Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения. - Генри Лонгфелло

Гайавата и Мэджекивис

Миновали годы детства,Возмужал мой Гайавата;Игры юности беспечной,Стариков житейский опыт,Труд, охотничьи сноровки —Все постиг он, все изведал.

Резвы ноги Гайаваты!Запустив стрелу из лука,Он бежал за ней так быстро,Что стрелу опережал он.Мощны руки Гайаваты!Десять раз, не отдыхая,Мог согнуть он лук упругийТак легко, что догонялиНа лету друг друга стрелы.

Рукавицы Гайаваты,Рукавицы, Минджикэвон[24],Из оленьей мягкой шкурыОбладали дивной силой:Сокрушать он мог в них скалы,Раздроблять в песчинки камни.Мокасины ГайаватыИз оленьей мягкой шкурыВолшебство в себе таили:Привязавши их к лодыжкам,Прикрепив к ногам ремнями,С каждым шагом ГайаватаМог по целой миле делать.

Об отце своем нередкоОн расспрашивал Нокомис,И поведала НокомисВнуку тайну роковую:Рассказала, как прекрасна,Как нежна была Венона,Как сгубил ее изменойВероломный Мэджекивис,И, как уголь, разгорелосьГневом сердце Гайаваты.

Он сказал Нокомис старой:«Я иду к отцу, Нокомис,Я хочу его проведатьВ царстве Западного Ветра,У преддверия Заката».

Из вигвама выходил он,Снарядившись в путь далекий,В рукавицах, Минджикэвон,И волшебных мокасинах.Весь наряд его богатыйИз оленьей мягкой шкурыЗернью вампума украшенИ щетиной дикобраза.Голова его — в орлиныхРазвевающихся перьях,За плечом его, в колчане, —Из дубовых веток стрелы,Оперенные искусноИ оправленные в яшму.А в руках его — упругийЛук из ясеня, согнутыйТетивой из жил оленя.

Осторожная НокомисГоворила «Гайавате:«Не ходя, о Гайавата,В царство Западного Ветра:Он убьет тебя коварством,Волшебством своим погубит».

Но отважный ГайаватаНе внимал ее советам,Уходил он от вигвама,С каждым шагом делал милю.Мрачным лес ему казался,Мрачным — свод небес над лесом,Воздух — душным и горячим,Полным дыма, полным гари,Как в пожар лесов и прерий:Словно уголь, разгоралосьГневом сердце Гайаваты.

Так держал он путь далекийВсе на запад и на западЛегче быстрого оленя,Легче лани и бизона.Переплыл он Эсконабо,Переплыл он Миссисипи,Миновал Степные Горы,Миновал степные страныИ Лисиц и ЧерноногихИ пришел к Горам Скалистым,В царство Западного Ветра,В царство бурь, где на вершинахВосседал Владыка Ветров,Престарелый Мэджекивис.

С тайным страхом ГайаватаПред отцом остановился:Дико в воздухе клубились,Облаками развевалисьВолоса его седые,Словно снег, они блестели,Словно пламенные косыИшкуды, они сверкали.

С тайной радостью увиделМэджекивис Гайавату:Это молодости годыПеред ним воскресли к жизни,Это встала из могилыКрасота Веноны нежной.

«Будь здоров, о Гайавата! —Так промолвил Мэджекивис. —Долго ждал тебя я в гостиВ царство Западного Ветра!Годы старости — печальны,Годы юности — отрадны.Ты напомнил мне былое,Юность пылкую напомнилИ прекрасную Венону!»

Много дней прошло в беседе,Долго мощный МэджекивисПохвалялся ГайаватеПрежней доблестью своею,Приключеньями былыми,Непреклонною отвагой;Говорил, что дивной силойОн от смерти заколдован.

Молча слушал Гайавата,Как хвалился Мэджекивис,Терпеливо и с улыбкойОн сидел и молча слушал.Ни угрозой, ни укором,Ни одним суровым взглядомОн не выказал досады,Но, как уголь, разгоралосьГневом сердце Гайаваты.

И сказал он: «Мэджекивис!Неужель ничто на светеПогубить тебя не может?»И могучий МэджекивисВеличаво, благосклонноОтвечал: «Ничто на свете,Кроме вон того утеса,Кроме Вавбика[25], утеса!»И, взглянув на ГайаватуВзором мудрости спокойной,По-отечески любуясьКрасотой его и мощью,Он сказал: «О Гайавата!Неужель ничто на светеПогубить тебя не может?»

Помолчал одну минутуОсторожный Гайавата,Помолчал, как бы в сомненье,Помолчал, как бы в раздумье,И сказал: «Ничто на свете.Лишь один тростник, Эпоква[26],Лишь вон тот камыш высокий!»И как только Мэджекивис,Встав, простер к Эпокве руку,Гайавата в страхе крикнул,В лицемерном страхе крикнул:«Каго, каго![27] Не касайся!»«Полно! — молвил Мэджекивис.Успокойся, — я не трону».

И опять они беседуПродолжали; говорилиИ о Вебоне прекрасном,И о тучном Шавондази,И о злом Кабибонокке;Говорили о Веноне,О ее рожденье дивном,О ее кончине грустной —Обо всем, что рассказалаВнуку старая Нокомис.

И воскликнул Гайавата:«О коварный Мэджекивис!Это ты убил Венону,Ты сорвал цветок весенний,Растоптал его ногами!Признавайся! Признавайся!»И могучий МэджекивисТихо голову седуюОпустил в тоске глубокой,В знак безмолвного согласья.

Быстро встал тогда, сверкаяГрозным взором, Гайавата,На утес занес он рукуВ рукавице, Минджикэвон,Разломил его вершину,Раздробил его в осколки,Стал в отца швырять свирепо:Словно уголь, разгорелосьГневом сердце Гайаваты.

Но могучий МэджекивисКамни гнал назад дыханьем,Бурей гневного дыханьяГнал назад, на Гайавату.Он схватил руной Эпокву,Вырвал с мочками, с корнями, —Над рекой из вязкой тиныВырвал бешено ЭпоквуОн под хохот Гайаваты.

И начался бой смертельныйМеж Скалистыми Горами!Сам Орел Войны могучийНа гнезде поднялся с криком,С резким криком сел на скалы,Хлопал крыльями над ними.Словно дерево под бурей,Рассекал Эпоква воздух,Словно град, летели камни

С треском с Вавбика, утеса,И земля окрест дрожала,И на тяжкий грохот бояПо горам гремело эхо,Отзывалося: «Бэм-Вава!»[28]

Отступать стал Мэджекивис,Устремился он на запад,По горам на дальний западОтступал три дня, сражаясь,Убегал, гонимый сыном,До преддверия Заката,До границ своих владений,До конца земли, где солнцеВ красном блеске утопает,На ночлег в воздушной безднеОпускаясь, как фламингоОпускается зареюНа печальное болото.

«Удержись, о Гайавата! —Наконец вскричал он громко, —Ты убить меня не в силах,Для бессмертного нет смерти.Испытать тебя хотел я,Испытать твою отвагу,И награду заслужил ты!

Возвратись в родную землю,К своему вернись народу,С ним живи и с ним работай.Ты расчистить должен реки,Сделать землю плодоносной,Умертвить чудовищ злобных,Змей, Кинэбик[29], и гигантов,Как убил я Мише-Мокву,Исполина Мише-Мокву.

А когда твой час настанетИ заблещут над тобоюОчи Погока из мрака, —Разделю с тобой я царство,И владыкою ты будешьНад Кивайдином[30] вовеки!»

Вот какая разыграласьБитва в грозные дни Ша-ша[31],В дни далекого былого,В царстве Западного Ветра.Но следы той славной битвыИ теперь охотник видитПо холмам и по долинам:Видит шпажник исполинскийНа прудах и вдоль потоков,Видит Вавбика осколкиПо холмам и по долинам.

На восток, в родную землю,Гайавата путь направил.Позабыл он горечь гнева,Позабыл о мщенье думы,И вокруг него отрадойИ весельем все дышало.

Только раз он путь замедлил,Только раз остановился,Чтоб купить в стране ДакотовНаконечников на стрелы.Там, в долине, где смеялись,Где блистали, низвергаясьМеж зелеными дубами,Водопады Миинегаги,Жил старик, дакот суровый.Делал он головки к стрелам,Острия из халцедона,Из кремня и крепкой яшмы,Отшлифованные гладко,Заостренные, как иглы.

Там жила с ним дочь-невеста,Быстроногая, как речка,Своенравная, как брызгиВодопадов Миннегаги.В блеске черных глаз игралиУ нее и свет и тени —Свет улыбки, тени гнева;Смех ее звучал как песня,Как поток струились косы,И Смеющейся ВодоюВ честь реки ее назвал он,В честь веселых водопадовДал ей имя — Миннегага.

Так ужели ГайаватаЗаходил в страну Дакотов,Чтоб купить головок к стрелам,Наконечников из яшмы,Из кремня и халцедона?Не затем ли, чтоб украдкойПосмотреть на Миннегагу,Встретить взор ее пугливый,Услыхать одежды шорохЗа дверною занавеской,Как глядят на Миннегагу,Что горит сквозь ветви леса,Как внимают водопадуЗа зеленой чащей леса?

Кто расскажет, что таитсяВ молодом и пылком сердце?Как узнать, о чем в дорогеСладко грезил Гайавата?Все Нокомис рассказал он,Возвратясь домой под вечер:О борьбе и о беседеС Мэджекивисом могучим,Но о девушке, о стрелахНе обмолвился ни словом!

Пост Гайаваты