Заметки о нашем календаре - Иван Климишин

В заключение и в подтверждение последнего тезиса приведём весьма компетентное в данном случае мнение, принадлежащее видному русскому историку Древней Церкви и авторитетнейшему специалисту в области именно церковной хронологии, профессору Санкт-Петербургской духовной академии В. В. Болотову (1854–1900 гг.).

Когда в 1899 году на заседании Комиссии Русского астрономического общества по реформе календаря, на котором учёный присутствовал в качестве представителя Святейшего Синода Русской Православной Церкви, была затронута проблема исходного момента (эпохи) перспективной системы всемирного летосчисления, он заявил: «Год рождения Христа лучше исключить из списка тех эпох, на которых Комиссия может остановить свой выбор. Научно год рождения Христа (даже только год, а не месяц и число!) установить невозможно» (Цит. по: С. И. Селешников. История календаря и хронология. — М.: «Наука», 1970. — С. 190).

Апробация эры «от Рождества Христова»

Эра «от Рождества Христова», введённая Дионисием Малым в 525 году, уже в начале VII века была апробирована папой Римским Бонифацием IV. Она встречается и в документах папы Иоанна XIII (965–972 гг.). Но лишь со времени Евгения IV, с 1431 года, данная эра применяется в документах канцелярии Ватикана регулярно. Одновременно в обязательном порядке должен был указываться и год от сотворения мира.

Вскоре после введения эра была использована также и некоторыми западными историками и писателями, в частности, современником папского архивариуса Марком Аврелием Кассиодором, столетием позже — Юлианом Толедским, затем — Бедой Достопочтенным.

На протяжении VIII–IX веков новая эра получила широкое распространение во многих государствах Западной Европы.

Что же касается Восточной Церкви, то она, по словам Э. Бикермана, долгое время избегала пользования эрой «от Рождества Христова», так как споры о времени явления в мир Вифлеемского Младенца в Константинополе продолжались вплоть до XIV века.

Правда, бывали и исключения. Так, в греческой пасхалии, составленной в IX веке на весь 13-й великий индиктион (877–1408 гг.) Иоанном Пресвитером, наряду с годом от сотворения мира, кругами Солнца и Луны и т. п. проставлен также и год от Рождества Христова.

В России христианское летосчисление и январское новолетие, как уже говорилось, было введено в конце 1699 года указом Петра I, по которому (лучшего ради согласия с народами европейскими в контрактах и трактатах(год, начинавшийся после 31 декабря 7208 года от сотворения мира, стал считаться 1700 годом от Рождества Христова. Однако юлианский календарь сохранил своё существование до 1918 года. Видимо, русский царь не дерзнул посягнуть на овеянное древностью достояние великого и божественного Цезаря. При этом, как уже отмечалось, Петр I ошибочно считал 1700 год началом нового столетнего века.

К настоящему времени эра «от Рождества Христова», созданная Дионисием Малым более полутора тысячелетия тому, «стала как бы абсолютной шкалой для фиксирования исторических событий во времени» (Е. И. Каменцева. Хронология. — М.: «Высшая школа», 1967. — С. 24).

Введение григорианского календаря

Предпосылки

Как уже отмечалось, начиная с IV века важнейший пасхальный годичный круг праздников и постов Христианской Церкви оказался жёстко связанным с существовавшими тогда солнечным и лунным календарями. К сожалению, и та, и другая системы счёта времени оказались недостаточно точными. В результате дата празднования Пасхи со временем постепенно передвигалась всё далее вперёд по хронологической шкале — с весны к лету. Поэтому Церковь, именно — Римо-Католическая Церковь, и стала инициатором последующей календарной реформы 1582 года.

При составлении александрийской пасхалии, в основание которой был положен 19-летний лунный цикл, момент весеннего равноденствия был отнесён на 21 марта. Считалось, что именно в этот день оно произошло в 325 году по Р. Х., когда состоялся Никейский Собор, на котором обсуждалась пасхалическая проблема. В реальности это было не совсем так. Действительное «равноденственное солнцестояние» случилось тогда 20 марта в 12 часов по Гринвичу или в 14 часов по александрийскому времени (П. Попов. — Цит. соч. — С. 3, прим. 1). Последний раз оно пришлось на 21 марта в 323 году. Но даже и не это в данном случае главное.

Проблема заключалась в том, что «александрийские астрономы, — как писал доцент, затем профессор литургики Московской духовной академии А. И. Георгиевский, — стали считать 21 марта [неподвижной] границей для Пасхи через весь великий индиктион». И не только, добавим, но и вообще на все времена. Более того, неподвижной пасхальной границей внутри недостаточно точного юлианского календаря При этом, отмечается, они отлично знали, «что момент равноденствия подвижен и что в период пасхального индиктиона (в течение 532 лет) равноденствие не может оставаться на одном месте» (А. И. Георгиевский. О церковном календаре. — М.: Издание Московской Патриархии, 1948. — С. 12).

Быть может, здесь сказались выразительные эсхатологические настроения древних христиан, которые уповали на скорое второе пришествие Христа и отнюдь не предполагали, что их земное странствие может продлиться несколько дольше. И при составлении пасхальных таблиц они практиковали ещё менее точный 95-летний малый пасхальный круг.

Как уже говорилось, принятая в юлианском календаре продолжительность солнечного года в 365,25 суток несколько больше астрономической, о чём знал ещё за три четверти века до римской реформы древний грек Гиппарх. Последняя составляет 365,2421988 суток, или 365 дней 5 часов 48 минут 46 секунд. Разность двух величин составляет 0,0078012 суток, или приблизительно 11 минут 14 секунд. В результате календарь сразу же после его введения постоянно запаздывал на эти мгновения относительно истинного течения времени. Каждые 128 лет накапливалась ошибка уже в целые сутки. Неподвижный относительно календарной шкалы день весеннего равноденствия в реальной картине смены времён года соответственно передвигался на сутки вперёд, к лету. К концу XVI столетия погрешность составляла уже около 10 дней: астрономическое равноденствие, предваряя медлительный календарь, вместо 21 приходилось тогда на 11 марта. Вместе с календарным днём весеннего равноденствия смещались к лету и Пасха, и все весенние праздники расчётного пасхального круга и т. д.

О погрешительности юлианского календаря и небезгрешности цезарианских астрономов-реформаторов знал уже, по крайней мере, Данте (1265–1321 гг.). Создатель поэтической энциклопедии Средневековья высказал даже предостережение в адрес современных ему хранителей времени. Согласно его адекватному перспективному прогнозу, вскоре «январь возьмёт весна посредством сотой, (ими) небрежённой…» (Данте Алигьери. Божественная комедия. — М.: ГИХЛ, 1961. — С. 599).

В свою очередь по причине неточности метонова цикла действительные фазы Луны по отношению к датам юлианского календаря отставали примерно на полтора часа на круг (точнее — на 0, 06135 суток = 1 час 28 мин. 20 сек.) или на целые сутки каждые 310 лет. По отношению к исходным данным в расчётных таблицах, которые были составлены в IV–VI веках и в которых соответствующая коррекция не предусмотрена, к концу XVI столетия они сдвинулись уже на четверо суток назад. И довольно часто Пасха праздновалась тогда не в первое, а во второе воскресенье после истинного (астрономического) полнолуния.

Приведём пример из цитированной книги П. Попова, который привязан к концу XIX века по Р.Х. По словам автора, «с течением веков накопляется и доселе накопилась со времени Никейского Собора значительная разница между исчисляемыми в церковной пасхалии и действительными фазами Луны, именно от 4 до 5 дней. Оттого-то нередко и бывает то, что случилось, например, в 1894 году, именно: по церковному счёту пасхальное полнолуние в этом году приходилось на 12 апреля и Пасха праздновалась 17 апреля; а действительное полнолуние было 8 апреля, в пятницу, по которому празднование Пасхи пришлось бы на 10-е апреля, то есть седмицею ранее, чем она праздновалась у нас на самом деле» (С. 7, прим. 7).

Предыстория

Как видим, и дата весеннего равноденствия, и даты пасхальных полнолуний, принятые в качестве основы для расчётов дней празднования Пасхи, всё больше не соответствовали реальным природным и астрономическим явлениям. Это запаздывание юлианского календаря не осталось, как мы видели, незамеченным. Несколько позже Данте, в 1324 году, византийский учёный Никифор Григора привлёк внимание императора Андроника II к постепенному смещению Пасхи с весны на более позднее время. Он считал необходимым исправление календаря и корректирование пасхалии, по Брокгаузу, «на тех же началах, на каких дело это впоследствии и осуществлено было». Однако император отклонил предложение Никифора. Он счёл реформу практически не осуществимой по причине невозможности достичь соглашения между отдельными Восточными Православными Церквами. По его опасениям, подобное нововведение могло быть чревато церковной смутой.