Гибель миссии «Инкассация» - Александр Зубенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Следовательно, никакого селения у тебя на карте не обозначено?
- Так точно. Как, впрочем, и самого леса.
- Что ж… - поправил рюкзак старший группы. – Мы всё равно хотели увидеть людей. Хоть каких-нибудь людей, - с ударением добавил он. - Значит, пойдём на эти звуки.
- Я на всякий случай приготовлю пистолет, - взвёл курок Руднев. – Кто его знает, вдруг там всё-таки немцы.
- Правильно. Безопасность не помешает. Дойдём до опушки и оглядимся из-за деревьев. На месте сообразим, как вести себя дальше.
Спустя минуту они продолжили путь, стараясь идти друг за другом. Впереди, как более молодой, продвигался капитан, за ним нога в ногу шёл Ефимов. Стали попадаться следы деятельности человека. Вырубленные топорами просеки, уже порядком занесённые снегом, едва заметные тропинки, сваленные в кучи большие охапки хвороста.
- Не похоже это на наши с вами времена, верно? – заключил Алексей. – Даже для моего времени всё выглядит как-то примитивно.
- Погоди! – внезапно остановил его Ефимов, дёргая сзади за ткань парашюта. – В таком виде нас тут примут за кого хочешь. Вплоть до сбежавших заключённых.
- У меня уцелели документы.
- А мои остались в сгоревшей кабине. Не в этом суть. Если всё же будут немцы, то нам и документы не понадобятся. Если же кто-то другой…
Договорить он не успел. Из-за ближайших сосен показался силуэт, пробиравшийся среди снегов по едва различимой тропинке. Оба путника вжались в деревья, не зная, как поступить.
Это была женщина, несущая на спине охапку хвороста. Одежда, в которую она была облачена, сразу вызвала полное недоумение. Смесь поношенного тряпья, поверх которого мешком висел потрёпанный тулуп неизвестной формы. Ефимов был удивлён, но вспомнил из истории, как одевались жители блокадного Ленинграда в зиму сорок второго года. Алексей хоть и изумился столь нелепому одеянию, но тоже вспомнил, как однажды на их перевалочный пункт из Ленинграда доставили едва живых от голода матерей с младенцами. Все они были в похожих обносках и еле держались на ногах. К тому же, пролетая зачастую над хмурыми и пустынными кварталами могучего не сдающегося города, он мельком замечал едва передвигающихся жителей в таких же рваных одеяниях.
- Она нас не видит, - прошептал он. – Что будем делать, Андрей Степанович?
- Ну, раз на немца не смахивает, - усмехнулся тот, - тогда выйдем и представимся партизанами.
- Уверены? Может, вначале понаблюдаем из-за деревьев?
- Я один выйду. На мне твоя лётная куртка, постараюсь её не испугать. А ты тем временем подойди осторожно к опушке, вон за теми деревьями, - указал он рукой, - и осмотри местность. Петухи вроде утихли, но собаки по-прежнему лают. Если заметишь немцев, дай мне знать. Я украдкой буду за тобой наблюдать, пытаясь с ней завязать знакомство.
Решив, таким образом, они как можно тише разошлись в разные стороны.
При виде вышедшего из деревьев незнакомца в непонятной одежде, женщина от неожиданности выронила охапку хвороста и, смутившись, что-то испуганно произнесла. Глаза её окидывали деревья паническим взглядом, но когда Ефимов заговорил, похоже, немного успокоилась.
- Приветствую вас! Меня зовут Андрей Степанович, - он вытянул вперёд руки ладонями вверх, показывая, что не имеет при себе никакого оружия. Стараясь улыбаться и говорить как можно более дружелюбно, он, тем не менее, исподтишка наблюдал за Алексеем, который уже вышел к последним деревьям опушки. Дальше простиралось белое поле, за которым виднелись крыши хижин, занесённых снегом.
- Понимаете меня?
При более близком взгляде у женщины было добродушное лицо, на шее красовалось ожерелье из каких-то разноцветных камней, а длинная красная юбка, видневшаяся из-под полушубка, доходила до валенок. Испуг от внезапного появления незнакомца прошёл, уступив место любопытству. Женщине можно было дать не больше тридцати, и она с таким же удивлением рассматривала одежду Ефимова.
Настоящая крестьянка, подумал Андрей Степанович, и как мне кажется, дружелюбно настроенная. А одежда не такая уж и рваная, просто издалека показалось. И не такая худая, как я определил вначале.
- Как вас зовут?
Казалось, она прислушивалась к незнакомой речи, но вскоре ответила:
- Эка вы барин заблукали поди в лесу. Небось промёрзли и есть хотите?
Ефимов уловил что-то знакомое в диалекте женщины. Однако это была речь не современного ему человека, и даже не 1942-го года. Тут нужно быть осторожным, подумал он. Не испугать её своим наречием. Интересно, догадается ли Алексей спрятать бинокль в рюкзак? От вида такой вещицы XX-го века девушка, чего доброго, может посчитать их колдунами.
- Как мне вас называть?
- Называть? – удивилась женщина, подняв брови.
- Имя ваше как?
- Чудно вы как-то говорите, барин. А звать меня Серафимой, значит.
- Серафима?
- Да. Токмо меня все Фимой кличут. А пошто вы меня на «вы» величаете? – озадаченно смутилась она. – Я ведь поди из крестьянских. Мы крепостные нашего местного барина Морозова.
Ефимов на миг пришёл в замешательство. Всё ясно, тотчас пролетело в его мозгу . Нас с Алексеем каким-то необъяснимым образом закинуло на несколько веков назад! Уж не потомок ли этот Морозов того всемогущего фаворита царя Алексея Михайловича, отца Петра Первого? А может, он сам и есть? Помнится из истории, что того казнили при каком-то бунте: не то соляном, не то медном. Спрашивать теперь о немцах не имело смысла. Она-то и слова такого не знает. В их времена это были либо тевтонцы, либо пруссаки…
Он украдкой бросил взгляд на укрывшегося за деревьями Руднева. Тот отрицательно покачал головой, давая понять, что ни техники, ни самих немцев в селении в бинокль не видит.
Бояться было некого. Командир экипажа махнул ему рукой, подзывая к себе. Фима проследила за его жестом любопытным взглядом и неуверенно отступила.
- Не пугайся, - уже ласково на «ты» успокоил её незнакомец. – Это мой приятель.
- При-я-тель? – произнесла она по слогам, стараясь выговорить непонятное слово.
- Друг. Как ты сказала, мы заблукали в лесу и ищем ночлега.
Чем чёрт не шутит, подумал он. Попробовать плести несуразицу наобум?
- Наша карета сломалась в лесу. Мы из Тобольской губернии.
- А где это? – настороженно следя за приближающимся Алексеем, наивно поинтересовалась она.
– Далеко отсюда, - махнул в сторону
