Ищейки: Часть I (СИ) - Кессель Александра "Sol Bianco"

— Нашел! — радостно возвестил Эрех и взмахнул пробиркой, как солдат полковым знаменем.

— Ура, — согласился Рейке и подошел к столу. — Что за ерунда?

— Понятия не имею, — не снижая градуса счастья ответил целитель.

Йон приподнял брови и пристально поглядел в восторженные серые глаза.

Мальчишка смутился.

— Вообще, это порошок белого мака, смешанный с порошком из семян дурмана побережного и с веществом искусственного происхождения, природу которого я не смог определить. Никогда такого не видел. Три часа потратил, отделяя его от остальных составляющих. Зато я знаю, что оно хорошо растворяется в горячей воде и эфире. А в холодной воде выпадает в осадок. Вот.

Оттопыренные уши слегка покраснели.

— Дурман побережный — это черная дурь? — уточнил Йон и отобрал пробирку, на дно которой лениво оседали белые хлопья.

— Ага.

— Интересно, — он покрутил пробирку перед светом коптилки, потом понюхал.

Сквозь знакомую кислую вонь пробивался сладкий, ни на что не похожий душок.

— Интересно…

Док подпрыгнул на стуле.

— Что — интересно?

— Ты был когда-нибудь в чумных домиках? — Йон на вопрос не ответил, всунул пробирку в докторскую лапку и повернулся спиной к столу, разглядывая красочную обложку толстого анатомического атласа. Такой не меньше пятидесяти лян стоит.

В голове бешеными кроликами скакали мысли. В довесок к тому, что покойник вполне мог оказаться насильником и шантажистом, прибавились наркотики. Йон заскрипел зубами.

— Я что, похож на идиота? — возмущенным баритоном отозвался Эрех.

— Ну, может, целительский долг заносил… В конце концов, был же ты в тюрьме, хоть по твоему виду и не скажешь.

— Не заносил, — целитель надулся. — И вообще, ненавижу чумных и всю эту… коммерцию.

Сказано было брезгливо, с омерзением в голосе.

— Плохо. В жизни стоит интересоваться не только строением человеческого тела, — Йон стащил атлас с полки, тот послушно распахнулся на странице с изображением кровеносной системы. — Ты вообще знаешь, как устроено дело в таких заведениях?

— Нет.

— О, это целая система. Существует два способа поиска клиентуры: дешевый и дорогой. Дешевый — это как раз черная дурь. Ее легко изготовить самостоятельно, достаточно собрать семена, смолоть с водой или там поджечь, и наступает счастье. Другое дело, что дурью запросто можно отравиться насмерть, здоровью конец за семь-восемь лун, а чердак перекашивает так, что… — Йон вспомнил дождливый вечер в доках Асталота, выпученные в эйфорическом бреду глаза и тяжелый мясницкий нож. Плечо от воспоминаний привычно заныло. — Одним словом, пристрастие к дури не скроешь. Но все равно дело выгодное, особенно у бедняков. Собираются по нескольку человек, усаживаются в кружок, ставят посередине курильницу с тлеющими семенами, окна и щели затыкают мокрой кожей. Видел когда-нибудь, что бывает потом? Нет? Тебе очень повезло, мелкий.

Например, когда компашка из двенадцати моряков нанюхалась до групповой оргии, жертвой которой стал юнга с того же корабля. Так Йон узнал, что фраза «затрахать до смерти» может иметь вполне буквальное значение. Или группа уличных торговцев, которым привиделось, что на них нападают насекомые и лезут под кожу. Того единственного, кого нашли живым, пришлось привязать к тюремной койке ремнями, придурок упорно пытался проскрести себе голову. Его товарищи в этом деле преуспели гораздо больше.

— Я не знаю, пишут ли такое в твоих книжках, док, но у дури есть одно забавное качество — если нанюхаться ее в компании, то и бред будет один на всех. Поэтому торговля дурью всегда рассчитана на бедных, полляна с рыла, полгорсти семян, комнатка, которую можно закрыть снаружи, когда обкуренные начнут беситься, и по пять-семь потоков клиентов за ночь. Я видел умника, который соединил десяток таких комнаток одной трубой и пускал дым от общей курильни, изобретатель… Но от дури, как я уже сказал, быстро сходят с ума. С богатыми клиентами так нельзя. Богатые готовы платить, а если у человека есть деньги, гораздо выгоднее тянуть их из него как можно дольше. И тут нужны две вещи: чтобы клиент быстро привык и не мог без наркотика, и чтобы было за что эти деньги просить.

— Белый мак, — задумчиво произнес Эрех.

Йон кивнул, не отрывая взгляда от страницы с детальным изображением сердца в разрезе.

— Веками проверенное средство. Приучить к нему клиента можно за один раз, а жить он на нем будет не менее десяти лет. Растет только в предгорьях Северного хребта, везут через Тилею, цена соответствующая. А как мак стали в медицине использовать, так втрое возросла.

Эрех буркнул что-то неразборчивое, Йон понимающе улыбнулся. Морфин, добываемый из белого мака, недавнее открытие какого-то тилейского коновала, поставил под вопрос необходимость кормить и содержать посвященных Наэмы. И пусть белый мак еще не научились выращивать вне полей под Северным хребтом, само открытие уже повлияло на заработки целителей в госпиталях. Экономия она такая, ей только дай предлог.

— А еще богатые любят экзотику. Просто курить мак им скучно, они разнообразия хотят. Отсюда контрабанда коры боятского падуба, и синий пещерный гриб, и настойка на стручках степного бархата, и Боги знают, что еще. Вот где, док, настоящая сокровищница, неиссякаемый источник золотишка. Все эти подпольные лаборатории, в которых энтузиасты что только не мешают и не выдумывают. Лет пятнадцать назад один придурок решил, что в мозгу человека есть какие-то вещества счастья и начал готовить экстракт, падла, — Йон поморщился, вспомнив те невеселые полгода. — Мозг он вытаскивал из живого человека, предварительного напоенного настойкой пещерного гриба, без этого эффект, по его словам, был не тот. Или повальное увлечение ушастыми лягушками, которых возили контрабандой с самого Эфеса, потому что они, якобы, выделяют какую-то очень веселящую слизь. Местная элита платила по сто лян за право разок облизать лягушачью задницу. Одним словом, зачем я тебе это рассказываю…

Йон вернул атлас на полку и обернулся.

— Вы хотите сказать, что вот это, — Эрех кивнул на пробирку, — очередная экспериментальная идея?

— Похоже на то.

— И тул Ойзо, сын магистрата… — парнишка мысль не закончил, но выражение лица говорило само за себя. Он действительно ненавидел наркотики.

Интересно, почему? Что здесь причина, а что следствие?

— Богатенький сынок, хрестоматийный образчик.

— Но… Но я не нашел никаких видимых следов приема наркотиков. Он был прекрасно развит, сильная мускулатура, жировая прослойка достаточная для человека, привычного к физическим упражнениям и хорошему питанию. Просто пример того, что в книгах по анатомии называют «мужественное тело». Были первые признаки грядущего увеличения печени, но они встречаются у многих, часто употребляющих жирную пищу и вино, — Эрех заморгал. — Чумные же, как правило, быстро теряют аппетит и интерес к выпивке.

— Просто увлекся не так давно, делов-то, — Рейке хмыкнул, все же док был по-детски наивен. — А до этого были другие увлечения. Кстати! Ты, когда его потрошил, не заметил ничего такого женственного на его мужественном теле?

— Вы о чем? — Эрих оторопел и часто-часто захлопал длинными ресницами.

Йон поглядел на растерянное личико и его ответ пошатнулся под тяжестью смутного подозрения.

— Гм… Судебные медики называют это сглаживанием складок прохода под воздействием неестественных актов. А дознаватели кличут таких мужчин устрицами.

Мелкий сначала не понял, заморгал чаще. Потом до него дошло. Густая алая волна залила целительские щеки.

— Мальчик, ты ж врач! Откуда такое смущение? Эй, а бабу голую ты хоть раз живьем видел, э? — Док покраснел еще больше, оттопыренные уши пламенели рубинами, можно свечи зажигать. Йону стало одновременно смешно и совестно. — И кого я спрашиваю? Забудь про бабу. Водички дать?

— Н-нее… не надо, — парень шумно выдохнул, пытаясь взять себя в дрожащие руки. — Нормально все было. Никаких… эээ… сглаживаний.