Северная королева (СИ) - Верещагина Анна Верещагина

— Ненавижу са’арташи, — шепнула я, и в неверном свете на миг почудилось, что каменные губы дернулись в жуткой ухмылке, а незрячие глаза опасно сверкнули.

Я содрогнулась, но Гали не разделяла моих страхов, только молча ткнула в колодец.

Я понятливо поспешила осветить его нутро. Там темнел и пугал своей глубиной тоннель с лестницей, сделанной из редкого в наши дни железного дуба, названного так за исключительную твердость древесины, которая не поддается влиянию времени. Смущали меня только палочки-ступени, напоминающие птичьи жердочки.

Со вздохом я полезла вниз, держа фонарь одной рукой, а второй цепко хватаясь за деревяшки. Подол длинного платья только мешал, но придержать его не было никакой возможности, а оставалось только медленно опускать ногу, тщательно ощупывая каждую ступеньку.

Когда мне стало казаться, что эта лестница бесконечна и ведет прямиком в бездну, внизу замерцал тусклый огонек. Я разволновалась, но совершенно напрасно.

В очередном круглом зале, куда я попала, находился Ганнвер. Братец горячо обнял меня, протянул спелое яблоко и, предугадывая мой вопрос, пояснил:

— Я попросил Гали отыскать тебя и привести ко мне. Это место располагается прямо под замком, и оно соединено с храмом Хранителя Врат смерти. Удачно, не так ли? Но речь я поведу не о том и буду краток — у нас совсем мало времени!

Вгрызаясь в сочную яблочную мякоть, я кивнула и приготовилась внимательно слушать.

Ган отступил, провел рукой по волосам, пристально взглянул на меня и неожиданно поинтересовался:

— Ты о чем сейчас думаешь?

— О нас, — коротко призналась я.

— Хм… не думай, так легче жить! Да и морщин меньше на лице! — брат попробовал пошутить — не вышло. — Ладно! Дело такое — Беккит отсылает меня из столицы на месяц.

— Ох! — сорвалось с моих уст прежде, чем я успела задуматься.

— Угу! — удрученно согласился Ган. — Тварь желает, чтобы я соблазнил жену эрт Телла и через нее выведал все секреты этого семейства.

— Но… — мне тотчас вспоминалась эта эра.

— Да! — разъярился Ганнвер. — Эта женщина своими формами напоминает хорошо раскормленного хряка! Грыр их всех загрызи!

— Почему отправляют именно тебя, а не Фрона, к примеру? — нахмурилась.

— Полагаю, время мое подле королевского тела истекает, сказал он так легко, обыденно даже, словно сообщал о погоде, и мне стало страшно за кузена. Я встрепенулась:

— Ган…

— Ничего не говори! — глаза Ганнвера сверкнули в темноте серебряной сталью. — Думается, следующим телом, которое мне прикажут обслуживать будет тело советника…

Я с тревогой посмотрела на брата, было такое чувство, что с нашей последней встречи прошел год, а не день. В полутьме стало заметно, что возле красиво очерченных губ залегли горькие морщины, а глаза смотрят на мир не с мальчишеским задором и уверенностью в победе, в них появилось что-то мрачное, хищное, не поддающееся укрощению, и мне стало не по себе. Я мысленно взмолилась: «О, Хранители! Ну почему все так плохо? Отчего Некрита — многоликая, изменчивая, непостоянная — одарила меня целительской магией, а не силой какого-нибудь кровожадного демона?»

Ган взял себя в руки, а я постаралась отбросить прочь страшные мысли, с надеждой глядя брату в глаза. Он произнес:

— Ниа, скоро ты останешься без моей защиты! Конечно, за тобой будет, кому присмотреть — у меня осталась парочка друзей из трущоб, но сильно на них рассчитывать не стоит…

— Я буду надеяться только на себя, — уразумев, что Ганнвер желал донести до меня, отозвалась я. — Постараюсь стать тенью, буду поменьше попадаться Беккит на глаза и…

— Ниа! — прервал меня Ган. — Тебя перепоручили заботам Фрона! Будь с ним осторожна, я не знаю, чего от него ждать! Не хочется говорить, но в случае опасности проси защиты у Эрея — этот твердо решил подороже продать твою девственность, что, в сущности, не противоречит нашим интересам.

— Ган… — получилось очень тихо, так как в горле пересохло, не смотря на то, что съеденное яблоко было сочным и сладким.

— Ниа! — рявкнул Ганнвер, потеряв остатки терпения. — Не пойму, что с тобой! Хватит ныть! Ты девочка взрослая и не хуже моего понимаешь, что девственницей вечно быть не сможешь! И уж извини — всяко лучше отдать ее мужу, а не пьяному рыцарю Беккит, — напомнил он о недавнем случае.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я обиженно насупилась в первое мгновение, но братца не проняло, он продолжил:

— Ниа, тебе необходимо соблазнить лорда Нордуэлла и сделать его нашим союзником!

— Угу! — озлобленно покивала я. — Наши предки из века в век воевали с южными демонами, а ты сейчас предлагаешь мне лечь в постель с врагом! Хотя да! Ты прав! Это совпадает с приказанием Беккит! Я соблазняю демона, убиваю его, вырезаю черное сердце и преподношу его королеве-змее! Все верно?

— Ниа-а-а, — зловеще протянул Ган, глаза его превратились в узкие щелки, наполненные расплавленным серебром с красной радужкой в середине, а пальцы брата с силой впились в мои плечи, причиняя боль.

— Отпусти! — я тоже пришла в неистовство и попыталась оттолкнуть Гана.

Он не отпустил и с бешенством во взгляде и стальными нотками в голосе произнес:

— Не вздумай убивать Алэра! Забудь о той войне между Ар-де-Меем и Нордуэллом — она была давно! Нашей родины больше нет, за Разломом остались только пустоши, да развалины, по которым бродят те, кто еще сдерживает свой дар, оставаясь людьми! Пришло время перемен, теперь демоны нам не враги! И мы, и они — северяне, у которых общий недруг — Кровавая королева!

— Но если я не выполню требование Беккит… — мой отчаянный вопль опять прервал твердый окрик кузена:

— Не будь легковерной глупышкой! Будь той, кем ты являешься по праву рождения! Подумай, что демоны сделают с тобой, когда узнают, кто убил их лорда? И даже если ты все-таки сумеешь покинуть Нордуэлл, то можешь ли быть уверена в том, что Беккитта выполнит свое обещание? Пойми, Северия и Лавен уже мертвы!

— Ган! Не говори так! — вырвалась из его захвата. — Сначала утверждаешь, что Ар-де-Мея больше нет, теперь называешь мертвецами наших родных! Разве мы в этом клялись друг другу, когда встретились в Царь-городе? Мы обещали вернуть своей стране былую славу и спасти брата с сестрой! И я исполню эту клятву, пусть даже у меня уйдут на это годы! — с пылом оповестила я, скривилась и завершила. — И пусть мне придется лечь к демону в постель — не сдамся!

Ган мрачно ухмыльнулся:

— Рад это слышать, моя королева! — слегка поклонился.

Я начала задыхаться от возмущения:

— Ты…да ты… как ты мог? Вот грыр!

Теперь кузен захохотал во весь голос. Этот звук эхом отразился от стен и унесся в темноту подземелий, создавая какофонию потусторонних отзвуков. Отсмеявшись, Ганнвер изрек:

— Теперь я спокоен — ты настроена на победу! — подумал. — Надоест демон — всегда можешь бежать в Ар-де-Мей! Сумеешь пройти через Сторожевой замок?

Я чуть качнула головой, но без уверенности, кузен вопросительно выгнул каштановую бровь, ожидая моего ответа. Я вспомнила всех своих погибших друзей и родных, а еще тех, кто выжил и поклялся ждать моего возвращения на той стороне Разлома. Кроме того, не стоило забывать и о простых жителях, которые надеются на свою королеву. Теперь твердо кивнула:

— Справлюсь!

Ган подарил мне пристальный, чуть прищуренный взгляд и ответил:

— Не сдавайся там, а я продолжу борьбу здесь! Попытаюсь вытащить Северию и Лавена! А это тебе в помощь! — он протянул кулон в форме ракушки на тонкой цепочке.

— Что это? — недоуменно спросила я, принимая подарок из его рук.

— Кулон с секретом, так что по пустякам не открывай, — он отобрал подвеску и надел ее на меня. — Внутри сонное зелье, разберешься, как и когда им воспользоваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не сомневайся! — убежденно проговорила я, и брат порывисто прижал меня к себе. Обнимая его, чувствовала бешеное сердцебиение, а на душе было как-то муторно и тревожно, оно и неудивительно — нам предстоит разлука, надеюсь, что не навсегда!