Посмотри на меня - Нина Иливицкая

Виктория готовилась к экзаменам, и Ника ей не мешала. Она была рада, что занятия отвлекают сестру от ненужных переживаний. Ариша, срочно вызванная из деревни и донельзя счастливая, что снова видит своих ненаглядных девчаток, готовила еду и убирала квартиру, освободив Нику для поездок по дорогим бутикам и престижным дефиле, где та увлеченно подбирала гардероб, который должен был сделать собирательный образ невесты неотразимым для миллионера. Сперва Ника, ошалев от крупной суммы, оказавшейся в ее распоряжении, начала скупать изящное белье, купальники последних моделей, домашние и пляжные кимоно, халаты и пеньюары, но, увидев, как быстро тают деньги, опомнилась и решила приобрести лишь небольшое количество вещей, но обязательно элитных и изысканных.

Самым дорогим ее приобретением оказались три вечерних платья, купленные после демонстрации моделей известных отечественных кутюрье. И, хотя это были лишь копии, которые обошлись ей в несколько раз дешевле, чем оригиналы, Ника почти исчерпала свои возможности, казавшиеся ей несколько дней назад почти безграничными. «Ничего, — утешала она себя, — вот выйду замуж за миллионера…»

Наконец все было позади: Викины экзамены, беготня по магазинам, формальности, связанные с отъездом, прощание с друзьями и безутешной Аришей, оставшейся сторожить квартиру, и… кое-что еще.

Молчаливый Иннокентий отвез сестер в Шереметьево-2.

Между Россией и Америкой

Виктория впервые летела в салоне первого класса и по-детски радовалась комфорту и уюту. Справившись с головокружением, она приникла к иллюминатору. Москва уже походила на игрушечный городок — они с Никой любили в детстве строить такие города из конструкторов, привезенных родителями из-за границы. Это были роскошные наборы цветных деревянных деталей с крышами, колоннами, оконными рамами, дверями, деревьями и машинами.

Вика хотела напомнить об этом сестре, но та, похоже, дремала, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. «Устала сестренка, — виновато подумала Виктория. — Еще бы: взяла на себя все хлопоты, дала мне окончить институт». Она вспомнила, как Ника, отказываясь от ее помощи, заявила: «Тебе необходимо доучиться, а я обойдусь. Жене миллионера иметь высшее образование необязательно». «Надо было мне все-таки настоять, — с грустью укоряла себя Вика. — Неизвестно еще, как все сложится. Какая-то я неуместная». Вспомнив это Никино детское словечко — «неуместная», которым сестренка всегда ругала себя за оплошности, Вика невольно улыбнулась.

По правде говоря, грустить ей не хотелось. Наоборот, на душе было хорошо и радостно. Ей казалось, что прежняя Вика — книжница, недотрога и несмеяна — осталась там, в игрушечном городке, скрывшемся под снежным покрывалом облаков. Она сравнивала себя с кэрролловской Алисой, которой удалось «выйти из дома и вдруг оказаться внизу, в вышине, внутри и снаружи, где все по-другому». И ей жадно захотелось чего-то другого, необычного, совсем не похожего на то, что окружало ее до сих пор. В ней бродила какая-то щекочущая смешинка и убеждала, что все будет чудесно. С каждой минутой полета она приближалась к маме и папе. Конечно, они очень скоро найдутся и расскажут о своих удивительных приключениях. Но и кроме этого ее ждет нечто очень-очень хорошее, то, что называется солнечным словом «счастье».

Вика еще раз взглянула в иллюминатор на безбрежную снежную пустыню, но солнце и белизна слепили глаза, и она, задернув шторку, откинулась в кресле и принялась мысленно прокручивать события последних дней.

Университет Вика окончила с красным дипломом. Ректор, поздравляя, задержал ее руку в своей, сказал много добрых и лестных слов и предложил по приезде из Америки зайти к нему поговорить о будущей работе. Потом они целой гурьбой направились домой: однокашники, Ника и вся ее развеселая компания. Проводив виновницу торжества, ребята оставили ее, чтобы она пришла в себя, а сами отправились покупать все необходимое для пира.

Вика зашла в квартиру одна. Надела тапочки, привычно побрела в ванную мыть руки. Вымыла, машинально глядя в большое овальное зеркало над раковиной. На нее смотрела бледная и растерянная девушка в скромной белой блузке и черной юбке — «белый верх, черный низ», как иронически отзывалась об униформе сестры Никитка. Вика присела на краешек ванны и прислушалась к себе. Внутри была пустота. Все, что наполняло до сих пор ее жизнь, получило завершение, материализовавшееся в красной книжечке, аккуратно вложенной в карман сумки.

Вика немного посидела, безучастно рассматривая рисунок на плитках. Узоры гипнотизировали ее, но тут она внезапно вспомнила, что Ника велела сразу же зайти в свою комнату и беспрекословно выполнить распоряжения, которые она там обнаружит. Вика послушно направилась к себе. На диване лежало нарядное, белое с крупными стилизованными цветами платье, точно такое, о каком она отозвалась, увидев в подсунутом Никой каталоге: «Вот это я бы надела». На коврике стояли изящные белые туфельки, а к белой шторе была прикреплена записка: «Непременно надень платье и туфли. И распусти волосы — ты сегодня обязана (подчеркнуто) быть красивой!» Вике вдруг стало весело, она быстро переоделась и, вынув из волос шпильки, подбежала к зеркалу. И увидела, что это было совсем неплохо.

Шумная компания, нагруженная шампанским, фруктами, тортами и прочими гастрономическими радостями, обнаружив новую Вику, дружно ахнула.

До самого отъезда у Вики не было больше времени для уныния, потому что неугомонная Ника взяла ее в оборот.

Под ворчливым руководством Ариши они учились готовить — жарили и пекли пирожки, блинчики и пирожные. А потом с удовольствием поедали их в небольшой, но дружной компании самых близких друзей. Кроме этого, Ника составила расписание занятий, чтобы научить Вику танцевать современные танцы, ходить «от бедра», носить джинсы и мини-юбки, делать макияж и кокетничать. Вика сначала упиралась: ведь она должна демонстрировать знание океанологии, в остальном ее заменит сама Ника. Но сестра была неумолима. «Мало ли как сложатся обстоятельства, — говорила она. — А вдруг тебе придется меня дублировать? Я не хочу из-за тебя терять жениха-миллионера. И вообще, в жизни все пригодится!»

Вскоре Вика вошла во вкус. Выяснилось, что ходить в джинсах очень удобно, танцевать — весело и приятно, шаг «от бедра» в новом «прикиде» получался сам собой. Собственное лицо с легким макияжем ей неожиданно понравилось. Не давалось только искусство кокетничать, и Ника махнула рукой: что не дано, то не дано!

Нет, Ника не спала. Так же как и сестра, она вспоминала. Ее намерение вознаградить Кешку за его пятилетнюю преданность обернулось для нее ловушкой. То есть при других обстоятельствах это могло выглядеть иначе, но…