Ищейки: Часть I (СИ) - Кессель Александра "Sol Bianco"

Он неоднократно видел такие повреждения в той, другой жизни, когда доводилось брать насильников. Так бьет, сопротивляясь, жертва, прижатая к земле тяжелым мужским телом.

— Кастрировать тебя мало, сучье ты вымя! — насильников Рейке ненавидел.

И пусть Боги уже вынесли ему приговор, жертве от этого не легче.

Сыщик встал, глядя на гостиную другими глазами. Все верно. Она сопротивлялась, подралась. Потом Ойзо бегал по комнате, то ли спасаясь, то ли пытаясь догнать убийцу. Последнее, конечно, маловероятно. Но зато понятно, почему так много крови.

Интересно, кто она, эта несчастная? Вряд ли из общества, да и где девушка из приличной семьи встретит севрасского горца? Жизнь — не любовный роман. А, значит, сын столичного магистрата ходил по борделям…

Насвистывая под нос, Йон остановился у нетронутого дракой угла. Алтарь не был посвящен никому конкретному, потому на почетном месте лежал узел из красно-синей шелковой веревки, символ единства Отца и Матери, такие бесплатно раздают в первый день нового года. Да стоял портретик, словно в насмешку. Интересно, что за личность держит у алтаря свой портрет, а не портреты родителей или возлюбленной? Своеобразная, как минимум.

Рейке распотрошил комод, выдвигая ящички. Сунул в один карман перевязанную розовой лентой пачку надушенных писем, в другой — стянутую простой бечевкой пачку счетов. Поковырял пальцем в фарфоровой баночке с духами. Запах был приятный, дорогой — стоят такие духи как три месячных дохода малолетнего дока. Подумав, сыщик сунул баночку в тот же карман, что и счета. Еще раз окинул взглядом композицию на алтаре и вдруг заметил, что в чаше для подношений, из-под уложенных пирамидкой яблок, торчит голубой шелковый лоскут. Пришлось, предварительно извинившись, его вытащить.

В голубом шелке было что-то маленькое и плотное. Йон потыкал сверток пальцем, пытаясь опознать содержимое на ощупь, но тут за перегородкой раздались голоса. Он отчетливо различил слова «дознаватель», «магистрат», потом был вопль, и в тот момент, когда перегородка отъехала в сторону, Йон рыбкой выпрыгнул в окно.

Привычно перекатился по земле, смягчая падение, и, вскочив, понесся к забору. Фора у него была приличная, учитывая, что те два болвана у двери умудрились разуться из уважения к давно мертвому хозяину дома.

И точно, крики и шум ломаемых роз донеслись до него только после того, как он взлетел на забор. Приземлился с той стороны и понесся в сторону парка, популярного места прогулок всех горожан, среди которых было легко затеряться.

— Лови его! — истошно заверещали вслед, и Рейке припустил еще сильнее, радуясь, что за все прошедшие годы не набрал лишнего веса. Военные оказались не столь неповоротливыми, как он думал.

Петляя между цветущих азалий, Йон выскочил на посыпанные песком тропинки, и побежал, стараясь не слишком распихивать прохожих. Набитые бумагами карманы неприятно хлопали по бокам. Сзади, с воплями, неслись военные.

Йон резко повернул вправо, где у большого пруда теснились чайные да кондитерские, пробежал еще с десяток шагов, затем нырнул внутрь ближайшего павильона. Широко улыбнулся ошеломленной подавальщице, пересек зал и скрылся за шторой, отгораживавшей кухню.

Бодрые армейские ребята вбежали следом.

— Поймайте мне его, кретины недобитые! — донеслось до Йона, и он остановился, узнав высокий, чуть истеричный голос. Усмехнулся.

Побег отменялся.

Он неторопливо вышел через заднюю дверь в маленький садик, заросший сиренью, и остановился в густой тени среди тяжелых, усыпанных цветами ветвей.

Военные, как он и ожидал, садик осматривать не стали. Вылетели ласточками на задний двор и, пыхтя, побежали дальше, через распахнутую калитку, вниз, к реке. Все, кроме одного, того, которого сама Судьба, не иначе, решила вытащить из прошлого и сунуть Йону Рейке под нос.

Сыщик подождал, пока отдалятся шум и топот, и тихо возник за спиной старого знакомца.

— Доброе утро, Теон.

Названный Теоном подпрыгнул, резко повернулся, одновременно зашарил рукой, нащупывая оружие. И только потом, узнав, замер.

Сыщик в свою очередь пристально разглядывал ошеломленного офицера. За прошедшие восемь лет Теон Делко изменился, отрастив усы, брюшко и полковничьи знаки различия.

— Р-рейке?

— Я, — кивнул Йон, сунул руки в карманы и прислонился к стене. — Меня ловишь?

Кивнул в сторону убежавшей парочки. Не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на вытягивающееся лицо и забегавшие глазки.

Восемь лет прошло, но некоторпые вещи не поменялись. Рейке все так же Теона не выносил, а Теон все так же его боялся. Этот страх, тщательно скрытый под синим армейским мундиром, Рейке чуял не хуже гончего пса. И потому не мог отказать себе в удовольствии чуть-чуть поиграть с испуганной жертвой.

— Что ты тут делаешь? — Делко быстро оправился от шока, взгляд его стал цепким. Увидел и то, во что Рейке был одет, и то, что с мундира срезаны все нашивки.

— Пытаюсь заработать пятьсот лян, если повезет. Ты же знаешь, что я везучий, — сыщик усмехнулся, глядя в лицо старому знакомцу.

Прежняя работа сводила его с очень разными людьми. Иногда вот с такими, как полковник Делко.

— А, предложение магистрата, — Делко поморщился.

— Оно самое. Ну-ну, дружище, не надо так кривиться. Как видишь, я больше не получаю казенного жалования, так что приходится крутиться по мере сил.

Йон улыбнулся, надеясь, что в этой улыбке достаточно и заискивания, и попытки его замаскировать остатками того, старого Рейке восьмилетней давности. Было важно, чтобы в нем увидели сломанного неудачника. Интуиция, не более, но он всегда ей доверял.

— Думаешь, без шансов? — прибавил он дурачка, понизил голос до заговорщицкого шепота. — Или вы уже всех нашли?

И многозначительно подмигнул. Делко снова поморщился, совершенно по-кошачьи встопорщив усы.

— Да кого мы там нашли, даже тела у нас нет! Я вообще думаю, что, может, это не его кровь, а какой-нибудь девицы, которую он притащил поразвлечься, да прирезал ненароком. Сам понимаешь, на что способны эти… — он ответил по привычке и осекся только на упоминании магистрата, непроизвольно поморщился, поняв, как легко его поймали. Теон восьмилетней давности особыми умственными способностями не отличался, и вряд ли за прошедшие годы в его голове забил источник разума.

— Еще бы, — кивнул Йон, и подумал, что Теон сам был из богатеньких деток, вернее, мужей богатеньких деток. Иные в столичных полковниках в тридцать шесть ходят редко, все больше вдоль границы. — И ничего?

— Ничего, — Делко уже справился с собой, никаких импульсивных ответов по старой памяти ждать не стоило.

— Как жаль. А я-то, понимаешь, обрадовался, когда тебя увидел, думал, может ты… Ну, понятно, э? — и снова улыбнулся той самой улыбочкой, которую очень долго тренировал перед зеркалом.

— Извини, Р… Йон. Сам понимаешь, служебная тайна…

— Да, да, — мелко закивал Йон. — От службы никуда не денешься, что же я, не человек, что ли. Я тогда пойду?

— Иди, — милостивое разрешение, в глазах все ярче разгорался отблеск самодовольства. Играть на чувстве превосходства легко, это очень многострунный инструмент.

Йон еще раз закивал, даже поклонился и прошел мимо, но через пару шагов его окликнули.

— Эй, Рейке! — в этот раз Теон не осекся, переступил через привычку быть подобострастно вежливым с тем, кто когда-то давно был намного выше его.

— Чего? — Йон обернулся, Делко стоял на том же месте, с многозначительным, по его мнению, лицом.

— Верни, то, что взял.

Йон изобразил на лице сначала удивление, потом досаду пойманного за руку мелкого взяточника, потом полез в карман и послушно кинул Теону фарфоровую баночку с духами.

И, пока тот недоуменно ее разглядывал, ушел.

Место, где Эрех набрел на тело, осталось нетронутым. Высокие деревья кольцом окружали небольшую круглую поляну, спускавшуюся к густо поросшим ряской прудам. На той стороне виднелись развалины заброшенной королевской резиденции.