Тринадцатый Император. Часть 2 - Никита Сомов

   - Придется рискнуть, - жестко заявил Игнатьев. - Османская империя совершенно не готова к серьезной войне и до лета приготовиться уже не успеет. К тому же сомнительно, что Порта успела забыть Крымскую кампанию.

  - Хорошо, граф. Но все же возьмите разведку планов Османской империи под свой личный контроль, - кивнул я и размашисто расписался на приказе о переводе южных полков.

  - Также, Ваше Величество, практически весь четвертый отдел Архива Его Императорского Величества Канцелярии уже отбыл на новое место службы. На деле интендантов руку набили - должны и с поляками справиться, - граф ненадолго замолчал переводя дух. - Но четвертому отделу потребуется помощь. Не могу предложить ничего лучше кроме как провести частичную мобилизацию донских и кубанских казаков. Усилив, таким образом, четвертый отдел казачьими полками, - он снова протянул мне бумагу для подписи.

  - Хорошо бы проконтролировать, чтобы не сильно увлекались, - буркнул я, ставя подпись.

  - Вы знаете, Ваше Величество, - ловким движением свернув карту и пряча подписанный указ в планшет, бросил Игнатьев, - мне и самому-то нелегко сдерживаться, так что за казаков тем более ничего обещать не могу.

  Глава 4. Серьезная размолвка.

  17 февраля с 16 часов до 19 часов

  Действующие лица

  ГГ

  Сабуров, секретарь Гг - не хотел пускать Игнатьева без доклада.

  Игнатьев Николай Павлович, начальник разведки и глава Архива 4-го отдела ЕИВ Канцелярии - делает доклад о предпринятых действиях для конфискаций и репрессий в Польше. Ссорится с гг когда речь заходит о конфискациях и арестах русской аристократии. Просит и получает отставку.

  Рейтерн Михаил Христофорович, министр финансов - обсуждают с Гг текущую финансовую ситуацию. В основном бюджет на 1864 год. Косвенно открываются данные о доходах и расходах РИ а также инф по добыче драгоценных металлов. Во время ссоры бледнее, пытается успокоить. Он понимает чем чревато то что хочет сделать Гг и обращается к ВК Константину.

  Бунге Николай Христианович, помощник министра финансов - во время ссоры вступается за Гг. Ссорится с Игнатьевым, тот его оскорбляет Бунге готов вызвать Игнатьева на дуэль, но его останавливает Гг.

  Великий Князь Константин Николаевич - узнал от Рейтерна, что об отставке Игнатьева и о причинах вызвавших отставку. Понимая губительность действий Гг умоляет его не предпринимать репрессий аристократии. Становится на колени.

  Обсудив карательные меры, мы подошли к вопросу, для обсуждения которого я собственно и пригласил моих финансистов: конфискация имущества польских и русских мятежников. Как бы не было мне худо, но упустить такую возможность я не мог. Запущенные мной проекты были весьма затратны и на первом этапе не слишком прибыльны. На те же месторождения драгоценных металлов и камней, за два года было ухайдокано почти 40 миллионов рублей, и мы только-только вышли и на окупаемость: львиную долю дохода скушали издержки на закупку и доставку необходимого горного оборудования, а так же на геологическую разведку. Кое-что удалось выбить из дела крымских интендантов - прошедшая конфискация имущества ворюг, изрядно поднявшихся на Крымской войне, позволила Рейтерну и Бунге несколько сократить растущий бюджетный дефицит.

  Вообще финансовая система страны, после знакомства вышеупомянутых господ с экономической теорией и практикой двадцатого и двадцать первого веков, сильно изменилась. Преобразования, начатые Рейтерном в кассовой системе, новые правила для банков и акционерных обществ, а так же сильно изменившаяся логика (после штудирования нашими финансистами Кейнса, Фридмана и Хаека) Государственного Банка, за неполные два года произвели весьма ощутимый переворот в государственных средствах. Настолько ощутимый, что его заметили даже в Европе. Курс рубля на европейских биржах потихоньку пополз вверх, а стоимость бумажных ассигнаций стала неуклонно двигаться в направлении номинала. Успехи Рейтерна неоднократно обсуждались на страницах германской, французской, австрийской прессы, ему посвящали свои статьи даже Великобритания и далекие САСШ. А Бунге мне даже пришлось однажды лично выговорить за то, что он на открытой лекции по финансам перед студентами столичных вузов неосмотрительно принялся распинаться о теории потребительской функции, не посмотрев список аккредитованной прессы. В итоге один ушлый немецкий журналист накатал весьма и весьма любопытную статейку, и только благодаря счастливом стечению обстоятельств она не вышла на первой полосе Ludwigsburger Kreiszeitung. Журналиста удалось перекупить, с Бунге провести вправляющую мозги беседу о мерах секретности, студенты, к счастью или горю, уж не знаю, по итогам контрольной проверки так и не смогли сформулировать, что же именно им рассказывал товарищ министра финансов.

  Однако, несмотря на все успехи, бюджет испытывал хронический дефицит. Железные дороги, строительство казенных заводов, прощение крестьянам недоимок, начавшаяся в прошлом году Великие реформы* выжимали и без того весьма скудную казну досуха. Так что деньги польских магнатов, пусть даже доставшиеся такой кровавой ценой, были нужны нам как воздух.

  - Николай Христофорович, - вернулся я с небес на землю. - Напомните, каков прогноз бюджета на этот год? Четыреста тридцать миллионов?

  - Четыреста двадцать семь, если быть точным, - откликнулся Рейтерн.

  - Ну что же, нам определенно стоит пересчитать его в свете последних событий, - постучал я пальцами по столу и развернулся к сидящим полубоком, так чтобы видеть окно, выходящее на Неву. - Во сколько бы вы оценили имущество мятежной шляхты?

  - Мой ответ будет весьма приблизителен, вы же понимаете, не в моих силах заглянуть в каждый карман, да ещё и узнать, кто будет мятежником, - начал оправдывать погрешность ответа Рейтерн. После чего черкнул что-то у себя в бумагах и на минуту погрузился в раздумья. - Порядка тридцати-сорока миллионов рублей составят наши приобретения в свободном или быстро конвертируемом в деньги капитале и где-то в двадцать раз выше оценивается приобретенная нами в случае конфискаций недвижимость, - он замолчал.

  - Ну что ж, хватит, чтобы дожить до Паники 1866-го, - тихонько пробормотал я.

  - Сир? - переспросил Рейтерн.

  - Господа, внутренние наши резервы на данный момент, даже с учетом будущего опустошения Польши, явно недостаточны для того, чтобы провести масштабное преобразование страны, - встряхнувшись, снова повернулся я к собравшимся. - Выходов я из этого положения вижу три: первый, уменьшить заданный нами темп преобразований; второй, начать брать зарубежные займы; третий, серьезно поднять налоги.

  - Возможно мы могли бы притормозить второстепенные проекты, а высвободившие средства направить на ключевые направления, Ваше Величество, -предложил Рейтерн.

  - Мы уже это делаем, - возразил Игнатьев, недовольно потирая подбородок, - реформа армии, предложенная Александром Ивановичем Барятинским, застыла на месте, так как в казне нет средств. Из планируемых трёх сталелитейных заводов запущен один - в Донецке и начат второй - Курский, третий - Уральский, не начиная, отложили до лучших времен. Выкупные платежи так же не возможно отменить, несмотря на желание Его Величества.

  - Займы на самом деле не плохой вариант, если конечно они будут браться под приемлемые проценты и без политических условий, - сложив руки на груди и подняв глаза к потолку, протянул Николай Христианович.

  - И кто нам их даст, черт возьми? - вспылил Игнатьев, - Вы, что не читали ноты, представленные нам Францией и Австрией? Это ведь, по сути, ультиматум! Они ссылаются на решения Венского конгресса 1815 г. и требуют восстановления конституции и амнистии мятежникам! И это еще не все, к требованию прекращения подавления восстания и решения 'польского вопроса' на европейском конгрессе за последний год присоединились Испания, Португалия, Бельгия, Нидерланды, Швеция, Дания и Турция. Ещё чуть-чуть и мы окажемся в том же положении, что и десять лет назад - мы одни, а против нас вся Европа! У нас пока лишь два преданных союзника - Пруссия и САСШ, Британия отмалчивается, но будь я проклят, если это не англичане затеяли весь этот концерт*!

  - Поэтому и нужно решать польскую проблему как можно быстрее! - прервал я бурную тираду графа. - Мятеж должен быть подавлен, а имущество бунтовщиков конфисковано. Действовать надо быстро. Позже, когда волнения спадут, нужно будет запустить программу деполонизации Привисленского края, а так же начать выселять поляков из так называемых Кресов*.

  - Я думаю, слишком уж спешить все-таки не стоит, - робко возразил мне Бунге, - вряд ли Франция, а тем более Австрия рискнут в открытую объявить нам войну. Скорее всего все их требования и угрозы останутся на бумаге.

  - Пусть так, но не учитывать худший вариант мы тоже не можем, - буркнул, успокаиваясь, Игнатьев.