Беглецы - Нил Шустерман

— Отпусти меня! — кричит он. — Возьми, что хочешь. Возьми мой бумажник, — предлагает он, забыв, что никакого бумажника у него нет. — Забери машину. Только никого не убивай.

Мальчик останавливается на секунду, смотрит на машину, но решает, что это не вариант. Мимо летят пули. На другой стороне шоссе полицейским наконец удалось остановить движение, и они уже добрались до разделительного ограждения. Инспектор, оказавшийся ближе всего к ним, снова стреляет. Пуля, начиненная транквилизирующим средством, попадает в борт «кадиллака» и разлетается вдребезги. Сумасшедший мальчик берет Льва в борцовский захват, прикрываясь им, как щитом. Лев понимает, что ему не нужны деньги и машина: ему нужен заложник.

— Перестань сопротивляться! — приказывает маньяк. — У меня пистолет.

Лев чувствует, как что-то твердое тычется ему в ребра. Вскоре он понимает, что это не дуло револьвера, а просто палец, но парень настолько ненормальный, что лучше не сопротивляться, чтобы не злить его.

— Из меня получится плохой живой щит, — говорит он, стараясь урезонить мальчика. — Они стреляют пулями с транквилизатором, а значит, им все равно, попадут они в меня или нет. Даже лучше, если попадут: тебе придется меня тащить.

— Лучше уж в тебя, чем в меня, — отвечает парень.

Он неуклонно тащит Льва к обочине, петляя, чтобы сбить с толку стрелков и не попасть под проносящиеся мимо автомобили.

— Послушай, — снова обращается к нему Лев, — ты не понимаешь. Меня должны принести в жертву. Я еду в заготовительный лагерь! Ты все испортил!

Неожиданно в глазах маньяка появляется что-то человеческое.

— Так тебя отдают на разборку?

Казалось бы, у Льва и так есть миллион причин прийти в ярость, но его неожиданно задевает то, как мальчик назвал священный ритуал, на который он не может попасть из-за его вмешательства.

— Не на разборку, черт возьми! Меня приносят в жертву!

Над головами мальчиков раздается душераздирающий рев гудка. Лев оборачивается и видит летящий прямо на них автобус. Они не успевают даже закричать. Огромная махина сворачивает в сторону, слетает с дороги и, врезавшись в ствол огромного дуба, останавливается как вкопанная.

Лобовое стекло разбито и залито кровью. Водитель автобуса, скорее всего, погиб. Он висит на стекле и не шевелится.

— Вот черт! — восклицает маньяк. В голосе его слышится жалость к водителю.

Из автобуса выбегает девочка. Маньяк смотрит на нее, и Лев понимает, что, пока он отвлекся, у него появился шанс спастись. Этот мальчик — дикий зверь. Единственный способ борьбы с диким зверем — самому стать хищником. Лев хватается за руку, обвивающую его шею и кусает ее что есть сил. Во рту появляется привкус крови. Парень кричит и отпускает шею. Лев бросается вперед, к отцовскому «кадиллаку».

Когда Лев оказывается у машины, открывается задняя дверь. Это пастор Дэн, понимает мальчик, он хочет его спасти. Он видит лицо священника, но на нем странное выражение — кажется, пастор вовсе не рад возвращению мальчика. Его губы уже опухли от страшного удара, нанесенного ему маньяком. Он почти не может говорить.

— Беги, Лев! — хрипит пастор. — Беги!

Лев ожидал чего угодно, только не этого.

— Что? — растерянно спрашивает он.

— Беги! Беги как можно дальше и как можно быстрее. Беги!

Лев стоит на дороге, ничего не понимая, не в силах двинуться. Он совершенно сбит с толку. Почему пастор Дэн приказывает ему бежать? Неожиданно что-то сильно ударяет его в плечо, и мир начинает кружиться, как будто Лев сидит на карусели. Шоссе, автомобили, полицейские — все летит куда-то в тартарары, и Лев проваливается во тьму.

4. Коннор

Рука болит ужасно. Маленький гаденыш на самом деле укусил его — чуть было кусок мяса из руки не вырвал. Еще один водитель изо всех сил ударяет по тормозам, чтобы не сбить его, и машину разворачивает на сто восемьдесят градусов. Стрельба прекратилась, но Коннор понимает, что это ненадолго. Многочисленные аварии на время отвлекли полицейских, но они вскоре вернутся к своей основной задаче.

В этот момент Коннор снова вспоминает о девочке, выскочившей из автобуса. Поначалу он подумал, что она побежит к людям, оставшимся в разбитых машинах, чтобы оказать помощь, но она неожиданно бросается в другую сторону и исчезает в лесу. Неужели весь мир сошел с ума?

Придерживая кровоточащую руку, Коннор бросается в лес за девочкой, но останавливается на полпути. Обернувшись, он смотрит на укусившего его мальчика. Тот успел добежать до машины. Коннор не знает точно, где полицейские. Они прячутся за ограждением или среди разбитых машин. В этот момент Коннор снова принимает молниеносное решение. Он понимает, что совершает безрассудный, глупым поступок, но ничего не может с собой поделать. В голове Коннора одна-единственная мысль: в результате его действий погибли люди. Водитель автобуса, может, еще кто-то. Даже если придется рискнуть головой, думает он, нужно как-то искупить вину. Нужно сделать что-то хорошее, спасти кого-то, чтобы сгладить последствия своей смертельной самоволки. Вопреки инстинкту самосохранения он бежит за парнем в белой шелковой рубахе, идущим на смерть с такой идиотской радостью.

Подбежав к машине, Коннор неожиданно обнаруживает в десяти метрах инспектора по работе с несовершеннолетними. Полицейский целится в него и нажимает на курок. Черт, не нужно было так рисковать! Надо было убегать, пока была возможность. Коннор ждет, когда его ужалит пуля с транквилизирующим веществом, но она в него не попадает, потому что мальчик в белом делает шаг назад и заслоняет его спиной. Через две секунды у него подгибаются колени, и парень падает на асфальт, сраженный пулей, предназначенной для Коннора.

Мальчик молниеносно подхватывает бездыханное тело, перебрасывает его через плечо и бросается бежать. Мимо летят новые пули, но ни одна из них не достигает цели. Через несколько секунд Коннор пробегает мимо автобуса, возле которого стоит целая толпа потрясенных подростков. Растолкав их, Коннор исчезает в лесу.

Сразу у дороги начинается густая чаща — кроме веток, деревьев идти мешают цепляющиеся за одежду кусты и вьющиеся растения. Но Коннор видит, что кто-то уже здесь пробежал — тут и там попадаются сломанное ветки и разбросанные по земле листья. Они могут привлечь внимание полицейских, думает он.

Впереди он видит бегущую девочку и кричит ей:

— Стой!

Она оборачивается, но лишь на секунду, и с новой силой устремляется в чащу.

Коннор останавливается, осторожно кладет на землю мальчика в белом и бежит вперед, чтобы догнать девочку. Настигнув ее, он осторожно, но крепко берет ее за руки, чтобы она не вырывалась.

— От кого бы ты ни убегала, нам не уйти, если мы не объединимся, — говорит Коннор. Он оглядывается, чтобы убедиться, что полицейских еще не видно. Слава богу, они пока далеко. — Послушай меня, у нас мало времени.

Девочка перестает вырываться и смотрит на него.

— Что ты задумал? — спрашивает она Коннора.

5. Полицейский

Инспектор Нельсон служит в отделе по работе с несовершеннолетними уже двенадцать лет. Он знает, что, однажды решившись на побег, подросток, старающийся избежать разборки, не сдастся, пока у него совсем не останется сил. А сил у них много — и дело тут в высоком уровне адреналина, а подчас и других химических соединений в крови. В лучшем случае, это никотин или кофеин, но часто встречаются и более опасные субстанции. Инспектор Нельсон не раз жалел о том, что в обойме его пистолета ненастоящие пули. Он считает, что гораздо правильнее лишать этих подонков жизни, чем усыплять. Может, тогда бы они не решались на побег так часто — а если бы и решались, то невелика потеря.

Двигаясь по следу, оставленному в лесу беглецом, инспектор неожиданно находит на земле чье-то тело. Приглядевшись, он узнает заложника.

Его бросили прямо на тропе. На белой одежде повсюду зеленые и бурые пятна — грязь и следы от листвы. Хорошо, думает Нельсон. Не так уж это и плохо, что пуля досталась этому парню. Иначе мог бы и погибнуть от рук беглеца. Так ему и не довелось узнать, куда собирался затащить его малолетний преступник и что бы там с ним сделал.

— Помогите! — вдруг слышит Нельсон. Судя по голосу, кричит девочка. Она где-то впереди. Этого инспектор не ожидал. — Помогите, прошу вас. Я ранена!

Нельсон оглядывается и замечает девочку, сидящую у ствола дерева. Она придерживает одну руку другой, лицо перекошено от боли. У инспектора нет времени, но лозунг «Защищать и служить» для него не пустые слова. Иногда он даже жалеет о том, что родился с таким обостренным чувством долга.

Он подходит к девочке.

— Что ты здесь делаешь?

— Я была в автобусе. Когда случилась авария, я испугалась и убежала, потому что думала, что он изорвется. Мне кажется, я сломала руку.