Как звери - Виолен Беро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что за работа? Она мастерит украшения. И не всякую дрянь, уж поверьте. По субботам на рынке она продает то, что сделала за неделю, и закупается новыми материалами. В офисе Сен-Марселя вам подтвердят, что у них зарегистрирован ее адрес, куда приходит почта до востребования. У нее официальная, задекларированная работа, все чин по чину, можете сами проверить.
Нет, я ничего не знал о девочке.
Клянусь, не знал.
Могу лишь подтвердить, что она не жила у них. По крайней мере, не в доме, поскольку иногда я туда заходил и никогда ее не видел. Уверяю вас, я не приметил там детей. Кроме того, позвольте мне говорить прямо: вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, будто Великий Молчун мог причинить кому-то вред. Он умеет лишь заботиться о других. Он не причиняет боль — он ее исцеляет.
Понятия не имею, откуда взялась девочка. Может, он ее нашел. Кто-нибудь ее бросил. Я не знаю. Раньше ведь детей оставляли у церковных ворот.
Ну, если ее принесли ко мне, то я об этом так и не узнал. Надо полагать, он нашел ее раньше.
С чего вдруг мне что-то скрывать?
Мог бы он помочь женщине родить? Конечно же, да. Но я не думаю, что у меня бы тут появилась девушка на сносях. Даже если я не могу вам гарантировать, потому что не был с ними каждую минуту. В одном я уверен абсолютно: если бы однажды ему пришлось принять роды у женщины, это выглядело бы прекрасно.
А что, по-вашему, он делал с животными? Думаете, рожающая корова сильно отличается от женщины, когда малышу нужно появиться на свет? Полагаете, он задается подобными вопросами? Если бы женщине пришлось тут родить, конечно, он бы ей помог. Столько коров отелилось благодаря ему. Хотите, я вам скажу кое-что, способное еще больше вас шокировать? Я ведь вижу, вы в ужасе от моих слов, что роды коровы и женщины — это одно и то же. Короче, вот: я думаю, что девушке, у которой он принял роды, крупно повезло. Потому что произвести на свет ребенка с помощью Великого Молчуна — это вам не среди белых халатов и больничных машин с запахом медикаментов лежать. Скорее всего, он не клал ее на стол, заставляя широко раздвинуть ноги, и не кричал: «Тужься, дорогая». Он не светил неоновыми лампами ей в глаза, а вокруг не пикали гигантские механизмы. Нет. Он позволил ей двигаться как вздумается, вставать, садиться на корточки, найти подходящее положение, чтобы малыш появился на свет. Он не заставлял бы ее ложиться на спину — чистое безумие настаивать на этом при родах. Он бы ее помассировал, успокоил — такое рождение просто прекрасно.
Нет, я не идеализирую. Но вам, городским, наверное, сложно понять. Вы не разбираетесь в животных, людях, связях. Все это не имеет отношения к вашему миру — я так думаю. И тем не менее я не идеализирую, клянусь.
Мы
феи
не хотим детей
нет.
Мы
феи
лишь ждем.
Ждем
что дети придут к нам
сами.
Мы
феи
больше ничего не делаем
и знаем что они придут
мы терпеливы
и наше терпение
окупается.
Поскольку
рано или поздно
великаны
приносят
детей
в наш тайный грот.
Детей
без матерей.
Каких угодно детей
но не краденых.
Детей
доверяют нам,
чтобы они спали
под защитой
наших волшебных объятий.
8
Приличный был бык, только вот с копытами какая-то беда: с трудом мог ступать. На задние ноги не опереться — слишком много веса, больно. Короче, он перестал выполнять работу. Надо было, наверное, его подковать, но я решил сводить быка к Альберту. Говорили, у него дар. Никто никогда не видел Альберта за делом, но животные после него возвращались как новенькие. Такие спокойные. Расслабленные. За несколько дней мой бык перевоплотился. Что-то встало в голове на место. Он больше не думал о слабых ногах — взбирался на телок, словно юнец. Клянусь, его будто подменили. Долго еще этот бычок прожил, и ни за что на свете я не хотел его продавать. Стоило отвести к коровам, как он превращался в принца: тихонько подходил, нежно обнюхивал и взбирался в самый подходящий момент — не слишком рано, не слишком поздно, ровно тогда, когда корове хотелось. Казалось, вся эта работа превратилась для него в легкую забаву. Таких быков, как он, отважных, веселых, любимцев самок, я больше никогда не встречал.
Ах, это! Я ушам своим не поверил. Кто бы мог подумать, что это не Альберт лечит животных, а Медведь. Вот новость!
Да, меня это потрясло. Я тут же вспомнил про своего бычка. Невероятно, парень, которого все принимали за отсталого, именно этот малый вернул ему мужскую силу. Такой чудесный бык стал, уверяю, я потерял дар речи. Альберт-то знает все про скот, он родился среди коров, но вот этот гигант-дурачок, который и говорить-то не умеет… Но если Альберт так сказал, значит, это правда. Альберт никогда не врет. А если вспомнить про всех остальных животных, которых тот парень вылечил! Всяких разных. Коровы, овцы, собаки — вообще любые, говорю вам. Слух о даре Альберта разнесся по всей округе. А это и не Альберт, а Медведь! И теперь вы его задержали. Как нам теперь быть с больными животными? Нам-то что теперь делать?
Я послушал, о чем болтают: девчонка крепко подружилась с ослом. И тут, скажу я вам, доказательство: она точно дочь Медведя, потому что заякшаться с ослом — это надо способности иметь. Но судя по тому, что Медведь вытворяет с животными, влияет на их характер, я вам говорю, у девчонки это в крови — вполне возможно, что она его дочь.
Ничего не знаю о матери малышки. Она точно не местная, потому что, насколько мне известно, в наших краях никто ребенка не терял. Я
