Нептун: Похитители тел - Юрий Бахорин

— Брось! — огрызнулся Аксель.— Мой череп копытом не прошибить! — В глубине души он понимал, что друг прав, а сам он только что высказал вопиющую глупость, но испытывал искреннюю благодарность за эту возможность излить горечь в ничего уже не значащем споре.— Вы оба не понимаете,— тихо произнес Аксель, перевел взгляд с Оварунги на Блэкфилда и сокрушенно покачал головой,— ведь она предупреждала…— он задохнулся от накрывшего чувства вины.— Она предупреждала, что меня не оставят в покое, что стоит на время укрыться…— Хук скользнул взглядом по телу бездыханной Лори, и лицо его болезненно дрогнуло.— Я же повел себя как мальчишка и вместо того, чтобы последовать совету, доказал ей…— он вяло всплеснул руками, силясь что-то изобразить,— доказал ей буквально на пальцах, что опасаться нечего. Что все ею сказанное — не более чем женские страхи. Я ее убедил, понимаете?! Убедил, чтобы убить! Я — соучастник!!!

— Крепко сказано.— Мтомба недовольно поморщился.— Но ты не соучастник, ты дурак, если забыл о нашем вчерашнем разговоре! Во всех газетах появились твои некрологи! Никто не знал, что ты жив! — гаркнул африканец.— И не думай, что ты один страдаешь — я тоже несу свою долю ответственности за случившееся, а Лори, несмотря ни на что, была мне ближе, чем тебе!

— Кто-то все-таки знал,— угрюмо выдавил из себя Аксель.

— Судьбу не обманешь, друг мой,— поддержал африканца до сих пор не вступавший в разговор Алекс. Сейчас же, уяснив его суть, он мог позволить себе вмешательство на правах старого друга.— Многие пробовали…— Он покачал головой.— Она тебя обманет, а ты ее — нет.

— Неприятности следует переживать по мере их поступления,— поддакнул Мтомба.

— Перестань пошлить! — поморщился Хук.— Сколько раз в своей жизни я повторял этот дурацкий совет другим.

— Вот и последуй ему хоть раз сам. Если вместо работы мы станем горевать, то все скоро…— Он не договорил фразы, но остальные и без слов поняли, что он имеет в виду.— После погорюешь, когда все закончится.

В этот момент в развороченный взрывом номер вошел врач. По брошенному на африканца взгляду, Аксель сразу понял, что доктор принадлежит Службе Безопасности Лиги. Похоже, ночной звонок поднял его с постели, и именно этим объясняется его опоздание.

— Что здесь произошло? — будничным тоном поинтересовался служитель Эскулапа.

— Судя по запаху — отбомбилась небольшая армада тяжелых бомбардировщиков,— огрызнулся Аксель. Он даже попытался рассмеяться, но из горла вырвалось только жалкое бульканье. И тогда Хук откинулся в кресле, закрыл лицо огромной ладонью и беззвучно, без слез заплакал, как плачут сильные мужчины, сознающие свою вину и полное бессилие исправить последствия случившегося.

Мтомба с Алексом понимающе переглянулись, и африканец шагнул к бару. Три стакана и бутыль виски — как раз то, что им сейчас нужно. Он наполнил один стакан до краев, плеснул в два других на пару пальцев, и, кивнув Алексу, шагнул к Хуку, потряс его за плечо. Тот колыхнулся, точно тряпичная кукла, и бессмысленным взглядом уставился в глаза друга.

— Это реакция, дружище, это пройдет,— словно маленького мальчика успокаивал друга Мтомба.— На-ка, выпей.

Аксель тяжело вздохнул, но взял протянутый стакан, однако пить явно не торопился, будто тут же забыл о его существовании. Все его внимание поглощали действия врача, словно убитый горем великан надеялся, что тот и впрямь способен воскрешать, подобно Всевышнему. Во всей комнате сделалось так тихо, что он без труда услышал собственное неровное дыхание. Прошло не больше минуты, когда доктор обернулся и мрачно покачал головой. Тут же вошли двое санитаров с носилками, механически, словно исполняли давно привычную работу, переложили тело девушки с дивана на носилки и так же молча удалились. Алекс перевел взгляд на Хука — желваки играли на скулах великана, бородатое лицо казалось маской мрачного скандинавского бога, глаза горели холодной решимостью.

— Давайте, друзья,— кивнув на зажатый в ладони стакан он попытался взять себя в руки,— я всегда говорил, что пить следует больше, но чаще.— Он припал губами к стакану. Алексу показалось, что его содержимое, даже не коснувшись глотки друга, так и ухнуло ему в желудок. Он еще шутит!

Аксель шумно выдохнул и посмотрел на Блэкфилда. Загнав боль поглубже, он уже не занимался самоистязанием, взгляд его обрел осмысленную решимость.— Там, в холодильнике, должны отыскаться маслины… Сделай одолжение. За последние сутки я столько выпил, что сейчас мне полагалось бы валяться мертвецки пьяным, но я, как видишь, трезв. Лишь зол и подавлен — отвратительное сочетание эмоций.

— Да ты и выглядишь не лучшим образом,— невесело усмехнулся Мтомба. Он видел друга насквозь, и то показное спокойствие, которым он прикрылся, ни на миг не обмануло африканца.

— Да? — мрачно поинтересовался Аксель.— И на что это похоже со стороны?

— На лопнувший презерватив.

— Я этого не перенесу,— только и смог сказать Сол. В кои-то веки Мтомба прибег к пошловатому юмору, которого всю жизнь старательно избегал.— Извини, дружище, но мне сейчас кажется, что даже на свет я появился не вовремя.

— Перестань, Сол. Ты же всегда был самым стойким из нас. Допустим, Анну я не знал, но Лори… Чего бы я не отдал, чтобы вернуть ее. Надеюсь, в этом ты не сомневаешься? Знаешь, сколько наших гибнет, хотя войн не ведется уже сотни лет?

— Перестань, Мтомба…— Аксель болезненно поморщился. Господи! Да что он говорит! И разве имеет значение тот неоспоримый факт, что Мтомба прав и горевать не время? Хук встряхнул головой, и перевел взгляд на Оварунгу. Это я виноват, Мтомба. Она предупреждала, что станут убирать свидетелей,— с горечью повторил он,— а я отмахнулся. Понадеялся на нашу уловку, и вот результат. Сам ведь не уставал повторять: нельзя недооценивать противника, нельзя брать то, что он тебе предлагает.

— Разве тебе что-то предлагали? — Мтомба искренне удивился.

— Мне, дураку, предложили иллюзию безопасности,— ровным голосом, словно речь шла о материальной взятке, произнес он,— я же купился, словно последний простак, забыв, что мне слишком многое известно, а знание — это смертельная болезнь, как чума или черная оспа!

Молчавший до сих пор Блэкфилд кинулся было возражать, но Мтомба резким жестом остановил его, и Алекс снова умолк, негодующе глядя на друга.

— Ты считаешь, что виноват? Пусть так! — стиснув зубы, яростно процедил африканец.— И пусть эта трагедия послужит тебе уроком! Посмотри на себя! — Он бешено крутанул глазами, белыми пятнами выделявшимися на эбеновом лице.— Ты раскис, как баба, и забыл, что, играя на чувствах человека, ничего не стоит завлечь его в такую ловушку, из которой даже смерть не окажется выходом! Возьми себя в руки! Встряхнись! Вспомни, что сам мне говорил когда-то — опасность рождает осмотрительность! Осмотрительность, мать твою! Ты что, перестал соображать?! Где твоя Мэри-Эн?! Она должна была все видеть!!!

— Черт!…— процедил Аксель, кляня себя на чем свет стоит.— Мэри-Эн! Кто это был?!

Не сговариваясь, трое мужчин обернулись к столу как раз в тот момент, когда над сероватым диском Сукомпа взметнулось голополе, а в нем…

— Смертоносец-перехватчик, мать твою! — прошипел Хук, глядя, как тщедушный Минадо, притаившись у двери, пристраивает мину-ловушку.— Хватит! — вскочив, обратился он к Мэри-Эн, и голополе мгновенно пропало.— Пора всерьез взяться за этого мерзавца!

— Аксель, успокойся,— попытался урезонить друга Алекс.— Он наверняка зарылся так глубоко, что его и экскаватором не отроешь.

— На-ка вот,— протянул ему второй стакан Мтомба,— выпей. Сейчас это лучше всего поможет тебе.

— Если сегодняшних помощников поставить в строй, места на столе не останется,— неожиданно ровным голосом произнес Аксель и пить не стал.— Ты прав, дружище,— скользнув взглядом по лицу Блэкфилда, обратился он к Мтомбе.— Я забыл о собственных принципах. Все мы забыли — сидим и баюкаем друг друга сказками, как на дружеском мальчишнике. Что-то я не вижу полиции, и мне это не нравится.

— Это я приказал никого сюда не впускать, но все равно — ты прав! — Мтомба забеспокоился.— Если уж наши враги узнали о том, что ты не погиб вчера, значит, о том, что выжил сегодня, им и подавно известно. Едем.— Он вопросительно посмотрел на друга, словно ожидал, что тот станет возражать, но Аксель утвердительным кивком отмел его опасения.

— Мне и самому надоело изображать из себя мишень,— мрачно изрек он и решительно поднялся.— В особенности, в условиях, когда жертвами неизменно становятся окружающие меня люди.— Он перевел взгляд на Блэкфилд а.— Ты поедешь с нами, Алекс.— Приглашение прозвучало не вопросом, а беспрекословным утверждением.

— Это похищение! — запротестовал бородач. Впрочем, по лицу его Мтомба видел, что возражения друга поверхностны, а шутливый тон предназначен персонально для Акселя.