Темный алехандр для принцессы светлых (СИ) - Евтушенко Мария

Я отрицательно качаю головой и отвечаю такой же улыбкой. Он всегда интересуется моими мыслями, особенно после секса.

— Но что-то же у тебя там происходит? — он улыбается шире и пальцем поглаживает мой висок, намекая на работу мозга.

— О том, что у тебя глаза сияют, — признаюсь и смущенно прячу взгляд.

И тут замечаю, что Симона сползает с кровати и направляется к накрытому различными яствами столику. Очевидно, она наконец-то усвоила, что сейчас от Мелана ей внимания не добиться.

— А ты сияешь вся, — посмеивается мой алехандр.

Я ловлю пальцами его длинный локон, чтобы хоть немного унять колотящееся сердце. И ощущаю невероятное удовлетворение от того, что вампирша, вместо того чтобы пытаться отвлечь любовника, наливает нам напитки. Я не вижу ее, но слышу характерные звуки.

— Моя принцесса, — говорит Мелан и ловит мою ладонь в свою.

Сжимает, подносит к губам и нежно касается кожи. Испугавшись, что отголоски оргазма еще не покинули мое тело, и я начинаю трепетать от такой нехитрой ласки, дав своему защитнику повод понять истинную глубину моих чувств, пытаюсь освободиться. Но он не отпускает, и я вынуждена посмотреть в его глаза.

— Скажи мне... — он сглатывает, словно хочет спросить что-то такое, чего не должен. — Скажи мне, могла бы ты когда-нибудь отдать себя тому, кто ниже тебя по рангу?

И смотрит так, будто от моего ответа на это вопрос зависит судьба всего королевства.

— Все, кого ты приводил в мое ложе, — улыбаюсь ему, — ниже меня по рангу.

— Я не о любовных утехах, — хмурится.

— А о чем же? — не понимаю я.

— Если бы ты не была обещана Арлавиэлу, — Мелан садится на постели, сбивая на мгновение меня с мысли видом с такого ракурса. — Если бы ты была вольна сама избрать себе спутника, на ком бы ты остановила свой выбор?

— Это слишком сложный вопрос, мой алехандр, — говорю ему, прикоснувшись пальцами к его щеке, — чтобы ответить на него однозначно и сразу.

— Ты даже не думала над этим? — Мелан прищурился.

— Не думала, — признаюсь ему, — но, кажется, буду думать в ближайшее время.

— Напитки, господа? — вклинивается в нашу беседу жрица любви.

До чего же назойливая особа! Вот все в ней хорошо, кроме вот этой манеры заявлять о себе. Наверное, многие гости борделя именно за это ее и любят. А вот мне хочется придушить. Она опирается коленками на поверхность ложа и протягивает нам с Миланом по бокалу. Нехорошее предчувствие шевелится где-то внутри моего сознания. Я подбираюсь и останавливаю алехандра, прежде чем он успевает сделать первый глоток, попросив:

— Не спеши, Мелан.

Мужчина смотрит на меня удивленно, но не перечит.

— Хочу, чтобы ты был голоден и испытывал жажду, — поясняю я с улыбкой, стараясь скрыть свои истинные мотивы.

Как я и ожидала, наша любовница разочарована. Этого нельзя прочитать по ее лицу, но отчетливо ощущается в ауре. Мелан возвращает ей оба кубка, жестом велит убрать, и она подчиняется. Спускается на пол, чтобы поставить их обратно. Стоит вампирше отвернуться, я бросаю на Милана многозначительный взгляд.

Он удивленно заламывает брови, зыркнув на спину Симоны, затем смотрит мне в глаза, словно, переспрашивая, уверена ли я в своих выводах.

К сожалению, Свет не благословил меня своей милостью, это делает меня ущербной и гораздо более слабой, чем мои сородичи. Однако у любого недостатка есть свои плюсы. Ибо с раннего детства я активно развиваю те способности, к которым феи обычно относятся пренебрежительно. А именно, умение безошибочно считывать ауры других.

Поэтому меня никто и никогда не мог обмануть. И в этом я видела свое главное преимущество. Я не спешила афишировать этот навык перед посторонними, но Мелан, как самый близкий, о нем, конечно же, знал. Несколько раз это умение спасало нам с ним жизни. Поэтому в данном вопросе мой алехандр доверял мне, как самому себе.

А согласно моим подозрениям, которые сформировались в результате наблюдения за аурой вампирши, в эти кубки она подмешала что-то нехорошее. Но ведь Симона не знает, кто мы с Меланом на самом деле. Она может только подозревать, что мы относимся к благородным феям. Однако быть в курсе того, что я являюсь той самой принцессой Айрин из Дома Звездного Света, она не может, так как мою внешность искажает защитная магия. Выходит, что она или преследует свои недалекие цели, среди которых может быть заполучение Мелана, в чем я сильно сомневаюсь. Либо, что скорее всего, кто-то сказал ей, кто мы такие. И, если так, выходит, что мои недоброжелатели добрались даже сюда. А значит, мы оба можем быть в смертельной опасности. Но раскрывать собственную осведомленность на данном этапе было по крайне мере глупо.

Мелан ступил босыми ногами на каменное покрытие пола, проигнорировав мягкий коврик, и направился в сторону столика с угощениями. Симона возится там, в ауре её царит растерянность, страх и раздражение. Очевидно, ей нравится проводить время в нашей компании, но есть и что-то, что ей не по нраву, пугает и даже злит.

— Скажи, дорогая, — мой алехандр подошёл к ней ближе и приобнял за плечи, — что такая очаровательная леди до сих пор делает в этом мире?

Она на мгновение смущается, но быстро берет себя в руки.

— Ты льстишь мне, Мелан.

— Вовсе нет, — возражает мужчина.

— И где же, по-твоему, мне следовало бы быть, если не здесь?

— Хотя бы на Сиглейде, — он склоняет голову, заглядывая в ее глаза, — я давно говорил: переезжай в наш мир.

— А я не раз отвечала, — замурлыкала она, — там слишком высокие налоги для жриц любви.

— Но в проживании там есть и ряд преимуществ, — продолжает убеждать алехандр, — дом Звездного Света издал целый ряд законов, защищающих таких, как ты, которые строго соблюдаются.

— И ты думаешь, что это мнимая защита стоит сорока процентов моего дохода?

— Точно стоит, ведь там никто не сможет тебя даже оскорбить непочтительным взглядом, — заверяет Мелан, — а здесь любой, кто обладает достаточными средствами, чтобы войти в этот дом, может угрожать тебе, шантажировать или даже убить.

— Меня могут убить с одинаковой вероятностью, — хохотнула она, — как в мире ангелов, так и в мире фей. Потому что профессию мою презирают, и никакие законы не способны этого изменить. А учитывая, что я вампир, в сферах, принадлежащих феям, меня может ждать участь и пострашнее.

— Сферы никому не могут принадлежать, — уточнила я, вклиниваясь в их разговор. — Они живые существа, гораздо древнее нас всех вместе взятых. Никто не может иметь право собственности на них.

— Ты поняла, о чем я говорю, госпожа, — ухмыльнулась Симона, — кроме того, разве не феи первыми научились контролировать развитие титанов внутри сферы?

В этом она была права, именно мой народ был одним из первых, научившихся петь душе мира колыбельные, оттягивая таким образом их пробуждение. Титаны образуются внутри планет, как зарождается птенец внутри яйца. И зреют внутри немыслимое даже по фейским меркам количество времени. А когда становятся достаточно взрослыми, пробуждаются, и мир, служивший оболочкой для них, меняется навсегда. Так было не всякий раз, но в большинстве случаев, и это внушало ужас народам, населяющим поверхность планеты.

Ведь после подобного их дом никогда больше не был прежним. Потому перед нашими предками первостепенной задачей стало не допустить пробуждения титана или хотя бы замедлить процесс их развития. Решением стали знаменитые фейские колыбельные. И в этот момент в моей голове промелькнула интересная мысль.

— Фейские колыбельные, — стараюсь говорить спокойно.

Чем дольше я буду изображать незнание, тем больше возможностей выяснить, что здесь происходит на самом деле.

— Да, — Симона расплывается в улыбке.

— Их задача заключается в том, чтобы усыпить титана, — говорю я, изгибая бровь, — они не причиняют ущерба этим могущественным созданиям.

— Никто не может знать этого наверняка, — парирует собеседница, удерживая кубок за ножку и покачивая его между указательным и средним пальцами, — иной раз сон хуже смерти. А кроме того, во сне никто из нас не может защитить себя.