Сокровища конкистадоров - Андрей Низовский

В руководстве колонии тоже назревал конфликт. Едва прибыв в Антигуа, Педрариас немедленно начал против Бальбоа тайное следствие. В то же время он сохранял любезность в отношениях с удачливым конкистадором и даже именем короля поручил Бальбоа продолжать открытия в Южном море, выделив ему для этого крупный отряд и дав разрешение построить корабли в Панамском заливе. Впрочем, оказалось, что технически это невозможно, и корабли для Тихого океана пришлось строить на карибском побережье, а потом волоком перетаскивать их через Панамский перешеек – задача фантастической сложности! В целом вся экспедиция оказалась плохо спланированной и снаряженной, но Бальбоа не видел препятствий – перед ним была только цель. Король дал ему высокий титул адмирала Южного моря и потребовал проложить «самым коротким и наименее трудным путем» дорогу от Антигуа к заливу Сан-Мигель, где предстояло основать новое поселение, – открытие островов Жемчуга со всей остротой поставило вопрос о постоянном присутствии испанцев на побережье Тихого океана.

В августе 1517 года Бальбоа приступил к постройке кораблей и дороги через Панамский перешеек. В его распоряжении имелось около двух сотен испанцев, тридцать негров-рабов (испанцы только-только начали завозить их из Африки) и множество согнанных со всех сторон индейцев – главным образом из области Карета. Работа по заготовке деревьев, постройке судов и их транспортировке к месту назначения заняла несколько месяцев и оказалась необычайно изнурительной. Более двух тысяч индейцев погибло от непосильных тягот. Однако в итоге Бальбоа удалось совершить невероятное, и первые испанские суда были спущены на воды Панамского залива.

Казалось, что судьба всегда была благосклонна к удачливому конкистадору. Однако, как это часто бывает, именно час его триумфа стал его последним часом. Уже несколько лет губернатор Педрариас и его приспешник, лиценциат права Гаспар Эспиноса, плели вокруг Бальбоа сеть истинных и ложных доказательств его преступлений. Педрариасу были хорошо известны честолюбивые планы Бальбоа, и это знание возбуждало в нем ревность, ненависть и желание быстрее покончить с гораздо более молодым и успешным конкурентом. Из Панамского залива Бальбоа во главе своего флота замышлял отправиться на поиски золотой страны Биру, и в случае успеха – а он казался более чем вероятным – акции Педрариаса упали бы до нуля, а Бальбоа стал бы некоронованным королем Нового Света. Губернатор решил, что медлить более нельзя тем более что Хуан Кеведо, епископ Золотой Кастилии и близкий друг Бальбоа, как раз уехал в Испанию, и заступиться за адмирала Южного моря было некому.

Арестовать Бальбоа было поручено лейтенанту Франсиско Писарро – талантливому, но абсолютному беспринципному соратнику адмирала. Суд вылился в настоящий фарс. Бальбоа был обвинен в государственной измене, приговорен к смерти и в том же 1517 году поспешно казнен в Дарьене. Так на 42-м году под топором палача оборвалась жизнь одного из наиболее выдающихся покорителей Нового Света. Открытие европейцами Перу задержалось на целых пятнадцать лет.

Плоды трудов Бальбоа пожали следующие поколения конкистадоров. В 1519 году Педрариас построил на южном берегу перешейка город Панаму – первый испанский город на Тихом океане, и перенес туда административный центр Золотой Кастилии. Проложенная Бальбоа дорога через перешеек была благоустроена, расширена на всем своем протяжении до 7 футов (ок. 2,1 м) и получила название «Камино Реал» (Camino Real) – Королевская дорога. В последующие годы по этому пути будут переправлены в Испанию десятки тысяч тонн золота и серебра, добытых испанцами в Перу и Боливии. На карибском побережье драгоценный груз ожидали десятки тяжелых галеонов, готовых доставить его в Испанию. Важность Панамского перешейка и Королевской дороги возрастала с каждым годом. После завоевания Перу через эту дорогу хлынул такой поток драгоценных металлов, что дорога с трудом справлялась с нагрузкой, и уже в 1530-х родилась идея постройки канала, который соединил бы Атлантический и Тихий океаны. Эта затея была окончательно отложена в долгий ящик лишь в середине XVI столетия. Подводя итог долгим спорам, испанский король Филипп II (1556–1598) заключил: «Если бы Бог хотел, чтобы этот канал существовал, Он бы сам создал его».

Сокровища Монтесумы

С именем легендарного конкистадора Эрнана Кортеса (1485–1547) связано множество легенд о несметных сокровищах, бесследно пропавших или спрятанных в тайниках. Одна из наиболее известных историй подобного рода – легенда о сокровищах Монтесумы, императора ацтеков.

Город орла и змеи

Племена ацтеков вторглись в цветущую долину Мехико около 1160 года. Они довольно быстро восприняли от соседних народов высокую культуру, происходящую по прямой линии от древней цивилизации Теотиуакана. Это благотворное воздействие позволили ацтекам за 200–300 лет совершить стремительный скачок от варварства к могучей империи, столицей которого стал прекрасный Теночтитлан…

…По преданию, покинув свою прародину, легендарный Астлан, находившийся где-то на севере Мексики, ацтеки долго шли на юг в поисках «земли обетованной», направляемые указаниями своего верховного бога Уицилопочтли. Наконец, передовые отряды ацтекских воинов вышли к берегам обширного озера Тескоко. Здесь они увидели странную картину: на высоком кактусе-нопале сидел орел со змеей в клюве. Это было расценено как долгожданное предзнаменование, указывавшее, что ацтеки достигли наконец «земли обетованной». Здесь, на двух пустынных островах в юго-западной части озера Тескоко, была основана новая столица ацтеков – Теночтитлан. Было это в 1325 году (орел, сидящий на кактусе и терзающий змею, ныне является государственным гербом Мексики).

Теночтитлан

Первоначально на озере Тескоко существовали два самостоятельных города, созданных двумя родственными ацтекскими племенами: на севере – Тлателолько, на юге – Теночтитлан. Оба они были тесно связаны между собой и поддерживали постоянные экономические связи до тех пор, пока более сильный Теночтитлан в 1473 году не подчинил себе своего северного соседа. В 1519 году город занимал уже площадь около 12 кв. км и в нем проживало, по разным оценкам, от 120 до 300 тысяч человек. Это был самый большой в то время город Америки, столица огромной империи с населением 5–6 млн человек, границы которой простирались от Северной Мексики до Гватемалы и от Тихоокеанского побережья до Мексиканского залива.

Теночтитлан был расположен на соединенных между собой островах посреди озера, а некоторые его здания стояли на сваях. С материком этот озерный город был связан тремя (по числу городских ворот) большими каменными дорогами-дамбами, пересекавшими озеро. Здесь имелась и целая флотилия каноэ. Чтобы обеспечивать город основными продуктами питания, ацтекские земледельцы изобрели чинампы – плавучие огороды.

Центр ацтекской столицы занимали «священный квартал», дворец правителя «текпан» и центральный рынок. «Священный квартал» был застроен храмами, посвященными важнейшим богам ацтекского пантеона, жилищами жрецов и их слуг. От остального города его отделяла высокая стена, образовывавшая квадрат размером 400 × 400 м. За ней находились главные городские храмы-«теокалли» – храм верховных богов Уицилопочтли и Тлалока, храм Кецалькоатля, жилища жрецов, школы, площадка для ритуальной игры в мяч. Главный храм города – Темпло Майор, как его называли испанцы, представлял собой пирамиду высотой примерно 30 метров, на вершине которой находились два святилища. В одном стояла огромная статуя Уицилопочтли, украшенная цепью из золотых и серебряных сердец.

Отдельно от ритуального комплекса стоял дворец императора – «тлатоани». Он включал в себя личное святилище правителя, его жилые помещения, склады, арсеналы, комнаты для охраны и слуг и т. д. По словам очевидцев, дворец в общей сложности насчитывал до 300 комнат, имел большой сад, зоопарк, купальни. Площадь этого комплекса занимала площадь около 2,4 га.

На огромной площади Тлателолько располагался самый грандиозный из всех многочисленных рынков древней Мексики – тиангис. Здесь велась торговля местными и привозными продуктами и изделиями. О гигантских размерах рынка можно судить лишь по одному штриху в описании Берналя Диаса дель Кастильо, солдата из отряда Кортеса: «Только шум и гул голосов оттуда был слышен на расстоянии более лиги…» Своей «организованностью, порядком, большими размерами и изобилием людей» Теночтитлан поразил испанских конкистадоров, многие из которых успели побывать «во многих местах мира, в Константинополе, по всей Италии и в самом Риме».

Подобно Венеции, Теночтитлан был прорезан правильной сетью каналов и улиц. Весь город был разделен на четыре больших квартала, образованных четырьмя улицами, которые, начинаясь у ворот «священного квартала», шли точно по странам света. В каждом из таких районов имелся свой крупный храм.