Кровь и лунный свет - Эрин Бити
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не узнала, попадет ли магистр Томас под подозрение, но, если мне удастся прийти к Монкюирам, пока Жулиана будет там одна, возможно, получится узнать у нее, что рассказал Удэн.
А пока – надо предупредить архитектора.
Глава 5
– Катрин! – настигает меня крик на полпути к дому.
Магистр Томас бежит ко мне, его шапка съехала набок, а черный плащ развевается за спиной.
– Слава Свету! – выдыхает он. – Где ты пропадала? Я слышал, произошло убийство.
Я и не осознавала, что уже с трудом сдерживаю чувства, пока не оказываюсь в его объятиях и не начинаю рыдать.
– Восходящее Солнце, – шепчет магистр Томас мне в волосы. – Ты холодная, словно ледышка.
Несколько секунд он гладит меня по спине, а затем отстраняется и слегка нагибается – так, что наши лица разделяет лишь десяток сантиметров.
– Почему, Катрин? – тихо спрашивает он, но его голос наполнен небывалой злостью. – Почему ты здесь, а не в святилище?
Слезы текут по моим щекам и стекают по его большим пальцам.
– Я была там, но увидела… услышала… увидела…
Руки архитектора напрягаются.
– Что ты увидела?
– Мужчину. Рядом со святилищем, – выдыхаю я. – И услышала… – Я замолкаю.
А что я услышала?
– Ты услышала женщину, которую убили? – шепчет он в ужасе.
Трудно кивать, когда он так сжимает мое лицо, но зато зубы не стучат. А еще я вспоминаю, почему архитектору не стоит появляться поблизости от места убийства.
– Нам н-нужно идти, – говорю я.
– Да, да. Прости, что я так разозлился. Очень испугался за тебя.
Магистр Томас снимает свой плащ и набрасывает мне на плечи. Укутавшись в теплую ткань, я слегка успокаиваюсь и следую за архитектором по проулкам к задней двери дома, где ждет экономка, беспокойно заламывая руки.
Они усаживают меня у кухонного очага, и госпожа Лафонтен принимается вытаскивать шпильки из моих мокрых волос. Магистр Томас опускается на колени и, взяв мои грязные руки в свои, заглядывает мне в глаза.
– Что случилось, Катрин?
Не торопясь, я рассказываю ему о том, как услышала крик, но не упоминаю ни о своем падении, ни о том, как «увидела» кровь на стене. Говорю, как заметила человека на площади, как отправилась на поиски источника крика. Правда, о шепоте, гнавшем меня домой, тоже умалчиваю.
Магистр Томас вздыхает и качает головой.
– Что дернуло тебя отправиться в эту часть города в такой час, да еще в одиночку?
Как это объяснить?
– Я не знаю. Просто… просто поняла, что кому-то нужна моя помощь.
Архитектор медленно выдыхает и смотрит на экономку, которая застыла у меня за плечом с десятком шпилек в сжатом кулаке.
– Как ты это поняла? – спрашивает он. – Что-то услышала? Что-то еще, кроме крика?
– Не знаю, – покачав головой и шмыгнув носом, повторяю я. – Просто ощутила это. – Новый всхлип вырывается из груди. – Но я опоздала!
Слегка приподнявшись на коленях, магистр Томас хватает меня за плечи:
– Хвала Свету, что ты опоздала.
Я слегка отстраняюсь:
– Как вы можете так говорить?
– Потому что ты не смогла бы остановить его! – От каждого его слова по телу расползается дрожь. – Ему пришлось бы тебя убить, чтобы заставить замолчать! – Магистр медленно втягивает воздух, стараясь успокоиться, словно его тревоги – воздушный змей, который вырвется на свободу, если потянуть за веревку чуть сильнее. – Кэт, в том, что случилось с той женщиной, нет твоей вины.
– Это была Перрета, – шепчу я. – И убийца сделал… ужасное. Ее глаза… – Я зажмуриваюсь изо всех сил, тщетно пытаясь отгородиться от ужасной картины.
Госпожа Лафонтен скрещивает руки на груди:
– Так и знала, что эта девчонка плохо кончит.
– Хватит, – обрывает ее магистр Томас. – Никто не должен плохо отзываться о мертвых. Особенно о тех, кто умер такой ужасной смертью.
Он никогда не разговаривал с экономкой так грубо. Даже после того, как из-за пожара на кухне сгорела половина дома и все его эскизы. И он никогда не злился на меня так, как сегодня вечером, – дважды за вечер.
– Что, если кто-то узнает, что она приходила сюда? – спрашиваю я. – Венатре захочет вас допросить.
Магистр Томас моргает:
– Назначили венатре? Для такой, как Перрета?
Я киваю.
– Его зовут Симон. Я никогда не видела его раньше, но он родственник Монкюиров.
Повисает долгое молчание. Архитектор смотрит в огонь камина, приглаживая бороду, а затем – убирает руку и, нахмурившись, потирает пальцы. Скорее всего, жесткие волоски попали в несколько свежих порезов на них.
– Что мы ему скажем, если он появится? – дрожащим голосом спрашивает госпожа Лафонтен.
– Правду, – опустив руку, отвечает он. – Она приходила сюда, но я отослал ее с пустыми руками.
Экономка поджимает губы:
– А насчет того человека…
– Об этом ни слова, – перебивает магистр Томас. – Не стоит упоминать его.
Он снова обращает все внимание на меня:
– Венатре знает, что ты слышала и видела?
– Да. И хочет, чтобы я ответила на его вопросы сегодня днем.
Магистру это не очень нравится.
– Значит, так и сделай. Но говори лишь о том, что знаешь, и как можно более простыми словами. И не упоминай о том, что Перрета приходила сюда, если не спросят напрямую. А если зададут вопрос, скажи, что ушла, как только она появилась, и ничего не знаешь. И не строй никаких догадок о том, что могло произойти. – Его серьезный взгляд впивается мне в лицо. – Поняла?
– Да, магистр, – шепчу я.
– Хорошо. – Он вздыхает и садится на пятки. – Итак, сегодняшняя ночь оказалась тяжелым испытанием, но меня интересует, нашла ли ты что-то в святилище, пока была там?
Я быстро киваю.
– Как я и предполагала, в балке огромная трещина. Она может разломиться в любой момент. – Я начинаю подниматься на ноги. – Позвольте показать вам на модели.
Магистр толкает меня обратно еще до того, как я успеваю сделать хотя бы шаг.
– Не переживай. Как думаешь, останавливать ли работы?
Архитектор всегда доверял мне, но никогда не принимал такие важные решения, не проверив все лично. Я сглатываю.
– Думаю, необходимо разобрать всю секцию лесов.
– Мне этого достаточно. – Он со стоном поднимается с колен, и я понимаю, что одежда на нем не та, в которой он со мной прощался. – Первые рабочие прибудут в течение часа. Начнем разбирать леса, как только на стройплощадке соберется достаточно людей.
Экономка начинает суетиться на кухне, распиливая буханку хлеба длинным ножом, а затем добавляя к нему ломтики сыра и мяса. Магистр Томас наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.
– Приведи себя
