Трали-вали - Владислав Вишневский

– У-у-у! – зло передразнил Хозяин. – Ско-орую они вызвали… Ишаки вы трусливые… Гавнюки вы, а не охранники.

Гейдар, не вслушиваясь, растерянно оглядывал разгромленную комнату.

– Не понимаю! Почему я ничего не знаю? Почему без предупреждения? За что? Что за наезд?

– Сволочь! Это ты мне должен сказать кто они такие, эти – трое… Ты!! Из СОБРа они, сказали…

– Как? Здесь СОБРовцы были?! Из СОБРа? – Испугался Гейдар… – Это плохо. Плохо… Очень плохо! Но почему я не знаю. Мне бы сказали… И вообще, почему трое? Почему не в масках? Они же так не… Тут что-то не то… Кого-то из них мы, значит, обидели… Хорошо, что так всё обошлось!

– Как так? Ты что, ох… – возмутился хозяин. – Чего хорошо? Меня избили, изувечили, опозорили…

– Извините меня, я не то хотел сказать… Это не их стиль. Я знаю. Те ребята не так действуют. Чище работают. Чётче, я хотел сказать.

– Спасибо, брат, ты меня успокоил. Большое тебе спасибо. А-а-а!.. – запричитал, выгибаясь. – Моя спина, мои руки… О-о-о!.. Что я людям плохого сдела-а-ал? За что? С чего вдруг? Где твоя служба? Куда она смотрела? Зря мой хлеб едите! Ты…

– Нет, Азамат, извини, я всё узнаю. Я сейчас… Только пять минут… Что-нибудь нужно, врача, сиделку? Налить что-нибудь?

– Не налить! – огрызнулся шеф, дёргаясь и кривясь от боли. – Мне этих троих сюда надо, – злым голосом кричал Хозяин. – Особенно маленького, и пацана этого, Рыжего… Он мне должен. – И снова обиженно заскулил. – Так унизить, так оскорбить, и где… В моём доме, в моём…

– Не расстраивайтесь, не переживайте. Разберёмся – я разберусь – кто это и откуда. Найдём, и накажем.

– Это я накажу. – Истерически взвизгивая, перебил Хозяин. – Я! Сам! Ты понял? А ты найди, притащи их сюда. Дай мне их, дай… Твоя работа…

Минут через десять начальник внутренней службы безопасности торгового объекта вернулся, проведя сбор первичной информации от своих негласных сотрудников. На каждом таком объекте, существует две, как минимум, службы охраны, внешняя, официальная, которая на воротах стоит и ночью охраняет, есть и внутренняя, негласная. Единоверцы, земляки, однокровники, которые ту или иную работу старательно на рынке выполняют: кто торгует, кто пустые коробки, мусор подбирает, кто товар подвозит, кто в местном кафе работает, кто… попутно слушает, смотрит, наблюдает, запоминает, подмечает… Чуть что, как вороны на свалке, предупредить могут. Причём, делают это добровольно, стараясь во всём быть полезными своему начальнику, хозяину. Потому что под крыло к себе взял, на чужой земле, в чужом городе, работу дал, защитил. В нынешней ситуации – дорогого стоит.

Гейдар выстроил данные. Трое русских были на рынке, ходили, смотрели, ничего не купили, потом за Штопором почему-то гонялись, прошли к Хозяину, потом вышли вчетвером, на выходе к ним присоединился тот самый Штопор – непонятно! – ушли через центральный выход. Прошли в машину, чёрный джип, додж «дюранго», номер такой-то, и уехали.

– Выяснить?

– Да! Всё! – взревел Азамат – Немедленно! Что за люди? Откуда? Зачем приходили? Почему взяли с собой этих двоих ублюдков… Особенно выяснить, что они о рынке знают? Что они могут рассказать? Немедленно пробей…

Уже через двадцать минут, связавшись по сотовому телефону со своим русским братом из городского управлении ГИБДД, потом и с другими такими же «братьями», бывший подполковник, Гейдар, знал кому принадлежит чёрный джип «дюранго», ещё через полчаса личные данные хозяина машины, военнослужащем, контрактнике. Для этого пришлось покопаться в закрытых базах сначала МВД страны, а потом и в базе МО РФ. Обычное дело. Нормальное. Деньги решают всё. Они и обеспечивают доступность.

– Я узнал, – докладывал он вскоре Хозяину. – Ничего страшного, они точно не из СОБРа. Они из Минобороны. Тыловые вояки. Сырьё! Сморщим!

– Да мне хоть тыловые, хоть окопные! – Продолжал беситься Хозяин. – Меня унизили… Понимаешь? Меня! Найди их. Ты понял? Найди, я тебе сказал.

Оставив машину на небольшой стоянке возле воинской части, хмурые музыканты-поисковики, вместе с мальчишками, в той же гражданской одежде, не переодеваясь, прошли через КПП на территорию полка. Правда, с заминкой. На проходной их остановил дежурный офицер, майор. Не столько по-форме остановил, сколько по-содержанию.

Музыкантам дежурный не удивился, хоть и не в военной форме были, а их гостями заинтересовался. Внешний вид смутил. Строго говоря, дети – не очень большая редкость в любом полку, в любом армейском подразделении. Военнослужащие, такое бывало, приводили своих детей, жён, других родственников, в основном на праздники, место своей работы показать, похвастать, удивить… Нормальное дело. Чтобы дети гордились, жена крепче любила, родственники уважали…

А сейчас…

– Эй, а… эти куда? – Озадаченно спросил дежурный офицер, не найдя приличного определения внешнего вида молодым гостям. Ни лица их, ни одежда близко не напоминали те, чистенькие, праздничные лица школьников, к которым привыкли… Совсем наоборот: чумазые, нечёсаные и одежда неряшливая. Взгляды – не привычно восторженные, скорее насторожённые. Хулиганы или оборванцы, не гости. Что оскорбительно для гвардейской мотострелковой. К другому привыкли. – Это… эти с вами? – указывая рукой, и нажимая на «это», «эти», спросил он.

– Да, товарищ майор. – Хмуро ответил Завьялов. Хмуро потому, что пока ехали, не смог он определить своего отношения к возникшей ситуации. Не смог. Расстроился окончательно. Хмурился. – На экскурсию. – Сказал он. – В оркестр. Можно?

– А, в оркестр? – С пониманием воскликнул майор, хотя лицо его говорило об обратном. Уже в спину гостям, офицер спохватился, крикнул. – Только по части не ходите. Чтоб командир не увидел.

– Так точно. – Кивнул Мальцев, он замыкающим шёл.

Военный оркестр в армейском полку, совершенно необходимая, и очень полезная составляющая. Исключить оркестр, всё равно, что лишить полк его знамени, либо всего вооружения. Это патриотический камертон, лицо подразделения, его краса и гордость. Когда звучит военно-духовой оркестр, не только в солдатском строю грудь колесом гнёт, глаза восторженным огнём зажигает, но и у гражданских людей душа вспыхивает нежной и трепетной любовью, гордостью, восторгом за себя, за свою страну, за… Да вообще… На трудовые подвиги тянет. Долго потом тот восторженный огонёк в душах тлеет, греет воспоминанием. Потому что музыка соответствующая. Особая. Патриотическая. Военная.

Под небеса планку душевную поднимает. Даже выше – в Космос. Ей-ей!.. Военно-духовой оркестр.

На ходу захлопывая дверцы, две неприметные девятки рванули от рынка. В каждой по пять человек, молодых, тренированных. Среди них и Гейдар, он главный. Оружие на этот раз с собой не взяли. Только бейсбольные биты, и сумки с формой. На тренировку, мол, если что, едем, спортсмены. Машины не новые. Это специально, чтоб не жалко бить и бросать их было, и бойцы разовые, как презервативы, из резерва братки. Не примелькавшиеся: все славянской наружности – сборняк. Какие в Средней Азии, в Закавказье в других местах СНГ в прокуратурах засветились, здесь в бегах. Но с порохом знакомы, прошедшие и огонь, и воду… Повезёт – «перезимуют», не повезёт – никто плакать не будет. Такого сора много.

Машины, одна за другой, шли плотно, чтоб не потеряться. Хоть и торопились, но ехали не нарушая правила. Нельзя было лишний раз на проверку нарываться. Документы у ребят хоть и добротно сделаны, но всё же липовые. Правда не каждый постовой ДПС, или участковый могли это установить. Спецтехника нужна была. Только у Гейдара, и обоих водителей с документами полный порядке. Давно потому что здесь, при деле.

Водители хорошо знали город, таких и подбирали, кто быстро осваивался, запоминал. Знали любые объекты, кроме армейских, конечно. Нужды потому что в них раньше не было, не тот профиль бизнеса, а вот сейчас понадобилось…

Гейдар, заглядывал на дорожные указатели, сверялся с картой, молчал. Молчали и остальные. Боялись старшего. Уважали за доверие к себе. Знали место. С интересом заглядывали в окна. Кто первый, кто второй только раз выезжали в город… Город большой… Москва… огромный… вселял и страх и надежду…

– А-а-а, вот он какой, оказывается, наш варвар, – злорадно, едва ли не хором, воскликнули музыканты военного оркестра, встречая входящую поисковую группу с двумя задержанными языками. Группа задержания крупная, мощная, языки мелкие, грязные, с кислым запахом. – Попались, поганцы?

Мальчишки вздрогнули, не ожидая такого именно приёма, сжались, бросились к двери… Там стоял Мальцев.

– Даже двое! Хорош улов! А почему двое? – спросил лейтенант. – Подельники? Один стёкла бьёт, другой машину грабит? Классический вариант.

– Ну! Рассказывайте, паршивцы! Колитесь! – нарочито грозно прикрикнул Хайченко. – Коли попались!

– Какую машину? – мгновенно расплакался Штопор, за поддержкой оглядываясь на Завьялова, Кобзева и Мальцева. – А говорил наши! – прерываясь всхлипами, зло передразнил Завьялова. Он не понимал. Видел только, он в ловушке, в западне. Его обманули. Их обманули. – Дяденьки, – в голос взревел Штопор, размазывая по лицу грязные следы. – Отпустите! – Зло сверкал глазами. – Я не виноват!.. У-у-у, гады! Не наши вы, не наши!! Папка приедет, он вас всех убьёт. Убью! Зарежу! Голову отрублю! Всех взорву. Отпустите-е-е…