Толлеус, искусник из Кордоса - AllexOld

Ничего не произошло, но в истинном зрении старик увидел, как все его тело охватил кокон и как натянулась подъемная нить. Очевидно, мало маны, поэтому плетению не хватает сил, чтобы оторвать его от пола. Пожав плечами, старый искусник попробовал еще раз. Его резко подбросило кверху, впечатав в потолок. Там он и остался висеть, словно приклеенный. От удара, смягченного, но полностью не погашенного защитой, сбилось дыхание, но принудительная вентиляция легких отлично справилась. А вот от звона в голове у старика ничего не было. «Не подумать ли над защитой головы, а не только тела?» — мелькнула запоздалая мысль.

В принципе подъемник работал и маны потреблял умеренно. Полевые испытания вскрыли несколько проблем, решаемых дополнительной настройкой. Во-первых, начальную подачу маны, как Толлеус только что убедился на собственном горьком опыте, нужно было рассчитывать не на глазок. Любое плетение оприходует столько маны, сколько подашь. Делается это вручную — линейки в голове нет. В результате плетение получается чуть мощнее или слабее. Обычно это неважно, но только не тогда, когда рискуешь собственным здоровьем и даже жизнью. Во-вторых, нужно сделать постоянную скорость. Сейчас, как и работа «толмача», она тоже зависит от длины нити. Это неправильно: в случае большой высоты можно полететь со скоростью стрелы, что не закончится ничем хорошим. Ну и в-третьих, старик не обдумал, как он собирается сойти на площадку, когда окажется на нужной высоте. Тут надо подтолкнуть себя в спину, чтобы раскачаться на нити, или еще что, а то смешно получается.

В общем, обязательно нужно настроить плетение, чтобы все надежно работало само по себе, без присутствия искусника. Следовательно, помимо «толмача» и пары «слуг» нужен еще «смотритель» для контроля за скоростью и «сторож», который не пропустит лишнюю ману. Никакой отсебятины: «толмачи», «смотрители», «сторожа» и «слуги» — такой урок вынес старый искусник из этого опыта.

12. Толлеус. Живопись. (глава 5.6)

Старик закончил встраивать в жилетку разрядник. Пришлось перековывать раму и менять компоновку амулета, отчего жилет стал еще массивнее и тяжелее. Неизбежное зло. Правда, внутри появилось свободное место — Толлеус справедливо решил создать задел на будущее. Некоторые «смотрители», а также запас «сторожей» и «слуг» уже были внутри, но подключать их пока было рано — не рассчитаны таблицы порций. Да и перечень параметров для наблюдения представлялся весьма условно.

Пока искусник поставил контроль только за температурой и количеством сердечных ударов. Нужно было хорошенько настроить работу надплетений. Вроде бы работа по специальности, но она вызвала неожиданные сложности. Цифры, чтобы их прочитать, нужно на чем-то рисовать. Как устроена искусная картина из видений, на которой двигались нарисованные фигуры, Толлеус понятия не имел. Тут нужно подумать. Пока что температуру можно оценивать по положению камешка в колбе. Если камешек завис в центре — норма, поднялся — жар, опустился — озноб. Результат такой же, как если просто положить руку на лоб. Но искусник прекрасно понимал — все это только для эксперимента.

С сердцем, как сначала казалось Толлеусу, он придумал хорошо. На каждые десять ударов в жилетке раздавался тихий щелчок. А если динамика щелчков менялась до опасных значений, начинал звонить бубенчик. Правда, уже через пару часов постоянные щелчки стали безумно раздражать, и их пришлось отключить.

Целый день старик ломал голову, озабоченный проблемой, как в наглядной форме представить состояние своего здоровья. В принципе худо-бедно получалось чертить искусным щупом знаки на песке. Даже теоретически можно было заготовить плетения по количеству букв и, активируя их в правильной последовательности, писать слова. Но это было сложно в реализации и требовало пространства для размещения всех амулетов размером с сундук. Не говоря уже о том, что песок — крайне неподходящий объект с точки зрения практики. Обычные же чернила не подходили с точки зрения Искусства. Как, скажите на милость, научить щуп обмакивать перо в чернильницу, стряхивать капли, периодически проводить заточку пера, а потом убирать чернила обратно с дощечки? Самое обидное, что императорские указы писали искусники, причем вовсе не чернилами. А еще в Кордосе целыми стопками выпускались книги. Но как — Толлеус не знал.

Идею подсказали светлячки, когда старик, мучимый бессонницей, вышел на балкон. Сделать светящуюся точку — не проблема даже без жезла. А если сделать много таких точек, то из них можно сложить букву и даже слово. Правда, опять дело стопорилось из-за количества плетений и, как следствие, размеров амулета.

Еще одну идею Толлеус подсмотрел тут же, на балконе, — у упавшей звезды. Кто сказал, что надо выстраивать изображение точками? Точку запросто можно растянуть в линию! С неожиданным волнением искусник попробовал начертить в воздухе светящийся круг, и у него получилось. Правда, нить тут же исчезала, как только старик переставал ее подпитывать, книгу так не напишешь, но не для того и делается! Были и другие ограничения. Нить нельзя было разрывать — иначе для следующей буквы нужно было создавать вторую, и так далее. Но это мелочь — можно писать слитно, не отрывая символы друг от друга. Может быть, не особо красиво, но и не критично. С увеличением длины нити увеличивалось потребление маны, но опять-таки не книгу он писать собрался! Если чертить чуть-чуть, то затраты ничтожны.

Это было хорошо — Толлеус чувствовал, что на верном пути. Оставался буквально один шаг — как-нибудь уменьшить количество амулетов. Ведь если брать их количество по числу букв, то сил едва хватит, чтобы это только поднять. А старику хотелось иметь контроль за собой всегда, не только дома. Пришлось усложнять. Десятки простых односимвольных плетений Толлеус попытался было объединить, предусмотрев отдельный вывод для каждой буквы. Тогда его можно было бы поместить в один амулет. Ничего не получалось: четыре-пять символов еще удавалось наложить, а потом старик безнадежно путался в мешанине из нитей. В конце концов старик схитрил и написал полный алфавит на обычной дощечке, а потом попросту соединил отдельными нитями каждую букву с «толмачом», откуда протянул связку на плетение своей чертилки.

Теперь, имитируя последовательность сигналов от «смотрителей», Толлеус вызывал активность нужных нитей, и светящаяся линия послушно повторяла контуры букв. Красиво!

Какое-то время старик развлекался, как ребенок, составляя разные надписи.

Только когда он, набаловавшись, собрался состыковать жилет со своим новым творением, выяснилась одна неучтенная проблема. Как «смотритель» должен понять, какую букву активировать? Тут ведь слово составлять надо, а не написать его зараз при совпадении со значением параметра. До этого была простая аналогия уровня сигнала с одним из трех результатов: меньше, норма или больше. Но тут-то не пропишешь ассоциацию для каждого значения! Беда! Толлеус погрустнел. Промучившись до полуночи и ничего не придумав, он лег спать.

Уже через минуту старик слез с постели, торопясь к оставленным на столе амулетам. Он слишком старался следовать своим видениям. Конечно, слова и числа — это очень удобно. Но ему-то важна не красота, а результат. Так почему бы просто не отобразить показания «смотрителей» длиной светящейся палочки? А для удобства можно еще нарисовать шкалу — статичную шкалу, ни от чего не зависящую.

И заработало! Теперь никаких раздражающих щелчков, никаких камней в банках: на маленькой дощечке, закрепленной на жилете, красовались две шкалы, показывающие весьма точные значения в реальном времени. Весь остаток ночи Толлеус настраивал новые «смотрители» и рисовал шкалы: на толщину ауры, на ее цвет, однородность, искривления… Теперь, наблюдая, он сможет найти закономерности между показателями и своим самочувствием и окончательно определит, что нужно отслеживать. Напоследок он добавил запоминание уровня минимального и максимального значения каждого сигнала. А также предусмотрел возможность раскрашивать свои искусные надписи в разные цвета — для наглядности.

13. Толлеус. Вторжение. (глава 5.6)

Под утро Толлеус со вскриком проснулся. Вытерев холодный пот со лба, в недоумении проверил показания амулетов. Вроде бы все в порядке. Странно. Может, что-то приснилось? Обязательно надо вспомнить! К снам искусник всегда относился очень внимательно: когда сознание дремлет, нередко приходят образы разных событий — далеких и близких. Как будто неведомый информатор докладывал старику, что случается в мире. Это могло быть важно. Как, например, начало давешней войны с Оробосом.

Нынче не провидческий сон разбудил его — Толлеус ощутил в голове присутствие бога. Опять! Как он устал от бесконечных Искушений! Теперь даже в своем доме, вдали от храмов. Похоже, небесные обитатели решили взяться за него серьезно.