Пятый Аспект. Часть 1 - Кассандра Дженкинс

— Вы поделились предположениями, что Андуин по своей природе жрец, а не воин. Я отказывался верить в это. Знаете, для его возраста он достаточно хорошо управляется с оружием. Вы посоветовали устроить ему проверку. Как отец, я поступил жестоко — я мог оставить сына без глаза.

— Милостивый Свет, о чем вы говорите, ваше величество? Мне кажется, вы говорили, что любите принца, независимо от того выберет он путь воина или жреца своим жизненным предпочтением. Было ли это тогда же?

— Видит Свет, больше всего на свете я хотел, чтобы мой единственный сын выбрал путь воина, — словно не слушая архиепископа, продолжал Вариан. — Сегодня я приказал жрецам ни в коем случае не лечить моего сына. А на тренировке… Я наносил ему особые, специальные удары, блокировать которые он просто еще не умеет. Уже тогда я видел синяки на его коже! Это поступок, недостойный отца, да простит меня Свет. Но Андуин избегает разговоров со мной, ему легче принимать меня за идиота, чем рассказать правду. Через час после занятий он явился с чистой кожей, без единого синяка и кровоподтека! Я спросил, кто исцелил его? И он соврал, что это сделал придворный лекарь. Зачем ему врать мне, отец Бенедикт? Я бы простил ему путь жреца, если бы он был со мной честен.

— Принц очень любит вас, Ваше величество, — ответил святой отец, поверх сложенных пирамидкой сморщенных пальцев. — Я знаю, он честный и добрый юноша. Если он и скрывает от вас правду, то только потому, что боится расстроить вас. Свет видит, что в ваших поступках не было злого умысла, вы любите принца, как никто другой.

Вариан запустил обе руки в черные, как смоль, блестящие волосы.

Через уговоренный час Андуин явился к нему с безупречно чистой кожей. Вариан никогда не думал, что для него будет радостью увидеть у сына кровоподтеки и синяки. Но от них и следа не осталось.

— Стоит ли мне пытаться поговорить с ним начистоту, отец Бенедикт?

Духовный наставник тяжело вздохнул, разделяя муки отца.

— Принц Андуин — жрец, и ему не бывать воином, — твердо произнес Бенедикт. — Юношеский максимализм не позволяет ему быть открытым и честным, он меняется, растет и не всегда понимает, почему творит те или иные вещи. Думаю, вам больше не стоит пытаться. Примите это как должное. Может быть, со временем принц сам придет к вам.

Вариан рывком поднялся на ноги. Остановился возле не растопленного камина и, повернувшись вполоборота к Бенедикту, сказал:

— Отец Бенедикт, я хочу попросить вас стать для Андуина духовным наставником. Я вижу, что ничто не свернет моего сына с выбранного пути. Но, как отец, я все равно должен помочь ему. Хоть чем-то.

Архиепископ закрыл глаза, будто погрузившись в молитву.

— Это большая честь, — медленно произнес Бенедикт, раскрыв глаза. — Спасибо за оказанное доверие, ваше величество, — он еще раз осенил короля знамением. — Да подарит Свет вам терпение. Вы приняли правильное решение.

— Да, — глухо пробормотал король.

Из-за отблесков свечей вышивка на рясе Бенедикта горела еще ярче и, казалось, что золото вот-вот расплавится и стечет ему под ноги. Черты лица Вариана, наоборот, стали еще жестче, чем были. Пересекавший переносицу шрам отбрасывал на его лицо дрожащие тени.

Архиепископ, кашлянув, заговорил первым, лишь бы прервать это затянувшееся молчание.

— Ваше величество, я старый человек, и знаю короля Генна Седогрива не понаслышке. Вы позволите дать вам совет?

Вариан отогнал витавших в его мыслях призраков, вновь вернулся к столу. Свиток с серой печатью так и не был распечатан. Сколько лет король Штормграда ждал, чтобы секретарь вручил ему письмо с печатью самого Генна Седогрива? Вариан мог подождать еще несколько часов.

Он не одобрял добровольного затворничества королевства Гильнеас за Стеной и в первые годы исписал десятки пергаментов, отправил лучших гонцов к королю Седогриву, призывая его одуматься. Но не получил ни одного ответа, а половина его гонцов не вернулась. И теперь, когда Великая Стена пала, король Седогрив написал сам.

А’Таал Тень Небес, постоянный посол ночных эльфов и доверенный представитель Тиранды Шелест Ветра, настаивал на том, что эльфам под силу настойками и эликсирами из аконитовой травы усмирить ликантропию. Еще до Катаклизма, когда безумный Аспект разорвал пополам, как горячий пирог, любимые Ордой Степи, А’Таал просил Вариана разрешить ночным эльфам отправить корабли в Гильнеас. Тогда Вариан указал эльфу на непроходимые рифы вдоль берегов королевства, губительные для любого судна. Волею судеб даже вековые рифы не сдержали натиска природного катаклизма, и морской путь в Гильнеас был открыт, но Вариан не изменил своего мнения. К тому же отправленный на разведку тогдашний глава ШРУ, Уизли Шпринцевиллер, так и не вернулся со своего задания. Королевство Гильнеас по-прежнему очень рьяно хранило свои тайны.

— Седогрив всегда недолюбливал остальные королевства, — заговорил Бенедикт, когда Вариан вновь сел за стол. — Всем известно, что воргены — плод его собственных опытов и от всего мира он отгородился лишь для того, чтобы создать их. Не иначе, как для того, чтобы распространить заразу по всему Азероту. И когда мир погибал бы под напором волколюдей, Гильнеас защищала бы Стена. Но Катаклизм нарушил его планы. Теперь Седогрив беззащитен и страдает от нападений Отрекшихся и собственных экспериментов. Я больше чем уверен, что в его послании предложение о мире и объединении с Альянсом. Думаю даже, он извиняется и клянется никогда впредь не бросать королевства. Но это может быть всего лишь уловкой. Возможно, он даже в сговоре с самой Мертвой Госпожой. Насколько мне известно, умерших воргенов валь’киры Сильваны воскрешать не могут. Тогда как людей — могут.

Еще как могут. Вариан до сих пор не мог простить Сильване Южнобережье, на месте которого не осталось даже трупов. Из-за судьбы одного только Южнобережья стоило воевать с Ордой.

— Я тоже знал Седогрива, правда, меньше вашего. Но я сомневаюсь в таком развитии событий. Если бы целью Седогрива было распространение ликантропии, зачем бы он столько лет бездействовал?

— Это старость делает меня подозрительным, но по своему опыту я знаю — предавший один раз, повторит предательство без зазрений совести. Король Седогрив бросил остатки человеческого королевства на съедение оркам, вы и сами это помните. Седогрив уверял, что Гильнеас богат и обеспечен всем необходимым. Что же не нашлось нескольких ружей истребить волков, чтобы взять болезнь под контроль?

— Благодарю вас за совет, отец Бенедикт.

— На вашей стороне Свет и Альянс, ваше величество, не спешите принимать окончательное решение. Я послежу за принцем, и, если он выкажет хоть малейшие задатки воина, я тут же прекращу его обучение.