Кремлевский заговор - Валентин Степанков

Акция Павлова преследовала скорее политические, чем экономические цели: вбить клин между Горбачевым и Западом, показать республикам, кто в стране хозяин. Изъятие денежных купюр демонстративно не было согласовано с республиками. Глава российского правительства Иван Силаев узнал о готовящейся операции буквально за несколько часов. Ближе к полуночи его вызвал к себе Павлов и, действуя в духе сталинских традиций, вручил свое распоряжение в запечатанном конверте, вскрыть который приказал только на рассвете.

Главной целью Павлова было обуздать суверенитет республик. Главным его противником стало правительство России. После «российского демократического взрыва» 1990 года политическая и экономическая инициатива начала стремительно переходить вниз, к республикам, к новым представительным органам и общественности. И остановить этот процесс без укрощения России было невозможно.

В отличие от своего предшественника Рыжкова Павлов, первый профессиональный финансист на посту премьер-министра, не тратил время на театральные всхлипывания и риторические призывы остановить «парад суверенитетов» — он решил воздействовать на республики силой рубля. На период реализации антикризисной программы Павлов намеревался полностью подчинить себе Госбанк СССР и налоговые инспекции. Это давало возможность с помощью финансово-бюджетной и кредитной политики сохранить единое экономическое пространство, зорко присматривать за национальными окраинами и таким образом остановить распад союзной экономики на отдельные составляющие.

Но ставка на «завинчивание экономических гаек», будучи возвратом к администрированию, только модернизированному, получила резкий отпор со стороны республик, бесповоротно ставших на путь экономической и хозяйственной самостоятельности.

Причины своих неудач Павлов видел в политике Горбачева, который вместо того, чтобы содействовать сохранению влияния Центра, пошел навстречу республикам, начав Ново-Огаревский процесс. В случае подписания Союзного договора сформированное Павловым правительство практически оставалось бы не у дел, а разработанная им программа сохранения сильного Центра выбрасывалась на свалку.

Остановить Ново-Огаревский процесс могло только ЧП.

«Партия утратила бдительность, — сказал Павлов на апрельском пленуме ЦК КПСС 1991 года. — Кабинет министров предлагает немедленно ввести ЧП на транспорте, в отраслях топливно-энергетического комплекса, металлургии. При необходимости ЧП должно вводиться и в отдельных регионах страны. Особый режим деятельности должен быть введен и в банковской системе».

На это Горбачев Павлову и другим, муссировавшим на пленуме тему ЧП, ответил в своей заключительной речи: «Некоторые товарищи видят способ выхода из кризиса в одном — во введении ЧП во всей стране. Причем, под этим подразумевается отнюдь не потребность сохранения порядка и дисциплины на производстве… Будем говорить откровенно. По существу многим чрезвычайные меры видятся как средство возврата к политической системе, существовавшей у нас в доперестроечное время…»

Отношения между Павловым и Горбачевым после апрельского пленума обострились. Президент и премьер-министр окончательно разошлись по разные стороны баррикад.

На июньской сессии Верховного Совета СССР, на которой Павлов потребовал для себя «дополнительных полномочий», в том числе и на законодательную инициативу, депутат из Белоруссии поинтересовался, как тот собирается реализовывать суверенитет республик в сочетании с идеей сохранения единого экономического пространства. На что премьер в свойственной ему нагловатой манере (а в тот день он был, что называется, в ударе) ответил: «Вообще суверенитета как такового, ничем не ограниченного, не бывает нигде в мире. Суверенитет всегда ограничен. Либо это делается добровольно, либо принудительно».

Кабинет министров, если бы предпринятая на сессии попытка «законного» переворота удалась, немедля ввел бы в стране ЧП. Об этом свидетельствует подготовленный Александром Тизяковым проект правительственного Постановления. Свое мнение о человеке, которого данный документ, в случае вступления в силу, превращал в диктатора, Тизяков изложил на допросе от 26 сентября 1991 года:

— …Я знал, что Павлов слишком увлекается алкоголем, и причем серьезно. Поэтому на встречах с М. С. Горбачевым я трижды ему докладывал об этом, что Павлов пьет и очень часто. Знали об этом и в Минфине СССР.

После утверждения Павлова премьером все подтвердилось. Он, кроме складно говорить, оказался неквалифицированным во многих вопросах руководителем. Вы можете переговорить с его первыми заместителями, и они, если будут честными, подтвердят это…

Верховный Совет оказался принципиальнее Тизякова и отказал премьер-министру в его притязаниях. Таким образом конституционные методы введения ЧП были исчерпаны. Павлову оставалось либо ожидать сложа руки разгрома своего правительства, либо войти в число заговорщиков.

В Лондон, на совещание «семерки», Горбачев взял не премьера, а его заместителя Щербакова. Похоже, что это и определило окончательный выбор Валентина Павлова.

ДОКУМЕНТ БЕЗ КОММЕНТАРИЯ

Из проекта Постановления кабинета министров СССР, которое планировалось принять в случае предоставления правительству дополнительных полномочий:[4]

От______________ 1991 г. Москва. Кремль.

Шестой год так называемой перестройки привел страну к развалу экономики и политической системы.

В экономике происходят процессы, которые привели страну на грань катастрофы. Падают выпуск продукции, национальный доход. Упала дисциплина на производстве. Расстроена денежная система. Практически потеряно управление народным хозяйством.

Объявленные суверенитеты привели страну к гражданской войне, в результате мы имеем сотни погибших и около миллиона беженцев.

Все больше разгорается война законов. Страну захлестнула преступность.

Политическая нестабильность сводит на нет все меры по стабилизации экономики.

То есть, на данном этапе идет речь о спасении государства и общества.

Это — не лозунг, а концентрированная оценка на сегодня ситуации в стране. Такое дальше допускать нельзя, ибо это приведет к более тяжелым последствиям.

Исходя из сложившейся критической обстановки в стране, которая вызывает законную тревогу всех советских людей за судьбу своей Родины, Союза Советских Социалистических Республик, и Постановления Верховного Совета СССР «О предоставлении Правительству СССР особых полномочий на период вывода экономики СССР из кризиса», Кабинет Министров СССР берет на себя полноту ответственности по принятию безотлагательных срочных мер по стабилизации политического и экономического положения в СССР и постановляет:

1. Ввести чрезвычайное положение на всей территории СССР.

2. Установить, что на всей территории СССР действуют только Законы Союза ССР.

3. Возложить ответственность за стабилизацию экономики и политического положения в стране на исполнительные органы власти всех уровней.

4…Все нижестоящие органы подчиняются вышестоящим органам исполнительной власти. Решения исполнительных органов обязательны для всех ведомств, предприятий, организаций, советских, иностранных граждан и общественных организаций…

5. Министру обороны СССР т. Язову Д. Т. вводить при необходимости комендантский час на всей или отдельных территориях СССР, для чего образовать необходимое количество комендатур. Решение о введении комендантского часа до населения доводит командующий войсками военного округа. Всем исполнительным органам власти оказывать помощь в реализации необходимых мер по осуществлению чрезвычайного положения и комендантского часа.

6. КГБ и МВД СССР (т.т. Крючков В. А., Пуго Б. К.) в период чрезвычайного положения согласовывают свои действия с Министерством обороны СССР.

7. Кабинет Министров СССР обращается ко всем гражданам СССР, трудовым коллективам предприятий, организаций, общественным организациям, средствам массовой информации с призывом проявлять спокойствие, благоразумие и принять все необходимые меры по быстрейшей стабилизации экономического и политического положения в СССР.

8. Данное Постановление вступает в силу с момента его опубликования.

Премьер-министр СССР В. С. Павлов

ПОРТРЕТ СЕКРЕТАРЯ ЦК КПСС,

КОТОРЫЙ ОКАЗАЛСЯ В ЗАКЛЮЧЕНИИ ВТОРОЙ РАЗ В СВОЕЙ ЖИЗНИ

СПРАВКА О ЛИЦЕ, ПРОХОДЯЩЕМ ПО ДЕЛУ О ЗАГОВОРЕ С ЦЕЛЬЮ ЗАХВАТА ВЛАСТИ.