Кроты ГРУ в НАТО - Михаил Болтунов

В 1986 году Берлинг стал планировать побег в Советский Союз.

Когда-то один из его руководителей заверил Стига, что ГРУ никогда не бросает своих агентов. Что ж, теперь Берлинг решил проверить правдивость этого заявления. Он не знал, где находится его первый резидент Алекс, чем занимается, но верил: Никифоров всегда за его спиной.

Побег планировал совершить во время суточного увольнения либо из квартиры матери, либо из дома своей нынешней подружки Элизабет. К лету 1987 года он уже продумал маршрут побега через Финляндию. Был еще один вариант — через Данию, ГДР, но Берлинг отказался от него. В этих странах существовал более строгий паспортный контроль.

Во время своих увольнений из тюрьмы Стиг хорошо изучил особенности наружного наблюдения у дома Элизабет. Можно считать, ему повезло: стационарных постов Берлинг не обнаружил. Это означало, что до момента обнаружения побега у него будет около 12 часов. Неплохая фора.

В это время он подает второе прошение о помиловании, но получает отказ. Такой ответ шведских властей окончательно утвердил его в правильности выбранного решения.

Вместе с Элизабет начали активную подготовку к побегу. Она приобрела контактные линзы, парик, скромную, неброскую одежду, коротковолновый приемник, арендовала три машины — «Форд Эскорд», «Опель-Аскания», «Вольво-344».

ВЗЯТЬ ЖИВЫМ ИЛИ МЕРТВЫМ

5 октября Стиг получил увольнение. Его сопровождал надзиратель тюрьмы Янне Естер. Они добрались на такси до железнодорожной станции, потом на поезде от Норрченинга до Стокгольма. Остановились в гостинице «Англаис».

Берлинг сразу же определил слежку: две машины столичного отдела СЭПО заняли место на стоянке у главного входа в отель.

Из гостиницы Стиг отправился в сопровождении надзирателя на квартиру Элизабет. Потом надзиратель уехал, но к вечеру возвратился, чтобы сопровождать Стига и его подружку на ужин в ресторан. По дороге Берлинг заметил машины СЭПО.

После ужина они возвратились домой к Элизабет. В 23 часа Естер уехал. Следующая встреча была намечена на 13 часов завтрашнего дня. Сам Берлинг без надзирателя покидать квартиру не имел права.

Около часа ночи б октября переодетая, в парике Элизабет покинула квартиру. Она вышла из подъезда и двинулась к автомобилю «Вольво», который был припаркован в двух километрах от дома. Стиг наблюдал за ней. Ничего настораживающего не произошло, и тогда через 15 минут он спустился в гараж под домом и направился к выездным воротам, выходящим на другую сторону здания.

Выждав несколько минут, выбежал, замер у кустов. И вовремя. Совсем рядом стояло трое агентов контрразведки. Они обсуждали, почему Стиг не ложится спать. Берлинг забыл выключить на кухне свет.

Вскоре агенты ушли, и он продолжил путь. Элизабет ждала его в машине. Стиг издали осмотрелся, хотел было двинуться, но вдруг заметил машину СЭПО. Автомобиль остановился невдалеке от «Вольво», контрразведчики включили фары, но Элизабет сделала вид, что смотрит на подъезд соседнего дома, курит, ждет кого-то. Машина с контрразведчиками уехала, Стиг вышел из кустов и прошел рядом с автомобилем Элизабет, не останавливаясь. Это был заранее оговоренный сигнал: машина «засвечена», встречаемся у другого авто — «Опель-Аскания».

Вскоре он добрался до места парковки «Опеля», Элизабет ждала его уже за рулем автомашины. Они двинулись в сторону Грисслехамна, что примерно в ста километрах от Стокгольма. Оттуда утром уходил паром на Аландские острова.

Прибыв на Аланды, приехали в советское консульство. Здесь их встретил молодой дипломат, который очень разволновался, услышав, что Стиг — агент ГРУ, и он просит политическое убежище в СССР.

Вскоре из Хельсинки прибыл советский генконсул. Стиг вместе с Элизабет на пароме «Викинг Лайн» переправились в Новендаль, оттуда в Хельсинки. По дороге они услышали сообщение о своем побеге.

Их разместили в советском торгпредстве, и пока повар готовил обед, накрывали на стол, Стиг рассказал помощнику военного атташе обстоятельства своего побега. По телевизору в это время тоже сообщали о побеге «крупнейшего шпиона» и говорили, что полиция оцепила район Юрхольм, обнаружила машину «Вольво», а стало быть, поимка Берлинга дело времени.

В последующие дни по телевидению, радио Стиг и Элизабет слушали, как полицейские чины рассказывали об успехах в их поимке. Тиражи шведских газет сильно выросли за одни сутки. Теперь они только и делали, что писали о государственном преступнике, шпионе и враге Швеции номер один Стиге Берлинге. «Его нужно взять живым или мертвым», — заявил один из полицейских чиновников.

Четыре дня находились они в посольстве. Перед отъездом Элизабет вручили советский дипломатический паспорт, на Стига документы не готовились, его собирались вывезти в багажнике автомобиля.

Операция началась. Посольские машины стали выезжать и въезжать с повышенной частотой. «Хонда», в которой сидел водитель, военный атташе с супругой и Элизабет также выехали в этом потоке машин. Стиг расположился в багажнике. В его распоряжение предоставили подушку и одеяло. Так что ему было вполне комфортно.

Через некоторое время уже за городом Стиг пересел в салон. За пять километров до границы он вновь занял место в багажнике. Пограничный контроль прошли быстро и спокойно. Уже на советской территории автомобиль остановился, военный атташе открыл багажник, и молча вытащил портфель. Стиг похолодел: «Сейчас убьют», — подумал он.

Но полковник с легким поклоном вынул из портфеля бутылку водки, разложил на капоте закуску.

Холодной октябрьской ночью состоялся этот необычный пикник. Все были возбуждены, смеялись. Атташе наполнил бокалы и сказал: «Добро пожаловать в Советский Союз, Стиг!» Берлинг почувствовал, как перехватывает горло и влажнеют глаза.

Так агент военной разведки бежал из тюрьмы и оказался в Москве. Здесь его встретил генерал ГРУ. Их поселили в большой квартире. За ними ухаживала домработница, а холодильник был забит отборными винами, шампанским, деликатесами: вырезкой, икрой, лососем.

Вскоре им сделали советские паспорта. Он — Ивар Стра-утс, рожденный в Риге, она — Элизабет Страутс, из Клайпеды. По легенде ГРУ семья переехала из Прибалтики, из района, где был совершенно утрачен русский язык.

«На семью выдавалось 350 рублей в месяц, — напишет позже Стиг Берлинг, — чего вполне хватало. Такой уровень имели генеральские семьи. Деликатесные продукты всегда были на столе, причем в основном зарубежного производства».

А однажды дверь квартиры открылась и на пороге предстал… Александр Никифоров. Это была встреча! Старые друзья обнялись, Александру Никифоровичу было уже 68 лет, он страдал болезнью Паркинсона, но мужественно скрывал это. Сбылось его собственное предсказание: жизнь сделала фантастический кульбит— Никифоров вновь был рядом со своим агентом.