Владимир Высоцкий: монологи со сцены - Владимир Высоцкий

До премьеры

Я написал шесть баллад для фильма «Робин Гуд», который снимается на Рижской киностудии. Петь я их буду сам вместе с «Песнярами». Мы давно с ними хотим работать. Они ждут уже Бог знает сколько времени, и я тоже. Будут звучать народные инструменты. Я написал несколько совсем на меня не похожих лирических баллад. «Баллада о любви», «Баллада о верности», «Баллада о ненависти»… Как я понимаю лирику, так и написал. Их надо обязательно с оркестром исполнять. Они рассчитаны на то, что есть фон. Сам я в этом фильме не играю. Робин Гуда играет актер нашего театра, Борис Хмельницкий.

После премьеры

Неприятная история случилась у меня с фильмом, который называется «Стрелы Робин Гуда». Раньше был приключенческий фильм. Вы его видели. В нем играл замечательный актер — Эроус Лин. Он блистал: прекрасно стрелял, любил, было красивое изображение. Было замечательно. Но уже ведь было. Зачем же повторяться!

Сняли материал. Я написал несколько баллад, шесть баллад, которые давали другое направление этому фильму. В них была печаль какая-то, ностальгия по детству. Мы же не можем теперь так воспринимать кино, с такими открытыми глазами.

Когда мы смотрим «Стрелы Робин Гуда», то вдруг начинаем думать, что все ловко и хорошо. Но ведь льется кровь, ведь люди погибают, ведь не от хорошей жизни они в лесу скрываются.

Я попытался дать своими балладами немножечко другое направление этому фильму, а он, к сожалению, был снят, как приключенческое кино. Или поэтому, или по другим причинам, но баллады в этот фильм не вошли. Ни музыка, ни песни.

Я не жалуюсь, мне просто противно довольно про это говорить, про людей, которые посчитали, что мои песни слишком драматические.

Песни, которые я писал для этого фильма, не похожи на те, которые я делал раньше. Только одна немножечко похожа:

Если рыщут за твоеюНепокорной головой,Чтоб петлей худую шеюСделать более худой, —Нет надежнее приюта:Скройся в лес — не пропадешь, —Если продан ты кому-тоС потрохами ни за грош.

Бедняки и бедолаги,Презирая жизнь слуги,И бездомные бродяги,У кого одни долги,Все, кто загнан, неприкаян,В этот вольный лес бегут, —Потому что здесь хозяин —Славный парень — Робин Гуд!

Это, вроде, похоже на то, что я делал раньше. Но я писал еще и балладу о любви, и балладу о времени — философские вещи. Я надеюсь, что через некоторые время вы их услышите.

Я пытаюсь продлить жизнь своим песням, своим балладам. Я их записываю на пластинки, для своих друзей пою, пою на выступлениях и в концертах. Я считаю, что не бывает работы в корзину. Как говорил один прекрасный человек и писатель: «Рукописи не горят!»

Поэтому мне не жаль времени, которое я затратил на эту работу. Когда тебе повезло, ты что-то ощутил — творчество, восторг, — это уже награда за труд. Но, конечно, хотелось бы. чтобы мои песни почаще бывали на экране.

Я снимался в фильме «Арап Петра Великого». То есть, делали мы его под этим названием, а он вышел под другим. Я долго недоумевал, почему эту картину надо было назвать «Как царь Петр арапа женил». Так подумал, понедоумевал и понял, что они хотели, чтобы получился фильм про царя, а не про арапа.

Сценарий этого фильма написали Фрид и Дунский. Я снимался в фильме по их сценарию «Служили два товарища». Приглашали они меня в фильм «Красная площадь».

Снимал фильм режиссер Александр Митта. Вы знаете его по фильмам «Гори, гори, моя звезда», «Друг мой — Колька», «Москва — любовь моя».

Сценарий фильма написан по мотивам пушкинских записок. Там очень интересно выписаны роли Петра и его слуги — моего арапа. Вы знаете, что этот арап был предком Пушкина.

Во время съемок меня все время мазали в черный цвет. Каждый день накладывали по килограмму краски. Она очень трудно смывается — только вместе с кожей. Все время спорили оператор и режиссер. Режиссер хотел, чтобы я был черный, а оператор говорил, что ему это мешает. Хотя эфиопы — они вообще не черные. Это не негроидная группа. Они желтоватенькие. Темные, но не черные. И зачем меня красить, я ведь все равно не похож на негра. И как ни закрашивай, нужно еще вот такие губы делать. А если губы делать и совсем закрасить, тогда лучше просто негра взять. Сейчас у нас связи международные развились, поэтому можно пригласить негра и он будет играть.

Но весь смысл этого фильма в том, что этот человек, несмотря на цвет кожи, глубоко русский. Он немного не похож на других и из-за этого у него всякие неприятности и коллизии.

С этим фильмом связано несколько интересных историй. Например: однажды надо было снять маленькую сценку. Я рвался, отпрашивался из театра, приехал больной. Но, как говорится, в кино никогда не опоздаешь. Приехали, часов десять сидели на натуре, потом чего-то не привезли, чего-то не отладилось. В результате мы сняли три метра полной ночи. Вместо меня можно было даже кошку снимать. На том и разъехались.

А однажды незадолго до премьеры фильма я приехал в Ленинград. И перед Московским вокзалом увидел светящееся табло рекламы — бегущая строка. Написано: «Арап Петра Великого». В роли Петра — Петренко, в роли Ибрагима Ганнибала — и лампочками нарисован черный человек, похожий на меня, — Владимир Высоцкий. Надпись сдвигается, и почему-то лампочками сделана гитара. Хотя я в этом фильме не пою.

А песни для этого фильма я писал. Хотел спеть или один, или хором с Валерием Золотухиным. Я написал стилизации под то время.

Вот, например, «Разбойничья песня». Она должна была звучать в то время, когда каторжники и арап на верфи сидят, греются у костров, угощают арапа водочкой и обсуждают, что, вероятно, арапу в России холодно, потому что в Африке жара все время, там даже озимые не сеют.

Ко Дню милиции будет приурочен фильм, который называется «Эра милосердия»[1]. Это сорок шестой год. Ликвидация банды «Черная кошка» — была такая банда в Москве. Это пятисерийная картина по братьям Вайнерам. Я играю впервые роль капитана милиции, начальника отдела по борьбе с бандитизмом Жеглова.

О Бельмондо писали: «Впервые в роли полицейского…»

Вот и я впервые играю роль милиционера.

У нас с моим напарником (Конкиным) две центральные роли в этом фильме. Петь в этом фильме я, к сожалению, не буду. Хотя возможность для этого была. Можно было спеть и дворовые песни, и какую-нибудь лирическую песню о работниках розыска. Но как-то не случилось. Я думаю, что в этом виноват и режиссер-постановщик. Он решил быть оригинальным. Снобизм своего рода, что, мол, дескать, а вот у меня Высоцкий не поет!