Дело чести (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Николай за всем этим наблюдал со стороны, так как технический отдел, занимался лишь экспертной поддержкой, и обслуживанием прибора «Правда», который наконец-то доделали в лаборатории академика Павлова.

Техников, допущенных до внутренностей прибора, пришлось учить особым образом, и выдавать специальный допуск, как и врачу, который присутствовал на каждом таком допросе. А выпускал этот сложный и дорогой прибор, завод компании Русская Связь, который стал единственным предприятием, способным обеспечить нужный уровень охраны и безопасности при выпуске прибора.

Тем временем, подоспели арестованные из Астраханской губернии, и карусель правосудия закрутилось, вновь не давая ни дня на передышку.

Егеря, канцеляристы и военная контрразведка, сделали своё дело на «отлично» вскрыв сотни мутных схем по уводу денег, протаскиванию через границу контрабанды, и прочего непотребства, что и вылилось в тяжёлые тома судебных дел, ставшие тонкими листочками приговоров.

На этом фоне, жалоба от депутации московских купцов, прошла почти незамеченной. Дело рассматривали в Торговом суде, и Владимир Ульянов, которому Николай предоставил все документы по конкурсам и требованиям, в пух и прах разнёс все иски жалобщиков, которые не удосужились даже прочитать чего там нужно на заводе сделать, чтобы даже быть допущенным к конкурсу. Да и правильно. Зачем забор и охрана там, где делают секретную военную продукцию? Ясно же — сговор. Правда судьи так не считали и пятью голосами из пяти не только оправдали Николая, но и выразили депутации особое мнение, что такого рода жалобами лишь отнимают время от решения настоящих проблем.

Но сам факт подачи иска, послужил для Николая важным сигналом, и он внимательно прошёлся по всем своим делам, как коммерческим, так и служебным, разбираясь не совершил ли где ошибки, а не найдя, поехал к своему учителю и благодетелю — Ефиму Петровичу Голицыну, застав того в совершеннейшем благолепии, и расслабленности.

Князь только что защитил проект нового порта на Балтике на Государственном Совете, и получил высочайше добро на бюджетные ассигнования, и одновременно, его недоброжелатели и завистники провалились со своим проектом автомагистрали Москва — Урал, которую князь считал несвоевременной, тем более, что магистральная железная дорога уже дошла до Байкала, и никакие тяжёлые грузовики не могли тягаться с железной дорогой по соотношению рубль-километр.

Победу, как бы она ни была значительна, князь Голицын никогда не праздновал, лишь тихо отметив её обедом в кругу семьи, и после удалился в комнату отдыха, любоваться весенним садом и придумывать новые козни соперникам.

Николая, к нему пропустили незамедлительно, и Белоусов поразился, тому, каким разным может быть этот человек. Ефим Петрович, был безусловно из породы хищников, но сейчас, взгляду предстал сытый, довольный жизнью зверь, и даже умытый от крови, так что можно было глубоко ошибиться в оценке князя.

— А, Николай Александрович! Присаживайтесь мой друг, расскажите, как дело решилось в Астрахани, а то мне всякие ужасы рассказывают, но я решился дождаться информации из первых рук.

— Доброго здоровья, Ефим Петрович. — Николай поклонился и присел на указанный князем стул. — Да и вас можно поздравить с победой. Даже до меня долетали отголоски той битвы, что на госсовете устроили.

— А. — Глава коллегии финансов небрежно взмахнул рукой. — Там же всё понятно было. Порт — это проект нужный вот прям сейчас. А автомагистраль, когда ещё понадобится. Нет таких автомоторов чтобы могли взять хоть двадцать тонн груза, а наши вагоны и по сто пятьдесят принимают. Зато вот у вас, виктория настоящая. С кровушкой. — Князь прищурился и едва заметно облизнулся. — Сколько мне люди втирали что за Уралом деньги печатают, сколько мы сил потратили на поиски этих блинопеков[1], не рассказать. И тут мне на стол ложатся документы из Коллегии внутренних дел. И ведь ни словом про вас не обмолвились, словно всё сами. А ведь там и генштабовские были, и даже армеуты[2]… Ну да ладно. Господь им судья, но я уже вижу, что государь-батюшка не поскупился, да. Владимира первой степени да с мечами и дубовыми листьями у нас имеют только пятеро, да вот вы шестой. — Он небрежно взмахнул пальцами отпуская слугу, который расставил чайный набор на столике. — Ну и полковника в двадцать один год, выслужить тоже совсем немало. Тучков — четвёртый тоже вроде получил полковника в двадцать два, да князь Горчаков в двадцать один получил генеральские погоны[3]. Так что вы в хорошей компании.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да вот это меня и беспокоит. — Николай благодарно кивнул за чай, налитый в чашку. — Тут вон и купцы московские в суд подали, и вообще, такое ощущение что обкладывают со всех сторон.

— Это ничего. — Ефим Петрович усмехнулся, растянув тонкие жёсткие губы в улыбке. — Это правильно. Осторожность лишней не бывает. Но на самом деле, всё станет плохо лишь тогда, когда вы зарвётесь и перейдёте черту. Что за черта? Да всё просто. Чертой является закон. Закон, как свод общих правил. И для князя, и для крестьянина, и для военного. Для всех. Пока вы в рамках закона, всё в порядке. Если кому-то не нравится то, что вы делаете, пусть борется с вами. Но тоже исключительно в рамках закона. Ну а те, кто перейдут черту, узнают много интересных слов. Например, таких, как ссылка, тюрьма, поражение в правах, и много других. Конечно вам, нужно следить за тем особо. Законность сделок, и их юридическая чистота должны быть абсолютными. Но, про то, я уже как-то сказал вашему компаньону — господину Ульянову, и тот заверил меня, что все контракты и документы проходят через его юристов.

— Да, это так. — Николай кивнул. — Несколько дольше делопроизводство, но намного больше уверенности.

— Скажу больше. — Подхватил тему Голицын. — У меня в Коллегии, теперь тоже и в отделах и вообще появились юристы, которые проверяет документы, и на каждом стоит его личная подпись, так что в случае чего, мы знаем с кого взыскивать ущерб. Ну а там, где есть личная ответственность за результат, всё намного честнее. — Князь улыбнулся и внимательно посмотрел в глаза Николаю. — Но я хочу вот что сказать. У разумного человека, любое сомнение порождает осторожность. Так что вы на правильном пути. Чем больше будет дел, чем выше общественное и служебное положение, тем сложнее будет выбор, и тем выше цена ошибки.

[1] Блинопёк — жаргонное название человека, занимающегося подделкой документов и фальшивыми деньгами.

[2] Армеут — несколько насмешливое прозвище для военнослужащих линейных частей и подразделений.

[3] Как и в реальной истории

Глава 4

Для блага государства нужно держать союзников на цепи, а врагов в страхе и никогда не путать первых со вторыми.

Никколо Макиавелли. Управление государством для простаков.

Фантастическую, в смысле результативности, операцию провели в Астраханской губернии полицейские и военные ведомства империи.

Мгновенная словно бросок хищного зверя, переброска подразделений, и вот уже первые группы пошли по адресам, арестовывая подозреваемых и препровождая на поле аэродрома, где уже установили лагерь временного содержания.

Работа следователей, дознавателей, криминалистов и судейских, словно отлаженный производственный процесс, и уже через пару суток, первые дела поступили на рассмотрение в Военный трибунал, который по указу Государя, судит все дела по измене Родине, фальшивомонетничеству, и ряду других тяжких преступлений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но, как нас заверили следователи, даже те, кто будет осуждён, и отправлен в места отбывания наказания, могут быть привлечены по вновь открывшимся обстоятельствам, и сроки их заключения, а также условия содержания изменены в соответствии с решениями суда.

Михаил Шолохов, Донской Курьер 14 апреля 1924 года.