В моём сердце ты... (СИ) - Навьер Рита

Андрей округлил глаза и, опешив, не нашёлся, что сказать, а пока собирался с мыслями, она продолжила.

– Я понимаю ваше удивление. Вы тут человек достаточно новый, но главное, как вы себя проявили. А проявили вы себя ответственным работником, который, к тому же, не дурак.

– Это комплимент такой? – выдавил Андрей, криво улыбнувшись.

Теперь, видимо, настала её очередь удивляться. Воззрившись на него так, будто он ляпнул какую-то бессмыслицу, она сообщила:

– Я никогда не говорю комплиментов. Я говорю то, что думаю, и то, что вижу. Но давайте вернёмся к главному. Итак, проект. Мы его представим, конечно же, в другом виде. У нас есть отснятый материал, и я уже поручила смонтировать ролик. Думаю, завтра он будет готов. С видео всё ясно. Там от нас ничего не потребуется. Включим и покажем во время пресс-конференции. Но будут ещё и слайды с основными тезисами. Вот там необходимо наше прямое участие. Нам могут задавать вопросы, и тут главное не плавать. Отвечать уверенно, даже когда сомневаешься.

Она ещё битый час распиналась насчёт проекта, форума, пресс-конференции и ни разу не удосужилась хотя бы поинтересоваться, а согласен ли он куда-то ехать, где-то выступать.

А он, вообще-то, не согласен. Ораторствовать – совершенно не его стихия. Привлекать, прибалтывать, навязывать – тем более. К тому же он в этом проекте, как она сама выразилась, очень даже плавал. Так что какой с него мог быть толк?

Наконец, когда Елена Эдуардовна изложила все мысли, Андрей честно спросил:

– А я могу отказаться?

Она обескураженно замолкла, сморгнула.

Воцарилась пауза. Андрей ждал ответа, а она попросту растерялась. Потом пробормотала:

– Ну, в принципе, я не могу, конечно, вас заставить ехать силой, но необоснованный отказ от командировки это… нарушение трудовой дисциплины, равноценное, допустим, прогулу. Или у вас на то есть уважительная причина?

Мог ведь соврать что-нибудь, но от неожиданности сказал правду:

– Я просто не хочу никуда ехать.

– Вы сами должны знать, что это несерьёзно. Мы на работе делаем то, что должны, а не то, что хочется, – с нотками обиды произнесла она, потом, помолчав, удручённо добавила: – Но я не понимаю… почему?

Андрей вздохнул. Ну как сказать, что форум, который и сам по себе не особо его интересует, здесь даже ни при чём, что, прежде всего, он не хочет никуда ехать именно с ней? Терпеть эту несносную почти неделю? Он и так-то крепится из последних сил.

Рядом с ней он, уже, видать, по инерции, постоянно на взводе, постоянно в каком-то диком напряжении. От одного взгляда на неё внутри вибрирует.

Это выматывает, это бесит, это выбивает почву из-под ног. А тут почти неделя! Да он с ума сойдёт, либо в конце концов сорвётся...

И в то же время, глядя на неё, он испытал что-то вроде неловкости за свою категоричность. Она была так явно расстроена… не просто уязвлена или рассержена, а именно расстроена, и даже не пыталась это скрыть. И выказав вдруг неожиданную слабость, она, сама того не подозревая, надломила его.

– Дело в том, – помешкав, заговорил он мягче. – Ко мне близкий человек приехал. Мы видимся раз в год, если не реже. И всю минувшую неделю я приходил с работы почти ночью, вы же меня нагрузили по полной… Мы толком даже не пообщались, а через несколько дней она уедет…

– Понятно, – вымолвила после долгой паузы Елена Эдуардовна. – Я подумаю… Идите, Андрей Викторович.

Глава 15

Легко отделался – была первая мысль, когда Андрей покинул кабинет директора. Только вот на душе почему-то лёгкости никакой не было. Наоборот, непонятно откуда взялось ноющее чувство, определить которое он не мог. И отогнать тоже.

– Ну что, живы? – спросил Арсений, когда Андрей вернулся в свой отдел.

– Сильно досталось от Старухи? – спросила Дина, со смешанным выражением сочувствия и любопытства.

Андрей в первый миг непонимающе взглянул на неё, потом мотнул головой.

– Да она меня по другому поводу вызывала. В командировку отправляет на какой-то форум.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– О! – присвистнул Арсений. – А почему тебя? Я тоже хочу! Люблю командировки! Считай, всё бесплатно – проезд в СВ, гостиница, питание в ресторане… Ну и просто интересно другой город посмотреть, прошвырнуться. А главное, командировочные тут шикарные.

– Не знаю, – покачала головой Дина, – меня вот не тянет никуда…

– А я бы с удовольствием съездила. Сменила бы обстановку хоть на несколько дней, – подала голос Люба. – Дело даже не в командировочных, хотя они тоже не лишние, но я бы вот с радостью от свекрови отдохнула… да и от Вадика тоже.

– Слушай, – загорелся Арсений, – а она тебя одного отправляет? Форум, вообще-то, знаковое событие, а ты у нас тут недавно, не всё ведь ещё знаешь. Нужен кто-то…

– Да она сама туда едет, а меня решила взять в компанию.

На мгновение в кабинете повисло молчание, затем Дина издала сдавленный восклик, а Арсений, сморгнув, хмыкнул:

– Не, тогда не хочу. И тебе не завидую.

– Да уж, – скривилась Люба. – Ехать куда-то со Старухой вдвоём сомнительное удовольствие.

Коллеги, все, кроме безмолвной Кати, ещё долго обсуждали новость, сочувствовали Андрею, шутили, строили предположения, каково это – провести с ней пусть даже пару дней бок о бок. И единодушно соглашались, что это сущяя пытка. Ну и радовались, конечно, что Старуха уезжает. А значит, хоть несколько дней можно будет жить спокойно и дышать полной грудью.

Ближе к концу рабочего дня Елена Эдуардовна вновь вызвала Андрея. На этот раз строгая секретарша оповещать её не стала, сразу дозволила:

– Проходите. Директор вас ждёт.

Она действительно ждала. Андрей, едва вошёл, сразу наткнулся на её взгляд, чуть прищуренный и пристальный. И нервы тотчас натянулись струной, звеня, словно на неё уже и впрямь выработался условный рефлекс.

На этот раз она не предложила ему пройти, наоборот, сама поднялась из-за стола.

– Андрей Викторович, приказ отменять я не стану и от командировки освободить вас не могу. Но, учитывая, что всю минувшую неделю… ну и вчерашний день вы значительно перерабатывали, я решила дать вам отгул. Сможете завтра отдохнуть, ну и провести время с вашей дорогой гостьей.

Она, медленно и грациозно ступая, подошла к нему, всё так же не сводя с него глаз. Подошла совсем близко, он даже ощутил её аромат, в котором преобладал, конечно, какой-то дорогой парфюм, но слабо улавливался и более волнующий запах – её запах, хапах женщины. Невольно Андрей вдохнул глубже. И чёртовы струны внутри завибрировали уже иначе.

– Билеты на самолёт забронированы на воскресенье. Людмила Михайловна завтра утром их выкупит, – она выговаривала слова неспешно, тихо и с таким выражением, будто вовсе не о работе говорила, будто завлекала и провоцировала, будто желала пробудить в нём совсем другие мысли…

Ну и конечно, пробудила. Как тут устоять?

Андрей, словно под гипнозом, уставился на её губы, не в силах оторвать взгляд. Сердце билось тяжело, быстро, гулко. В голове всё спуталось так, что когда он вышел наконец из её кабинета, то мог вспомнить лишь отдельные обрывки её фраз, прорвавшихся сквозь грохот пульса в ушах: отгул… вылетаем в воскресенье…

Хотелось окунуть голову в ледяную воду, чтобы сбросить это наваждение и навести в мыслях порядок. Ну и успокоиться, унять вдруг не на шутку разошедшееся сердце.

Сердце-то постепенно угомонилось, а вот мысли… они буквально разрывали голову.

Это какой-то нонсенс, твердил он сам себе. Просто абсурд. Как можно ненавидеть человека и так его желать? Не должно быть так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Может, просто нужно спустить пары и всё пройдёт?», – понадеялся он.

Вечером, уже дома, Андрей огорошил Нику предложением:

– Давай-ка завтра забуримся в какой-нибудь клуб? Тряхнём стариной? Мне отгул дали.

– Да тебе-то чем трясти? – потом догадалась: – А-а, подснять кого-нибудь хочешь?

– Ну и это тоже, – с не стал юлить Андрей.