Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы - Федор Сологуб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недоля
«Холодный ветерок осеннего рассвета…»
Холодный ветерок осеннего рассветаПовеял на меня щемящею тоской.Я в ранний час один на улице пустой.В уме смятение, вопросы без ответа.
О, если бы душа была во мне согретаНадеждой на ответ, могучей жаждой света!Нет и желанья знать загадки роковойУгрюмый смысл, почти разгаданный судьбой.
«Текут события без цели и без смысла, –Давно я так решил в озлобленном уме, –Разъединенья ночь над весями повисла,
Бредём невесть куда, в немой и злобной тьме,И тьмы не озарят науки строгой числа,Ни звучные хвалы в торжественном псалме».
«Злая недоля моя!..»
Злая недоля моя!Ты мне твердишь: «Не помилую!»Тёмная злоба твояЖизнь отравила постылую.
Вера, надежда, любовьСмяты недолей проклятою.Что ни взгляну в себя, вновьВстречусь с душевной утратою.
Из упоительных чар,Лишь обольстив меня каждою,Горький дала ты мне дар, –Сердце, томимое жаждою.
Канна
В грустном раздумьи стою перед канной,Великолепной и благоуханной.Узкий цветок заалел лепестками,Словно кто сердце горячее вынул,Сжал над цветком беспощадно руками,И любовался потоком, что хлынулНеудержимо и, венчик обнявши,Узкую жёлтую чашечку минул,В землю неслышно по капле сбежавши.Новой красой лепестков обагрённыхУзкие листики чашечки былиТак пленены, что на время забылиДумать о братьях своих отдалённых.Да позабыли на время, что каннамЦвесть бы на родине, в Индии жаркой,Там, под лазурью пленительно-яркой,В крае покинутом, в крае желанном.Да ненадолго. Богатая залаТесно смыкалась над бедною канной,Света так мало, и воздуха мало,День такой серый, холодный, туманный.Листики поняли грустную долю,Прокляли мрак наш и нашу неволю,Тихо свернулись, уныло поблёкли,И, наклоняясь, медлительно сохли.
«Рукоятью в землю утвердивши меч…»
Рукоятью в землю утвердивши меч,Он решился грудью на клинок налечь,Ратной неудачи искупить позор, –И перед кончиной горд был ясный взор.
Пораженьем кончен мой неравный бойС жизнью неудачной, с грозною судьбой, –Мне бы тоже надо навсегда заснуть,Да пронзить мне страшно трепетную грудь.
«Ты к сплетням людским равнодушна…»
Ты к сплетням людским равнодушна,Судьбе, как раба, ты послушна.
Движенья уверенно стройны,Черты твои строго спокойны.
Но верить ли этим приметам?Давно ты боролась со светом,
Давно уж во мраке ненастьяНе знаешь ни ласки, ни счастья…
И море, затихнув от бури,Блестит отраженьем лазури,
Но стихла ли в бездне тревога,Спроси, если смеешь, у Бога.
«Он изнемог под тяжестью креста…»
Он изнемог под тяжестью креста,И пал со стоном на колени, –Но вновь сомкнулися пречистые уста,И не роняли пени,
Бездушная толпа теснилася кругом,Ругаяся его страдальческому лику,И молча он, склоненный под крестом,Внимал их бешеному крику.
«Непорочно зачатое Слово…»
Непорочно зачатое СловоВ целомудренном лоне созрело,Без болезни на свет народилось,Без греха в тишине возрастало,Наконец перед миром явилось,И пошло по лачугам убогим,По дорогам и рынкам шумливым,Исцеляло чудесно недуги,Врачевало душевные раны.
Ополчилась коварная злоба,И нашёлся предатель Иуда,И казнили невинное Слово, –На высоком кресте пригвоздили.Но воскресло могучее Слово,И возносится в горние далиИ высоко над миром сияет.
Эта древняя, чудная повестьНа земле повторяется вечно.
«Родился сын у бедняка…»
Родился сын у бедняка.В избу вошла старуха злая.Тряслась костлявая рука,Седые космы разбирая.
За повитухиной спинойСтаруха к мальчику тянулась,И вдруг уродливой рукойСлегка щеки его коснулась.
Шепча невнятные слова,Она ушла, стуча клюкою.Никто не понял колдовства.Прошли года своей чредою, –
Сбылось веленье тайных слов:На свете встретил он печали,А счастье, радость и любовьОт знака тёмного бежали.
«Оскверняешь ложью…»
Оскверняешь ложьюТы простор полей,Называешь БожьюЗемлю ты своей.Даже гор уступыОсквернил хулой.О, какой ты глупый!О, какой ты злой!
«Полон ты желаньем дела…»
Полон ты желаньем дела,И на подвиг ты готов.Пред тобою заалела,Как заря, твоя любовь.
Что ж, иди, пора приспела,Только знай, что путь суров.Много встретишь ты врагов.Слышишь, злоба зашипела?
Клевета растёт, язвит,И ничто не защититГрудь твою от злого жала.
Жертвуй людям, но не жди,Чтоб хвала тебя венчала, –Нет, осмеянный иди.
«Весенние воды, что девичьи сны…»
Весенние воды, что девичьи сны:В себе отражая улыбки весны,Шумят и сверкают на солнце оне И шепчут: «Спасибо весне!»
Осенние воды – предсмертные сны:С печальным журчаньем, всегда холодны,По вязкой земле, напоённой дождём, Текут они мутным ручьём.
«Молодая вдова о почившем не может, не хочет скорбеть…»
Молодая вдова о почившем не может, не хочет скорбеть.Преждевременно дева всё знает, – и счастье её не манит.Содрогаясь от холода, клянчит старуха и прячет истертую медь.Побледневший колодник сбежавший в лесу у ручья, отдыхая, лежит.
О любви вдохновенно поёт на подмостках поблекший певец.Величаво идёт в равнодушной толпе молодая жена.Что-то в воду упало, – бегут роковые обломки колец.Одинокая спешная ночь и трудна, и больна.
Кто же ты, где же ты, чаровница моя?И когда же я встречу тебя, о царица моя?
«Восторгом ярким скоротечно…»
Восторгом ярким скоротечноВоспламенён ты, милый друг,Но верь, пылать не будет вечноВеликодушный твой недуг.
Теперь, пока ты юн, беспечноИ весело глядишь вокруг,Пылаешь ты простосердечноИ в холоде житейских вьюг.
Но день придёт, душа устанетИ грёзы пылкие проклянет,Благоразумен станешь ты,
Пойдёшь обычными путями,И будешь робкими устамиХвалить томленья Суеты.
«Полынь отчаянья на нивах вновь растя…»
Полынь отчаянья на нивах вновь растя,Дни тёмные над родиной нависли,А мы, беспечные, играя и шутя,Помочь голодному грошами собрались ли?
Что мы потратили, безделье золотя,О том не говори, того не числи.Молчи, поэт, пугливое дитя!Какие б горькие в тебе ни зрели мысли,
Их в люди не пускай в одежде резких слов.Вот медные дожди рассчитанных даровНа стогнах сыплются, нещедры и нелепы.
Смотри на них, свой гнев глубоко затаив, –Толпы всегда пред истиной свирепы,А ты, поэт, всегда застенчив и пуглив.
Утро
