Человек: 2. Deus est machina (Бог в машине) - Олег Мухин

Аналитик вставил в уши стетоскоп, надвинул на глаз линзу и стал исследовать телефонный аппарат. Хет-трик забросил ногу на ногу, закурил сигарету. «Старому хрычу помирать пора, а он надеется, что деньги его от смерти спасут. Кончено, с большими деньгами он, возможно, и продлит себе жизнь. Но на много ли? Хотя, с другой стороны, безусловно, в его возрасте каждый день на вес золота, – он огляделся по сторонам. – Зачем ему такой огромный ангар? Совершенно пустой. Неужели нельзя было найти что-нибудь типа гаража?»

Усилия Аналитика увенчались успехом, коробка телефонного аппарата, слегка скрипнув, раскрылась. Он ещё немного покопался в её внутренностях, потом вышел из будки и восторженно сообщил:

– Я так и знал. Пустая в середине. Никакой начинки.

Затем Аналитик подошёл к пузатому алюминиевому кейсу, лежащему прямо на бетонных плитах ангара, присел на корточки, откинул крышку, осторожно вытащил электронный блок.

– Тот самый, с «Сёрвейера»? – спросил Хет-трик, про себя отметив, что у старика мелко трясутся руки.

– Прошлый раз, Ваня, ты принёс поистине уникальную вещь. Всё в ней вроде бы, как обычно: диоды, конденсаторы, сопротивления, транзисторы, но есть несколько странных электронных деталей, которые идентифицировать не удалось. Если бы американцы должным образом исследовали содержимое контейнера, то они бы поняли, что он таит в себе некую загадку. Но они проигнорировали рапорт Алана Бина… На это было, видимо, и рассчитано. Не добавился ведь ещё один контейнер, третий, а, наоборот, один исчез. А на тот, что вернулся, никто пристального внимания не обратил. Изучили, как радиация на него повлияла, лунная пыль и всё… И теперь нам осталось, Ваня, вставить этот вот электронный блок в корпус телефона – он, кстати, как раз подходит, и разъёмы соответствующие там для него имеются —, и тогда мы увидим, что получится в результате…

Какое-то смутное, едва уловимое беспокойство разбудило Вольфа посреди тёплой московской летней ночи. Он открыл глаза. Спальню снизу до верху заливал серебряно-голубой лунный свет. Повинуясь неведомой силе, Вольф поднялся с постели. Луна притягивала, манила, обещала ответы на все вопросы. И только что-то тёмное, с обратной её стороны, мешало их получить. Он подошёл к настежь распахнутому окну. Маленькая полная Луна глядела на него своим единственным гипнотическим глазом. Появилось острое желание влезть на подоконник. «Нужно сделать лишь пару шагов. Ответы так близько», – услышал он голос в своей голове. «Не влезай, – предостерегал кто-то другой. – Ты никуда не улетишь. А просто разобьёшься.» Несмотря на полусонное состояние, невероятным усилием воли Вольфу удалось удержать своё тело на месте. Он смог отвернуться от опасного окна. Присел на край подоконника, вытащил из лежащей на нём пачки папиросу, закурил. Жадно затянулся.

«Мама говорила, что в самом раннем детстве я страдал лунатизмом. Вылечила корытом с холодной водой, поставленным у моей кровати. Нога попадала в воду, и я просыпался… Видимо, всё повторяется снова. Опять нужно ставить корыто… Что же меня в последнее время так мучает, какая неудовлетворённость грызёт?» Магические чары Луны развеивались, сонливость уходила, он пытался разобраться в своих переживаниях. В сознании всплыла реплика булгаковского председателя Акустической комиссии: «…всё-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедлительно разоблачили бы перед зрителями механику ваших фокусов… Разоблачение совершенно необходимо… Без этого ваши блестящие номера оставят тягостное впечатление».

«Вот оно что. Который уж год не могу забыть заключение, полученное из Института философии Академии Наук СССР, в котором говорится, что в моих опытах нет ничего сверхъестественного, и что все их можно объяснить материалистической наукой… Ну, ладно, телепатию и гипноз, допустим, можно. А вот какой наукой объяснить мои предвиденья? Откуда мне стало известно, чем закончится Карибский кризис, и что первыми на Луну ступят американцы?… Сталин даже правительственную телеграмму прислал в мае 45-го с благодарностью за точно названный мною день окончания войны… Меня изучать надо, а они не замечают…»

Вольф представил висящую в пространстве бесконечно длинную ленту киноплёнки, где каждый кадр – это день из жизни человечества. «Я каким-то образом умею перемещаться по этой ленте и рассматривать кадры, находящиеся далеко впереди или далеко позади от того места в истории, где в данный конкретный момент я пребываю. Может быть, всё на свете уже давно предрешено?»

Он мысленно попытался отправиться туда, откуда, как ему показалось, надвигалось что-то тёмное и зловещее. Переместился лет на тридцать-сорок вперёд. Но там некое неведомое невидимое существо, типа домового, своими волосатыми лапами сдавило, смяло, скрутило его до боли в сердце и в висках. И он вынужден был отступить от этого ада. И не заглядывать туда больше никогда. До самой своей смерти.

Со стороны орбитальная станция «Skylab» с пристыкованным к ней «Аполлоном» была похожа на вертолёт. Иллюзию пропеллера создавал комплект астрономических приборов со своими четырьмя длиннющими панелями солнечных батарей, образующими крест. «Ну, вылитый несущий винт геликоптёра», – подумал Алан. Он висел в безвоздушном пространстве, ничем не соединённый со станцией. Это вот Оуэн Гарриот был связан с ней фалом, а Бин – абсолютно ничем. Миссия второй экспедиции подходила к концу, и сегодня экипаж занимался последним из запланированных экспериментов – испытывал ранцевую установку для перемещения в открытом космосе.

На спине у командира корабля располагался алюминиевый ранец со стальным шарообразным баллоном сжатого азота. К его ботинкам были прикреплены микродвигатели. А на подлокотниках находились ручки управления. Оэун, выбравшись наружу из бокового люка шлюзовой камеры, одной рукой держался за поручень, а другой снимал Бина портативной кинокамерой. Джек Лусма, второй пилот, в это время был в помещении орбитальной станции. За испытаниями он мог наблюдать разве что через иллюминатор.

Самостоятельно летая в космосе, Бин наслаждался своими новыми возможностями. При помощи ранцевой установки он мог удаляться от станции на любые расстояния, он мог за считанные минуты долететь до какой угодно её части, он мог совершать такие повороты и перевороты, которые без этого замечательного приспособления астронавту были недоступны, а, самое главное, ранец давал возможность ощутить непередаваемую радость свободного полёта. От которого просто дух захватывало.

– Как картинка? – спросил Алан. – Всё заснял?

– О’кей, босс. Лучше не бывает. Теперь вы – герой Голливуда. Правда, буквы «S» на груди не хватает. А так – высший класс. Ха-ха-ха!..Ой!

Сквозь стекло полностью прозрачного шлема Бин увидел, как Гарриот от смеха сорвался с поручня и, растерявшись, закрутился на одном месте, словно юла. Фал намотался на ногу, но кинокамеру, надо отдать ему должное, он не выронил.

«Ох уж мне эти доктора наук», – подумал Алан, а вслух сказал:

– Хватит веселиться. Приказываю размотаться, закрепиться на поручнях, вернуться в шлюзовую камеру и ждать моего возвращения. А я пока сделаю полный облёт станции. Плюс осмотрю «Аполлон» перед отправкой домой. Конец связи.

Он добрался до кормы «Скайлэба», и там, у самой дальней его точки – радиатора – завис, когда заметил белую яркую звезду, быстро увеличивающуюся в размерах. Звезда летела на фоне Малой Медведицы. В космосе много чего летало, изготовленного руками человека, поэтому поначалу звезда Бина не удивила. А вот, когда она изменила цвет на красный и вытянулась в сигару, тут он очень заинтересовался, что бы это могло было быть. В «летающие блюдца» с инопланетянами Алан не верил, хотя слышал, что вроде бы даже сам Нил Армстронг о них рассказывал. Но как можно было доверять его рассказу, если Нил одно время лечился у психиатра?

Поэтому если бы кто-то ещё из товарищей-астронавтов рассказал Алану о том, что он сам через минуту увидел своими собственными глазами, он отнёсся бы к этой истории с большим скепсисом. Красная сигара увеличилась в размерах настолько, что стали видны белые иллюминаторы. А потом… Потом некий объект с огромной скоростью пронёсся мимо Бина, постепенно погаснув, уйдя в плотные слои атмосферы. Алан смог довольно хорошо его рассмотреть.

Двадцать минут спустя, Бин вернулся на борт «Скайлэба», но о том, что он увидел, никому не сказал. Потому что ни Оуэн, ни Джек объекта не наблюдали, и они приняли бы его, Алана, за сумасшедшего. Объектом, летевшим со скоростью не менее 300 миль в час, была… светящаяся изнутри белым светом красная телефонная будка.

«Какая ещё Машина? Что за фигня?» – подумал Артём.

Между тем трубка продолжала говорить. Теперь уже приятным женским голосом:

«Вы обратились в Центр Обслуживания Абонентов. Центр Обслуживания Абонентов исполняет следующие категории желаний. Деньги, золото, драгоценности – нажмите 1. Власть и титулы – нажмите 2. Слава, популярность – нажмите 3. Сексуальные забавы – нажмите 4. Азартные игры и игрушки – нажмите 5. Приключения и путешествия – нажмите 6. Наркотики – нажмите 7. Экзотические напитки – нажмите 8. Деликатесы –