вы уверены, что ребенок ваш? Где мой муж? Что вы от меня хотите? И вообще, откуда столько о нас знаете?

— Хорошо. Ты имеешь право знать. Но только это четыре вопроса.

— Будем вдаваться в математику?!

— Ладно. Расскажу тебе, как все это началось. Андрей работал на меня несколько месяцев, но в то же время передавал информацию моему конкуренту по бизнесу. Уверен, ты догадывалась, что твой муж часто ввязывается в аферы. Может, пыталась оттолкнуть от себя эту мысль, но наверняка понимала, что он не на заводе работает от звонка до звонка.

— Я подозревала, — вынуждена была согласиться я, — но Андрей никогда не попадал в передряги. Иногда исчезал, но его ни разу не искала полиция, не было каких-то странных звонков или угроз. Пока не появились вы, все было в порядке.

— Ты что, на меня хочешь перекинуть вину своего мужа? — задал Булацкий риторический вопрос, и, когда я отрицательно мотнула головой, продолжил: — Когда-то кривая дорожка должна была привести Андрея к закономерному итогу. Он связался не с теми людьми. Хотел сыграть по-крупному, но сделал слишком высокую ставку, переоценил свои силы.

— А конкретнее?

— Конкретнее: он перешел мне дорогу. Я должен был бы убить его за то, что крысятничал за моей спиной, но пока он мне нужен и сидит в безопасном месте, чтобы мои враги не дотянулись до него. У него есть кое-какая нужная мне информация. Ведь когда ты крыса, то можешь принести на хвосте полезные сведения с другой стороны.

— Но при чем здесь я? — поторопила я его, не желая вдаваться в темные дела мужа и Булацкого. В конце концов, моя роль совсем в другом. Выходит, я буду ширмой, и изнанка меня в данный момент не интересовала. Оказалось удивительно легко принять правду об Андрее, которая давно лежала на поверхности.

Меня порадовало, что он жив, я вздохнула с облегчением, узнав, что близкого человека не закатали в бетон, но мысленно уже поставила между ними стену, отгородилась, поняв наконец, что мы давно стали друг для друга чужими. Я просто не хотела этого признавать. Внутри скопилась горечь разочарования, тяжесть бесцельно потраченных на Андрея лет придавила к земле, от осознания его ко мне равнодушия и предательства стало трудно дышать.

Хотелось уткнуться в подушку и выплакать свое горе, но нужны были силы для борьбы.

Мое будущее — маленькое существо внутри. И если Булацкий прав насчет своего отцовства, то по крайней мере он финансово обеспечит ребенка и даст ему защиту. Во мне вдруг включилась практичность. Ведь он все равно не отстанет, все равно никуда меня не отпустит, он поставил цель и прет к ней с упорством бульдозера. Но почему-то именно сейчас во мне проснулся борец. Ведь сколько можно быть слабой?!

— Ты случайно оказалась на моем пути. Мои люди копали под Андрея, также выяснили все о тебе и твоей семье. Так, для полноты картины. Я не собирался вмешиваться в твою жизнь. Я не горжусь тем, что не сдержался в ту ночь, но она имела последствия. Мне нужна семья в качестве опоры моей предвыборной кампании. Холостой бездетный мэр имеет гораздо меньше шансов на победу. Ты беременна от меня, и именно поэтому я не вижу смысла искать другую женщину.

— Так дело только в ребенке?

Отчего-то это покоробило. Женская душа — потемки, изменчивая, непонятная сущность. Только что я негодовала, что он предъявляет права на мое тело, теперь же чувствую, как внутри расползается яд обиды. Значит, нужен только ребенок? А я — лишь приложение?

— Сама-то как думаешь, Есения? — раздражающе усмехнулся Булацкий, чернота его глаз снова вспыхнула огнем, и я вздрогнула. А когда он бесцеремонно взял мою руку и поднес к своей ширинке, не смогла пошевелиться, а просто ждала, что он скажет, что сделает.

— Ты ничего не помнишь, да? Не помнишь, как сосала этот член? — спросил хрипло, обхватывая моими пальцами тяжелый длинный ствол, начал водить по нему через ткань, не давая мне освободить руку. Огненная стрела ударила вниз живота, в мозгу вспышкой взорвалось воспоминание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чисто кадр из порно. Огромный член у меня рту, полностью одетый мужчина, его рука на моем затылке, насаживает мою голову на твердую плоть. Я чувствую жар и шелковистость плоти, каждый изгиб и выпуклую венку, язык бешено танцует по влажной от слюны головке. Рот широко раскрыт, мне даже больно, но я продолжаю доставлять удовольствие ему… И себе. У меня горит все нутро, плавится, я умираю от желания, чтобы меня трахнули как шлюху… Грязно и развратно…

— Неужели не хочешь снова повторить то, что было между нами? — уговаривал Булацкий, и я вдруг поняла, что каким-то незаметным образом у меня в руках оказался крупный член Булацкого, вырвавшийся на свободу. Горячий, пульсирующий энергией. Я сжимаю пальцами его обнаженную плоть и не понимаю, как он успел все это провернуть?!

Пальцы обвились вокруг члена, мы вместе ласкали его, а Булацкий продолжал подбрасывать мне порочные картинки моего падения. Прямо в ухо, обдавая кожу горячим влажным дыханием:

— Ты умоляла взять тебя, стонала, изгибалась, цеплялась за меня. Сосала так жарко, что, кажется, высосала мне душу. Вся спина в царапинах, но я не жалуюсь. Ты рыдала от наслаждения, когда я тебя вылизывал, просила еще, а когда я тебя трахнул, кончила не меньше десяти раз. Так скажи мне, Есения, как я могу не хотеть тебя? Ведь ты тоже уже хочешь? Ты уже влажная для меня? Хочешь, чтобы я снова тебя поимел и показал, на что ее способно твое тело? Хочешь же?..

Сумасшествие. Истинное, неподдельное сумасшествие творил со мной Булацкий. Никто никогда не нашептывал мне такие грязные пошлости на ухо, никто не мог завести с пол-оборота, никто не мог погрузить в гипнотический транс одним лишь голосом. Я поплыла, начала таять, как лед на солнце. Внутри все горело, а между ног стало постыдно влажно. Такого со мной никогда не случалось. Он и правда растапливал мою холодность, лед, сковавший тело и душу, словно прочным панцирем.

Но я вдруг поняла, что не хочу, чтобы он добирался до самой сути, чтобы ковырялся в душе, доставал мои страхи, желания, потаенные мысли наружу. Чтобы завладевал ими, игрался, а потом выбрасывал меня на помойку, когда натешится. А он же выбросит, еще и ребенка заберет. Я не нужна ему, ничуть. Возможно, тот придуманный образ, за который он цепляется, но вот точно не я, слабая тихая мышка Есения.

Я с ужасом вспомнила ту незнакомку в комнате с Булацким, испугалась своего альтер-эго, которое тот выпустил наружу, отталкивала его от себя, не хотела иметь с ним ничего общего… Но ведь это отправная точка, за которую зацепился Булацкий, из-за чего он меня хочет…

Странно было размышлять о подобном, скользя рукой по шелковистой стали, но движениями управлял Булацкий, кажется не замечая моей оторопи, а мысли, к счастью, были ему неподвластны. Я терзалась от своих метаний. Не знала, как лучше для будущего ребенка, для безопасности мужа. Оттолкнуть Булацкого или позволить ему владеть своим телом?

Я могла бы стать его физической собственностью, вещью, отдаться телесно, воспаряя душой над механическим актом в постели. Или же взбрыкивать, как норовистая кобыла, вызывая еще больший интерес этого опасного хищника. Выбор — то самое, что так сложно мне всегда давалось…

Мы встретились глазами, и его рука застыла, перестав делать поступательные движения. Он аккуратно отстранил мою ладонь, заправил свой все еще возбужденный член в брюки. Звук застегиваемой ширинки взвизгнул в тишине комнаты, проскрежетал по натянутым нервам. Мне показалось, что Кирилл скрипнул зубами, а на его лбу я заметила капельки пота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он почувствовал мое равнодушие, оцепенение, холодность, и что предпримет? Будет наказывать меня? Шантажировать жизнью мужа и родных, чтобы была покорной и страстной и исполняла трюки в постели?!

Я испуганно смотрела в черные глаза, в которых медленно затухала откровенная похоть. Они больше не пылали, на лицо Булацкого упала непроницаемая пелена. Я не знала, рассердила ли его, разочаровала или просто наскучила своим тупым бездействием. Наверняка он убедился, что мои слова о холодности и фригидности правдивы, и сейчас выкинет на улицу, будто мы и не встречались. Выкинет, так и не вернув мужа, оставив без защиты, и обязательно будет мстить за обманутые ожидания. Зачем ему какая-то малодушная тихоня? Он же ждал тигрицу!