Темная Прага - Кэрри Гринберг

Графиня еще недолго провозилась у зеркала, накладывая косметику — Мартина ей в этом деле была не помощница, она в этом ничего не понимала и удивлялась про себя, зачем пани использует столько пудры и румян, которые сейчас были не в почете у высшего света. Ей было бы сложно объяснить настоящую причину, заставляющую Анну изводить на себя тонны пудры, делая лицо похожим на кукольное. За всеми этими слоями косметики графиня выглядела на порядок старше, чем была на самом деле. «Интересно, сколько ей лет?» — иногда задавалась вопросом Мартина, но так и не могла найти на него ответа.

Сегодня Анне предстояло самое тяжелое испытание в жизни. Примерка свадебного платья. Но какое может быть платье и какая может быть свадьба, если жених мертв, убит невестой за несколько дней до знаменательного события. Но Анна будет притворяться, будет играть и скрывать слезы, ведь она же ничего не знает. Боже мой, как это тяжело…

Завтракали сегодня в малой столовой. Мартина удивлялась этой странной привычке хозяйки — завтракать в то время, когда в ее семье уже готовились к обеду, а то и не завтракать вовсе. Вот и сейчас стрелки больших часов на стене показывали час дня, и день был в самом разгаре. Солнечный свет, едва пробиваясь сквозь занавески, которые хозяйка запрещала расшторивать, едва освещал белоснежную накрахмаленную скатерть на круглом столе. Свечи в тяжелых медных подсвечниках тускло горели, почти не давая света. Даже в пражский дом, где раньше жила Мартина, было проведено газовое освещение, а это поместье освещалось по старинке — свечами. Они коптили, оплывали, постоянно капая на пол и мебель, и слугам стоило огромного труда оттирать застывший воск. Можно было понять старую хозяйку, которая славилась своими консервативными взглядами и боялась газа, как кары божьей, но почему пани Анна продолжает жить, словно в прошлом веке, не понимал никто.

Молодой граф Эдвард явился первым и, небрежно встряхнув аккуратно свернутую салфетку, разложил ее на коленях. Через несколько секунд появилась и графиня — в новом платье и с аккуратно уложенными в высокий пучок волосами. В темных прядях сверкали мелкие жемчужины.

— Да ты сегодня просто ангел, дорогая сестрица, — поприветствовал ее Эдвард.

— А где Фридрих? — удивленно спросила девушка, обводя взглядом столовую — кроме ее брата, продолжавшей накрывать на стол тетушки Мадлен и застывшей в дверях горничной никого не было, — мой возлюбленный опаздывает к завтраку. Мартина, поднимись наверх и поторопи герцога Валленштайна.

— Сию минуту, пани, — горничная быстро покинула столовую.

Кажется, сегодня утром никто сюда еще не заходил — прислуга Анны успела привыкнуть, что герцог не любит, когда его беспокоят по утрам. Мужчина вполне сам мог справиться с умыванием и утренним туалетом.

— Господин герцог? — позвала Мартина через дверь, робко постучав, — пани Анна просила вас поторопиться к завтраку… — ответом ей было молчание.

Девушка прижала ухо к дубовой двери, но не услышала ни малейшего движения.

— Господин герцог? — уже чуть громче повторила она, — мне совсем не хочется помешать ему, — пробормотала она себе под нос, — или застать его… неодетым… — при подобной мысли и без того румяные щеки молодой девушки вспыхнули, но она все же надавила на дверную ручку, и дверь бесшумно отворилась внутрь.

В комнате было пусто. Кровать застелена, будто герцог и не ложился, а портьеры, видимо, не задернуты еще с вечера. Окно слегка приоткрыто, и прохладный утренний воздух врывался в комнату, слегка шевеля тонкие тюлевые занавески… И никаких следов герцога Фридриха фон Валленштайна.

— Простите, пани, — вполголоса обратилась Мартина к Анне, вновь появившись в столовой, — но герцога нет в его спальне… И никто из прислуги его сегодня не видел.

— Возможно, он уехал еще ночью, — предположил Эдвард, откладывая в сторону вилку и стягивая с колен салфетку.

Анна бросила на брата странный взгляд и тоже закончила с завтраком, впрочем, так к нему и не притронувшись.

— Я уверена, — твердо сказала она, — что к ужину мой будущий муж вернется. Вероятно, он поехал в свои пражские апартаменты, — она в упор смотрела на брата, Мартина переводила взгляд с одного на другую, мало понимая в этой сложной системе обмена взглядами. — А еще я уверена, что если мы не выедем сейчас, то опоздаем на примерку в салон. Лошади уже готовы? Мартина, возьми деньги и список у Мадлен и отправляйся на рынок из салона. Я хочу, чтобы все закуски были идеальны!

— Конечно, госпожа, — на лице девушки засияла улыбка, — вам помочь приколоть шляпку? Нет? Тогда я быстро соберусь…

На службе в большом поместье в предместьях города был один значительный минус. А именно то, что этот самый город попадать удавалось нечасто. Поэтому поездка в Прагу, да тем более на господском экипаже, представлялась увлекательным приключением.

Анну словно разрывали на части чувства и эмоции, с которыми она уже привыкла справляться. С одной стороны, она была счастлива. Счастлива безмерно, всепоглощающе — людям никогда не понять этого счастья, оно знакомо только вампирам, утолившим мучительный голод. Но с другой стороны (и эти мысли она гнала прочь), сердце ее болезненно сжималось, когда она пыталась вспомнить и, самое главное, понять, какое же преступление было вчера совершенно. Преступление против своего Geliebte, против их любви и против всей жизни.

Но она об этом не думала. Старалась забить голову такими приятными мелочами, как новое голубое платье, шпильки для волос и модный фасон каблука. Никаких вампиров и убийств. Она молодая, красивая и знатная девушка, которая едет в салон мадам Гасиштейнски за… за…

Анна крепко сжала кулачки. Мартина, сидевшая рядом с ней в экипаже, удивленно взглянула на молодую госпожу:

— Что-то не так, пани?

Та только улыбнулась и покачала головой. Разве у нее может быть что-то не так?

— Приехали, пани! — обратился к ней кучер.

Они остановились в самом сердце Праги — Старом Городе. Наверно, только в таких местах и должны шиться свадебные платья будущим герцогиням.

Кучер открыл перед девушкой дверь и помог ей спуститься. Мартина вышла следом, держа над хозяйкой широкий зонтик от солнца. Вот уж эти дворянки — они сами не свои до цвета лица и боятся загара, словно геенны огненной!

Анна подобрала юбки и быстро поднялась по мраморной лестнице, ведущей в салон. Она поправила шляпку и опустила ее пониже, чтобы широкие поля закрывали лицо, и горячие лучи солнца не касались кожи. Конечно, это неправда, что солнце могло превратить ее в пепел одним лишь лучом, для этого она была слишком стара, однако находиться под ним было крайне неприятно и даже болезненно — и это всего-то с десяток минут, больше она не пыталась выдержать. Навстречу ей вышла владелица салона. Когда приезжает одна из постоянных клиенток, не следует пренебрегать вежливостью.

Они прошли по широким коридорам мимо красивых витрин и дорогих тканей, милых женскому сердцу аксессуаров и готовых платьев, ожидающих, когда хозяйки их заберут.

Мадам Гасиштейнски провела Анну в отдельную комнату, где посредине на небольшом возвышении стоял манекен со свадебным платьем будущей герцогини.

Ослепительно белое, настолько, что казалось, что оно светится. Длинный шлейф и ниспадающие складки на турнюре, тончайший шелк, изысканное кружево на корсаже, и воротнике, дорогие аксессуары… Любая девушка была бы счастлива хотя бы увидеть такое платье, не то что надеть его. Но Анне было не до того. Она ясно понимала, что весь этот фарс устроила она. Но не хватало ей сейчас терять лица! Она же умная, хитрая, она не позволит, чтобы ее в чем-то заподозрили.

Анна, не шевелясь, стояла на маленьком постаменте, и даже не замечала, что происходит вокруг. Мартине казалось, что ее хозяйка и вправду не сделала ни одного движения, и даже словно бы не дышала, хотя такого, конечно, быть не могло.

Процесс примерки занял не один час — мадам Гасиштейнски хотела, чтобы платье сидела идеально — она несколько раз перетягивала корсет, меняла длину юбок и турнюр, подносила различные драгоценности…

Мартине, конечно, было очень интересно наблюдать за этим зрелищем, но не все же это время! Анна поймала взгляд своей горничной и сказала, чтобы не ждала ее и отправлялась на рынок — столько всего еще необходимо купить!

— Направляйся на рынок, я заеду за тобой туда позже, — распорядилась она.

Девушка с радостью бросилась выполнять это поручение.

Мартина ушла, а Анна устало закрыла глаза, пока портниха под строгим надзором мадам Гасиштейнски суетилась вокруг нее.

— Мадемуазель, ваше платье уже почти готово! — мадам Гасиштейнски просто светилась радостью, — мы доставим его послезавтра вам в имение.

— Да-да, — автоматически кивала Анна, бессмысленно перебирая пальцами жемчужное ожерелье, — благодарю вас.