Том 19. Посмертные претензии. Хитрый как лиса. Плохие вести от куклы - Джеймс Чейз

Вообще-то это была отговорка. Дуг носился по всей стране на своем красном «феррари».

— К тому же я очень устал, и у меня болит рука.

— Очень огорчен. Ты обращался к доктору?

— Она хорошо перевязана, но продолжает болеть. Увидимся, когда ты вернешься сюда.

— Завтра, — сказал Дэйв. — Я позвоню тебе утром.

Он повесил трубку удивляясь тому, что только что сказал. У него не было намерения предупреждать Дута о своем отсутствии. Или же все-таки было? Он чувствовал себя опустошенным. С ноября прошлого года, когда они познакомились в каком-то прибрежном отеле, они всегда непременно возвращались в их общий дом. Эта ночь станет первым исключением. Переживал ли он из-за этого? И если да, то почему? Несколько секунд он дожидался ответа, но так и не нашел его. А чувство одиночества не исчезало. Именно это доставляло боль.

Потом он набрал телефон Мадж.

Ресторан назывался «Гончая и Ястреб». Крыша из пальмовых листьев, белые стены из толстых бревен снаружи и обитые панелями из дымчатого дуба внутри. Высокие окна под готику, свет пламени от громадных поленьев, горящих в гигантском камине, бросает танцующие блики на серебро, хрусталь и белоснежное полотно красиво сервированных столиков, отражается на полированном полу. Он пересек зал, чтобы оказаться на ступеньках, ведущих к двери с надписью: «Пивной бар». Настенные бра, целые ряды оловянных кружек, толстенный бармен, как будто сошедший со страниц немецкого журнала, полногрудые розовощекие официантки в чепчиках с оборочками. Неизвестно откуда доносится музыка Мориса Данса. Он надеялся, что Мадж поспешит. Он ненавидел ожидание.

Дэйв заказал глинтвейн с водой, но тут же отставил его в сторону, занятый мыслями о Дуге. Он осушил одну кружку, вторую и принялся за третью, когда появилась Мадж, стягивая шоферские перчатки, расстегивая пальто и встряхивая коротко подстриженными седыми волосами. На него пахнуло морским воздухом. Мадж уселась рядом с ним на табурет и улыбнулась своей открытой улыбкой. Эта улыбка нравилась ему вот уже двадцать с лишним лет. Надежный друг, на которого можно вполне положиться. Если бы это было все, чего он хотел… Он ответил ей тоже улыбкой, но довольно унылой.

Она сунула перчатки в карман, поблагодарила девушку-официантку: «Спасибо, Маргарита» и положила свою худую руку на пальцы Дэйва.

— У тебя усталый вид.

— Повторяющиеся встречи с милыми простыми людьми, которые убивают друг друга из-за денег, — сказал он. — Через пару десятилетий человек невольно устает.

Она подмигнула ему:

— Снова? Кто на этот раз?

— Любящий сын, не столь любящая жена, хорошенькая молоденькая любовница, партнер по бизнесу.

Он достал сигареты и зажег для нее и для себя.

— Или ни один из вышеупомянутых.

Стал вертеть свою кружку.

— Если бы я знал ответ, я бы позвонил руководству нашей фирмы и поехал домой.

— Домой? — она приподняла брови. — А мне показалось, что по телефону ты просил разрешения задержаться у меня. Ты сегодня исколесил всю Калифорнию, естественно, что ты чувствуешь себя разбитым.

Пепельница тоже была украшена изображением гончей и ястреба. Он погасил в ней свой окурок.

Мадж улыбнулась.

— Могу поспорить, что раньше такого никогда не случалось.

Он пожал плечами.

— Я уже не так молод, как когда-то.

— Дело не в этом. Помнится, ночью ты мчался из Тьерры де Фуего назад к Роду… И устал ты вовсе не от своей работы. Все дело в Дуге. Ведь я права, верно?

Он выпил и скептически посмотрел на освещенное пламенем камина полутемное помещение.

— Я знаю, что ты никогда не наводила меня на ложный след, но накормят ли нас здесь чем-нибудь съедобным?

— Поверь мне, все будет замечательно.

Ей принесли пиво кремового цвета, края кружки были покрыты соленым налетом. Она сделала глоточек, одобрительно кивнула головой, поставила на стойку и чуть дотронулась до руки Дэйва.

— Готов выслушать мое мнение?

Он состроил кислую мину.

— Которое сложилось уже довольно давно.

— В ту самую минуту, когда я увидела Дуга. Но мне показалось, что я искусно скрыла свои мысли. А ты заметил?

— В тот день на трассе. Вы рядышком — владелец «феррари» и владелица «порше». Ваши утиные разговоры о скорости и количестве горючего. Потом сами гонки. Средняя скорость — 90 миль, предельная, возможно, в два раза больше. А дальше, к северу, равнодушные коричневые горы. В завершение Дуг с сияющими глазами внизу, там, где пила и веселилась французская команда. Ты, Мадж, тоже была сильно возбуждена. А я находился далеко от вас, наверху, засунув руки в карманы и подняв воротник пальто, старался не замечать ветра, который разметал всюду программы. Твое отношение было очевидно. Веселье не слишком натуральное. Конечно, тебе не слишком там понравилось, но не в такой же степени… Дуг, конечно, этого не заметил, но я-то знаю.

— Ммм…

У нее рот был набит жареным соленым миндалем. Она покачала головой и все проглотила.

— Нет, нет, ты не должен думать, что он мне не нравится. Как раз нравится.

— Тогда в чем же дело?

До его плеча легонько дотронулась рука. Седовласый человек почтительно улыбался. На нем был камзол из коричневого бархата, достигающий колен, отделанный золотым галуном, с широкими рукавами. Дэйв подумал, олицетворяет ли он ястреба или же гончую. Трудно сказать.

— Зал в ресторане заполняется, сэр. Вам оставить столик?

— Благодарю вас.

Дэйв сунул ему бумажку в руку.

— Не слишком близко от огня, пожалуйста. И не могли бы вы дать нам меню?

Меню было в пергаментной обложке размером в лист тетради, с золотым гербом, где переплелись гончая и ястреб.

Дэйв вытащил свои очки, надел их, раскрыл меню и принялся его изучать, повернув его таким образом, чтобы свет бра падал на лист. Крупный машинописный текст, причудливое правописание.

— Нет ли пирога с черникой? — поинтересовался он.

— Нет, только мясной пирог с почками. — ответила Мадж, показывая пальцем.

— Просто не верится, что такие вещи еще где-то готовят!

— Все это заведение какое-то нереальное.

Дэйв отставил пустые кружки, бросил на стойку меню.

— Есть хочешь?

Когда она кивнула, он загасил свой окурок, положил деньги на стойку, спрыгнул с высокого табурета и протянул ей руку. Они спустились по покосившимся ступенькам туда, где жар камина разрумянил лица посетителей. Официантки были несомненными персонажами из «Алисы в Стране чудес». Туники с разрезами на бедрах, с широкими поясами из зеленого бархата, гончая и ястреб вышиты золотом на спине, желтые колготки перехвачены лентами ниже колен, тонкие рубашки с рукавами, бывшими в моде во времена Шекспира. Что за фантазия так обряжать официантов? Присмотревшись, Дэйв понял, что это были молодые парни, а не девушки. Его ввели в заблуждение их длинные завитые волосы. Интересно, подтрунивают ли над ними их жены? Дети нет, конечно. В наш практичный век дети знают цену деньгам и необходимости держаться за свое место. Труднее другое: удержать детей от желания нацепить желтые бархатные береты. У их официанта такого не было.

После того, как он обговорил со старшим официантом, обряженным в бархатный камзол цвета красного вина, что они будут пить, и напитки были им доставлены, Дэйв зажег сигареты для себя и Мадж.

— Почему же ты ждала до сегодняшнего дня? — спросил он.

— Потому что ты специалист по умным советам. Ты же знаешь меня? Я вечно увлекаюсь чем-то не тем, что следует. У меня одни вопросы, ответы у тебя.

— Я полностью оскудел, готов выслушать твои.

— Он внешне напоминает Рода, но на этом все кончается. Я была поражена, что ты сам этого не видишь.

— Он славный парнишка. Он взрослый.

— Ты всегда говорил то же самое про моих приятельниц только я тебя не слушала. Я их опекала и…

— До Сильвии.

Мисс Сильвия Леви была тридцатипятилетней библиотекаршей в коттедже, простенькой, совершенно не похожей на остальных девушек, опекаемых Мадж, — умным, преуспевающим дизайнером по тканям. Она не успевала оправиться от одного разочарования, как ее подстерегало следующее. Ни одна из девушек не стоила ни ее привязанности, ни разочарования. Дэйв испытывал искреннее сожаление, в очередной раз повторяя, что они — взрослые люди, не надо считать их беспомощными детьми.

— Как поживает Сильвия?

— Прекрасно. Я очень благодарна тебе за твой совет, хотя сначала переживала наш с ней разрыв. Ты был прав, конечно. Все они бессовестно эксплуатируют меня.

Он пожал плечами.

— Проблемы других людей всегда легко разрешить.

— Олл-райт, разреши мне это сделать с твоей проблемой.

Она отпила немного вина, поставила на место бокал, вид у нее был суровый.

— Да, он хороший парнишка. Да, он взрослый. Такой же, как ты. Вроде бы каждый из вас знает, что делать. Но когда вы нашли друг друга, вы оба были в глубоком горе. Вы не привыкли к одиночеству. Не могли с ним справиться. У тебя был в прошлом Род. Всю твою сознательную жизнь. У него — Жан-Поль. Он показывал мне его фотографии. В газетах, журналах, на сувенирных программах: французских, итальянских, пожелтевших от времени по краям.