Отсчет - Дженнифер Л. Арментроут

А напротив кровати была дверь.

Я дотронулась до нее кончиками пальцев и осторожно толкнула, ожидая, что на меня брызнут ониксом.

Однако ничего не произошло.

Это была крохотная ванная комната, в которой я обнаружила еще одну дверь, на сей раз запертую.

Развернувшись, я вернулась в спальню.

По пути в камеру не случилось ничего примечательного. Из комнаты, в которой я очнулась, мы вышли в коридор и сразу сели в лифт, двери которого открылись прямо напротив того помещения, где я находилась сейчас. Мне даже толком не представилось шанса осмотреться, чтобы понять, есть ли рядом еще такие же комнаты.

Держу пари, их там было много.

Не представляя, сколько сейчас времени, ночь или день, я дотащилась до кровати и стянула с нее коричневое одеяло. Потом я забралась на нее, прислонилась спиной к стене, подтянув ноги к груди, закуталась в одеяло до подбородка и устроилась лицом к двери.

Я устала — устала каждой клеточкой. Веки отяжелели, от неудобной позы все тело ныло, но мысль о том, чтобы уснуть, невероятно пугала меня. Что, если кто-нибудь придет, пока я сплю? Вероятность этого была велика. Дверь заперта снаружи, то есть я полностью зависела от их решений.

Борясь со сном, я сконцентрировалась на тысяче вопросов, вертевшихся в голове. Доктор Рот, словно располагая секретной информацией, заявил, что именно Лаксены развязали войну, которая началась бог знает сколько времени назад.

Но даже если это так, имеет ли это значение теперь? Не думаю. Не сейчас, когда нынешнее поколение Лаксенов не имеет никакого отношения к тому, что, возможно, планировали их предки. Если честно, я даже не понимала, почему он заговорил об этом. Чтобы показать, как мало я знаю? Или здесь скрывалось нечто большее? И что происходит с Бетани? Была ли она на самом деле опасна?

Я потрясла головой. Даже если Лаксены начали войну сотни или тысячи лет назад, это не значило, что они были злом. И если Бетани опасна, то вероятно, именно из-за того, что с ней сделали. Я не собиралась позволить втянуть себя в эту ложь, но признаюсь, услышанное расстроило меня.

В голове роились и другие вопросы. Как долго они собирались держать меня здесь? Как же школа? И моя мама? Я подумала о Кариссе. Неужели ее тоже заперли в месте, подобном этому? Я же так и не поняла, завершилось ли ее мутирование и как она вообще попала в такую историю. И кстати. Люк, невероятно умный и даже немного пугающий подросток-гибрид, который помог нам забраться внутрь «Маунт-Уэзер», предупредил, что я могу никогда не узнать, что случилось с Кариссой.

Как жить с этим дальше? Не получив никаких объяснений тому, почему подруга оказалась в моей спальне и самоликвидировалась. А если я закончу так же, как она, или как бессчетное множество других гибридов, похищенных правительством, что будет с моей мамой?

Не найдя ответа ни на один из этих вопросов, я наконец позволила своему разуму вернуться туда, куда ему так хотелось и чему я отчаянно пыталась помешать.

Дэймон.

Мои глаза закрылись, когда я выдохнула это имя. Не требовалось никаких усилий, чтобы представить его лицо, которое мгновенно появилось перед мои внутренним взором.

Его широкие скулы, полный, выразительный рот и глаза — прекрасные зеленые глаза, похожие на два безупречных, невероятно ярких изумруда. Я знала, что на самом деле моя память была не способна воздать ему должное. Он обладал той мужественной красотой, какую я никогда не встречала прежде в реальной жизни, только читала о ней в моих любимых книгах.

И по книгам я тоже скучала.

А в своей истинной форме Дэймон был просто невероятным. Все Лаксены были потрясающе красивы. Созданные из чистого света, они зачаровывали, словно вы смотрите на звезду, спустившуюся к вам.

Дэймон Блэк был колючим, как еж, когда выдавался по-настоящему плохой день, но это была лишь защитная маска, которая не могла скрыть того, каким он был милым, заботливым и невероятно самоотверженным. Большую часть жизни он провел, охраняя свою семью и своих соотечественников, преодолевая все невзгоды, постоянно рисковал, не думая о своей собственной безопасности. Я находилась в постоянном страхе за него. Хотя это не всегда было так.

Непрошеная слеза скатилась по моей щеке.

Положив подбородок на колени, я смахнула ее. Я молилась, чтобы с ним ничего не случилось, чтобы у него все было хорошо, настолько, насколько только могло быть. Чтобы Мэтью, Доусон и Эндрю смогли удержать его. Чтобы они не позволили ему делать то, что, я знала, он хотел сделать: то же, что сделала бы я на его месте.

И хотя я хотела — отчаянно нуждалась — в том, чтобы Дэймон обнял меня, это место было последним местом в мире, в котором я хотела бы, чтобы он находился. Самым распоследним местом.

Сердце мое заныло. Я постаралась сосредоточиться на чем-то хорошем, лучшем, но таких воспоминаний было недостаточно. К тому же может случиться так, что я больше никогда не увижу его.

Соленая влага просочилась сквозь плотно сжатые веки. Слезы еще никогда ничему не помогали, но у меня уже не было сил сопротивляться. Я держала глаза закрытыми, медленно считая, пока не иссяк поток неконтролируемых эмоций.

А потом я вздрогнула и… проснулась — сердце колотилось, а рот пересох. Я не заметила, как задремала, но очевидно, сон все-таки одолел меня. Я сделала глубокий вдох, и странное покалывание пронеслось по моей коже. У меня был ночной кошмар? Я не могла вспомнить, но что-то чувствовала.

Дезориентированная, я сбросила одеяло и осмотрела темную комнату. Каждый мой мускул напрягся, когда глаза выхватили более темную и густую тень в углу возле двери. Крохотные волоски на моем теле поднялись дыбом. Воздух застрял в легких, и страх погрузил свои ледяные конечности в мой живот, замораживая меня на месте.

Я была не одна.

Тень отделилась от стены, быстро двигаясь вперед. Мой инстинкт кричал, что это Аэрум, и я вслепую потянулась за обсидиановой подвеской, слишком поздно осознавая, что у меня ее больше нет.

— Тебе до сих пор снятся кошмары, — сказала тень.

При звуке знакомого голоса страх уступил место ярости, настолько мощной, что на вкус она ощущалась как кислота. Я оказалась на ногах прежде, чем осознала это.

— Блейк, — выплюнула я.

Глава 4

Кэти

Я утратила способность мыслить здраво, нечто чертовски более примитивное и агрессивное взяло надо мной верх. Я испытывала сокрушающее ощущение предательства.

Мой кулак с размаху во что-то врезался, похоже, в скулу Блейка. Это не был слабый девчоночий удар. Весь мой гнев и всю скрытую ненависть, которую я испытывала к предателю, я вложила в него.