100 километров до любви - Дарья Лаврова

– Черный-Черный-Черный! – со стороны хозяев слышался детский голос. – Черный-Черный! – повторил девчачий голос. Похоже, звали собаку. Я открыла глаза.

В дырку в заборе пролезла рыжая девчонка в джинсовом комбинезоне и побежала прямо к собаке. Та виляла хвостом и нетерпеливо прыгала на месте.

– Привет, Черный, – сказала девочка, гладя собаку по голове и протягивая сосиску. – Это тебе. – Девочка сидела рядом на земле и смотрела, как ела собака.

– Не боишься ее? – спросила я.

– Уже нет, – ответила девочка. – Однажды он покусал меня, а потом мы подружились. Это мальчик.

– Как его зовут?

– Его зовут Черный. Когда у людей не хватает фантазии, они называют животных просто Кот или Собака. Блин, это так убого. А Черный – это все-таки лучше, чем просто Собака. И огород хорошо охраняет. Старый уже. Ему лет семь, наверное. Когда мне было три, я впервые сюда приехала, а он был щенком. Кстати, я Света.

– Саша, – представилась я. – Мы на несколько дней приехали. Отдохнуть. Ты в соседнем доме живешь?

– Нет, мы с бабушкой просто ходим к ним телевизор смотреть. Наш телик не принимает нужный канал, а у бабушки сериал четыре дня в неделю, пропускать нельзя. А вообще мы живем на берегу реки. По Школьной улице – самый крайний дом. Живем у подруг ее.

– Скучно, наверное?

– Нормальненько, – пожала плечами Света. – Спать мы ложимся в десять, а просыпаемся тоже в десять. Это, конечно, не очень, а так норма-а-ально.

– Подружки есть у тебя?

– Подружек нет, есть друзья. Здесь мало девчонок моего возраста, на моей улице их вообще нет. Я дружу с тремя соседскими парнями. Они, правда, мелкие все. Младше меня на год. И ниже на голову. Малолетки. Представляешь?

– Еще вырастут и обгонят тебя. В этом возрасте многие парни мелкие. Чем занимаетесь?

– Когда жарко, на речке сидим, купаться ходим. Если плохая погода, кино смотрим у Артема. У них домашний кинотеатр и полка с фильмами во всю стену. Представляешь?

– Офигеть, – согласилась я. – За лето не успеете посмотреть.

– Это точно, да и вообще я редко к ним домой хожу. Бабушке не нравится это. Мальчишки заходят за мной, зовут гулять, а я сразу же бегу. Говорит, нельзя так. А я же с ними просто дружу, и они просто дружат. Если я два раза откажусь идти гулять, они могут больше не прийти. Что ты думаешь об этом?

– Бабушка просто волнуется за тебя, – ответила я. – Это нормально.

– А у тебя есть парень?

«Света-а-а, пойдем!» – послышалось из-за забора.

– Знаешь, что, – сказала Света. – Приходи, когда захочешь. Знаешь, как дойти? Вот выходишь на улицу и идешь налево. Иди прямо до пересечения улиц, там будет расти картошка. Справа и слева от дороги. Та, что справа, наша, а за ней и дом будет. Днем калитка всегда открыта – заходи.

«Света-а-а!» – девочку снова звали домой.

– Ладно, пока, заходи, – улыбалась Света.

– Хорошо, я зайду, – ответила я.

– Пока, Черный. – Погладила собаку по голове и побежала по дорожке между грядок. Через полминуты девочка исчезла в дырке забора. На крыльце, зевая, появилась Кристина.

– Какие новости?

– У соседей есть сын, – задумалась я. – Думаю, ему около двадцати. Надо спросить его, где обитает здешняя молодежь. И я познакомилась кое с кем.

– С кем же?

– Девчонка к соседям приходит, живет тут рядом, на берегу реки.

– Думаешь, она может чем-то помочь?

– Ну, ей десять лет, звала к себе.

– Десять лет, звала к себе играть, – улыбнулась Кристина. – Отлично. Пойдешь?

– Может быть. Хорошая девчонка. Кстати, знаешь, как монстра зовут?

– Который чуть меня не загрыз?

– Его зовут Черный.

– Интересно почему.

Глава 3,

в которой молодой сосед объясняет мне причины моих проблем и снимает с меня сглаз

Молодой сосед появился ближе к вечеру. Он возился в гараже, включив радио на полную громкость. Двери гаража открывались прямо на песчаную дорогу, так что любой желающий мог видеть, что происходит внутри. Задняя стена гаража была полностью уставлена разнообразными жестяными банками от газировки. Нигде такого не видела. Неужели он коллекционирует жестяные банки?

Парень сидел в окружении двух велосипедов и беспорядочного моря запчастей для машины. Он копался в мобильном и чему-то улыбался. Я подошла ближе и убавила звук. Парень поднял глаза.

– Привет, – сказал он. – Мать говорила, вы дом сняли на неделю. Садись, чего стоять.

– Да, мы тут с подругами. Меня зовут Саша.

– Ваня.

– А куда здесь можно сходить вечером? – спросила я.

– Да тут некуда ходить, – ответил он. – Молодежи немного сейчас, все собираются рядом с почтой. Знаешь, где это?

– Нет.

– Если идти с электрички через поселок, то сначала будет спортивная площадка и школа… вернее то, что от нее осталось. Сгорела еще десять лет назад. Проходишь мимо и поворачиваешь направо – коричневый дом на повороте и есть почта. Я туда завтра пойду. Если хочешь, пойдем со мной.

– Только подруг я тоже возьму.

– Само собой, – улыбался Ваня. – Как тебе тут?

– Нормально, мы приехали три часа назад, еще нигде не были.

– Давай пройдемся, я покажу тебе деревню.

На самом деле это место сложно было назвать деревней. Многие дома – кирпичные, каменные, двух– и трехэтажные построены совсем недавно. Были дома и чуть проще – большие, крепкие, новые, из хорошего бруса. Среди них иногда попадались небольшие симпатичные избушки – простые, деревянные, с крышей из шифера и затейливыми наличниками на окнах. Такие домики скорее увидишь на рисунках или старых фотографиях.

– Здесь везде песок, – рассказывал мне Ваня. – Это хорошо. Когда идут дожди, грязи почти нет. После грозы уже через час все сухо.

Мы шли по проселочной дороге, по краям стояли дома с огородами, а невдалеке виднелась развилка. Правая часть дороги поднималась немного в гору и огибала дом – похоже, это был тот самый дом, о котором рассказывала Света. Я заметила женщину за забором – она стояла среди огородных зарослей и поливала их из шланга. Левая часть дороги опускалась вниз. Получалось, дом стоял на холме.

– Чем вообще занимаешься? – спросил Ваня.

– В школе учусь, – ответила я. – А так ничем особенно. А ты?

– Спорт, баскетбол, качалка, турник, – перечислил он. – Я вообще до двенадцати лет мелкий был и худой, а потом начал расти быстро. И так получается, что кости растут, а мышцы за ними не успевают. Неприятно, жесть, но со временем проходит. Я метр девяносто пять.

Дорога наверх была совсем узенькой и почти прилегала к забору. Напротив калитки стояла скамейка. Вниз между деревьями шла едва заметная тропинка, она вела к реке.

– Это Клязьма, – сказал Ваня. – Видишь внизу там, где две лодки привязаны – это пляж. Здесь сразу глубоко, так что мелкие здесь не купаются, идут на дальний пляж. Видишь, где река делает поворот рядом с большим деревом?

– А здесь красиво, – улыбнулась я.

– Да, здесь круто. Туристы очень любят эти места. Знаешь, кто такие туристы?

– Это такие… которые ходят с рюкзаками, живут в палатках и готовят еду на костре?

– Ну, почти. У меня родители в молодости увлекались. Пойдем?

Левый берег реки был невысоким – казалось, та сторона совсем необитаемая – один сосновый лес и ничего больше. Правый берег был крутым и высоким. По краю росли плакучие ивы, за ними простирались зеленые луга, где паслось небольшое стадо коров, а чуть дальше вершинами елок проглядывал лес.

Я посматривала на Ваню, а он все рассказывал и рассказывал:

– Врачи сказали, что нужно укреплять мышцы. Вот я уже два года качаюсь. За это время набрал почти пятнадцать килограмм.

– По тебе не скажешь, – ответила я, смущенно оглядывая его. Ваня был высоченным и спортивным, с красивыми широкими плечами, сильными руками. Даже ноги у него были красивыми, если так можно сказать о ногах парня.

– Это потому что мышцы тяжелые.

Лицом Ваня тоже вышел. Загорелый, кареглазый. Темно-русые волосы отросли почти до лопаток. Он носил длинные шорты и, казалось, не признавал расчески. Одним словом, Ваня напоминал Тарзана.

– Сейчас я спокойно поднимаю штангу сто пятьдесят килограмм, – рассказывал он. – А еще два года назад – пятьдесят с трудом поднимал. А сейчас сто пятьдесят мой рабочий вес. К концу года планирую тянуть двести.

Я не особо понимала, о чем он говорил. Если быть совсем честной, мне уже давно стало скучно. Радовали только пейзажи впереди и легкий ветер, шумевший в деревьях у реки. Мы прошли второй пляж. Под ивами у воды, под кустами и просто на колючей траве, подстелив старые одеяла, сидели люди. Рядом бегали дети, кто-то с шумом прыгал в воду.

Я спросила Ваню, чем здесь вечером занимается молодежь и общается ли он с кем-нибудь из дачников.

– Ничего особенного, сидим у почты, общаемся, прикалываемся… – говорил Ваня. – Если у кого-то предки в городе, то можем и там зависнуть на пару дней. Недалеко от станции есть кирпичный дом, три этажа. Лет двадцать уже стоит, но все равно крутой. Там несколько лет никто не жил, а три года назад его купила семья из Москвы. Пацан у них, Антон, восемнадцать лет – нормальный вообще. Родаки у него только на три дня в неделю приезжают, вот мы у него и тусовались почти все лето в прошлом году. Круто было. В июле предки его в отпуске были. Сегодня только ехать собрались. Так что скоро позовет. Если что, пойдешь со своими девчонками?