Суперлуние - Елена Степная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я держала за рукав куртки самого кучерявого с дурацкой химической завивкой на тупой башке.
Его черные мелкие глазки и квадратное лицо с пренебрежительным оскалом, выдавало его очень плохое желание. Я стала высвобождать подругу из кучерявых лап.
И тут он меня так толкнул, что я чуть не упала, но подскочила и опять вцепилась в замок рук. Вскипевший возмущением, что какая-то пигалица скачет перед его носом этим и… выпустив Катю из захвата рук — кааааак размахнулся, да кааааак врезал мне пощёчину, что я отлетела в песок.
Всё это действие было каким-то секундным делом.
В это время девочки орали, вызывая из раздевалок наших парней
и они, услышав ор своих однокурсниц, высыпались во дворик.
Завязалось чёрте что…
Они еще дрались, когда выскочил наш физрук и разогонал эту свору. Девочки отряхнули спортивные костюмы, и пошли умываться, шморгая своими мокрыми носами.
Так вышло, но попало мне знатно и от тех недоумков и от преподавателя…
Я вернулась в общежитие с красной щекой.
Мы сидели тихо, сложив ручки на коленях и склонив головы, выслушивали причитания нашего физрука и воспитателя.
Остальные дни были спокойными, без потрясений и эксцессов.
Вроде, все уже угомонилось.
Мы продолжали работу, вечерами не стали ходить в город, ребята нам запретили. И мы все сидели в общаге, болтали о жизни, читали книжки, скучали.
Заметила, что мои соседки по комнате что-то стали скрывать от меня. Почему я это заметила?
Мы обычно вечерами перед сном обсуждали все нюансы отношений с нашими парнями, с которыми встречались в студенческом городке. А тут, когда я начинала рассказывать про свои чувства и волнения, то мои сводницы замолкали или переводили тему.
Один раз заметила, другой раз, потом, заподозрила что-то неладное.
— Что происходит? — поинтересовалась я у Сони, когда мы заполняли журнал по ТБ. — Может, вы знаете, то, что я не знаю? Так! Колитесь!
— Та, ничего, — не поднимая своих четырёх глаз, ответила подруга.
Такие ответы меня не устраивали. Девочки, либо что-то задумали, или возникла ситуация.
Оксана на меня смотрела жалостливым взглядом, свернув губки бантиком.
— Пиши, давай! Или я сейчас буду тебя лупить, — отшутилась я, швырнув в Оксану тетрадкой.
Вот именно на практике они стали вести себя странно по отношению ко мне. Они прямо как курицы над цыпленком возились со мной.
А однажды неожиданно Катя предложила:
— Мой солдатик предложил, познакомить тебя с его самым лучшим другом. Он такой классный, — и протянула фото её парня с другом.
— Я чего-то не поняла. Тут, по-моему, уже меня кто-то познакомил и я, вроде бы, встречаюсь. Нет? Девочки, глянув на фото, одобрительно покачали своим головами и посмотрели на меня.
— Что!?
— Ну, это… — протянула Оксана.
— Продолжай!
Я захлопнула перед ней амбарную книгу и ожидала продолжения истории.
…Возможно, я бы в другой ситуации ревела в подушку и выжимала её время от времени по причине горьких рек моих слёз.
Но не сейчас прям. Новость я приняла со спокойным сердцем. На что мои сводницы удивились. Они боялись, что целостность моих вен на руках может быть нарушена и помочь будет некому, потому что они все попадают в обморок.
Убрали с глаз долой нож для заточки карандашей.
Оказалось.
Паша проболтался перед практикой.
Группа Саши попала по распределению на практику в посёлок, где он жил. Это на две недели.
Ситуация оказалась банальной, киношной, заезженной.
Парни его группы, оказывается, тоже решили помочь в беде своего дружбана.
Итак: у Саши была девушка, там дома. Они встречались со школы. Родители семей между собой дружили и решили, что будет хорошо, если после окончания Саша устроится на должность мастера в конторе, где работает начальником отец девочки. Семья хорошо устроена, живут в центре, имеют последнюю "Ладу", виды — на квартиру в строящемся кооперативе.
Вобщем, хорошее будущее будет обеспечено. У него родители учителя в школе. Вроде тоже все хорошо, но надо устраивать жизнь детей. Дети между собой вроде и дружили, но Саше явно вариант этот не подходил. То есть особых чувств не было. Родительский расчет. Ну, а как ты попрешь против этой системы.
После института Сашя собирался в Морфлот, чтобы не сразу попасть в семью и быт. С решением родителей он был согласен, потому что был безволен перед такой явно благополучной перспективой.
Я так думаю, что вся эта история давила на мозги молодому организму и пыталась вырваться наружу.
А пока они, там, в курилке размышляли ночами и подыскивали вариант на ком можно снять стресс перед армией.
Подружка должна была иметь особые параметры: скромная, одинокая, доступная, не психичка, немного дура, но "симпотная".
Паша решил, что это будет однокурсница Оксаны. Ну, чтобы наверняка. Надо же перед тем как подкатить, подготовить почву.
Саня должен быть готов к взрослой жизни!
Выбор пал на меня.
Ах вы, боги — боги, какие вы…
Глава 11
Ну, всё хватит.
Я вспомнила, что у меня есть запасной вариант. И, чтобы не чувствовать предательство по отношению к своей мечте — быть когда-то в будущем очень рядом с моим идеалом, разревелась таки в подушку. Но эта слабость, лишь только по причине, что его, спасителя, нет рядом. А не из-за этой якобы "новости".
Девочки меня в тот вечер успокаивали. Но, дуры, так и не поняли они, что за смятение заставило меня так реветь.
Они чувствовали себя виноватыми и обязанными исправить ситуацию.
— Вот приедем в общагу! Вот я им всем покажу, вот отомщу! — кричала и топала ногами рассерженная Катюша.
Как в кино, ей богу.
Возможно, прожигательница сердец Катюша вспомнила все свои драмы.
Она бросилась ко мне на спину, обхватила мои плечи и зарыдала со мной.
Ревели мы всю ночь.
"Только ты меня не можешь предать, моя мечта. Ты всегда со мной", — скулила я и крепче сжимала мокрую подушку.
Нет, обидно не было, просто…
Такой красивый…
Такой бывает только раз в жизни. Что ж.
Интересно, а ставки были? Сколько понадобится времени на то, чтобы она (я) позволила себя для начала просто поцеловать…
И вот с таким багажом девичьих треволнений, мы вернулись домой в студгородок.
Пока длилась зашита нашей практики я, деликатно, отказалась от встреч.
Ну, и чтобы не заподозрили, что я — в курсе.
Честно. Не верилось во всю эту историю. Иной раз казалось, что это шутка, выдумка. Да, ребячатся парни, играют.
А не сыграть ли тоже?
Прикинусь, что не было этого разговора.
Что я
