Выйти замуж за дона мафии - Эшли Сайлас

еще усердно работают над решением своих проблем с другими мафиозными семьями. Я думаю, они пытаются накопать на них компромат, чтобы иметь какие-то рычаги воздействия на случай, если они попытаются прийти за нами. Я понимаю, вроде. Все три семьи — Д’Анджело, Де Лука и Руссо — заключили союз. В целом мы сильнее их. Вместе у нас могут возникнуть проблемы. Особенно, если начнется война. Они в стрессе, и их стресс начинает раздражать меня.

Поэтому я решила прийти в свое убежище, чтобы расслабиться и отдохнуть. На крыше отеля есть хороший бассейн, но слишком холодно, чтобы купаться, поэтому я лежала на одном из шезлонгов, нежась в прохладном ночном воздухе, когда кто-то ворвался. Я была слегка удивлена, особенно после того, как сделала сделку с менеджером, которая предоставила мне единоличный доступ к бассейну в ночное время.

Потом мужчина начал раздеваться и я решила насладиться видом. Поскольку у меня есть глаза, и объективно он может быть одним из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела. Мой взгляд упал на его рельефные мышцы и рельефный пресс. Его кожа практически блестит в лунном свете, подчеркивая каждый изгиб и контур. Мое сердце пропустило удар, когда я встретилась с ним взглядом. Завораживающие карие глаза с оттенком таинственности и искрой, которая манит вас.

Он горячий и знает это. Это ясно по тому, как он прогуливался, от него исходили хладнокровная уверенность и очарование. Я изо всех сил старалась казаться незатронутой. Пока он не попросил меня отвалить и не направил пистолет мне в лицо. Что определенно нехорошо, горячий мужчина он или нет.

— Какого черта?! — бормочет он после того, как я выбиваю пистолет из его рук.

— Я не одобряю направленное мне в лицо огнестрельное оружие, — многозначительно говорю я.

— Ты просто выбила пистолет, как будто это игрушка?

— Да, — отвечаю я скучающим тоном.

Если бы он действительно хотел меня застрелить, его палец был бы на спусковом крючке, готовый выстрелить. Если бы он действительно планировал стрелять, выбивание пистолета из его рук привело бы к выстрелу. Но его цель была неудачной, а хватка ослабла. Я рискнула.

Он моргает и закрывает глаза, как будто пытается успокоиться. Когда они открываются, похоже, ему это не совсем удалось. Я замечаю дикий взгляд его глаз, напряжение в плечах и напряженность на лице. Я не туда это направляла.

— Ты в порядке? — задаю я вопрос.

Его брови приподнимаются.

— Ты спрашиваешь, в порядке ли я? После того, как я направил на тебя пистолет, а ты отправила его в бассейн?

— Все в порядке. Я не держу на тебя зла. Это не первый раз, когда кто-то направляет на меня пистолет, — заявляю я, размахивая рукой в воздухе.

Его голова склоняется набок, когда он наблюдает за мной, внезапно оценивая взгляд.

— Ты интересная женщина, блондинка.

— Спасибо, — улыбаюсь я. — Но тебя здесь быть не должно.

— Почему ты продолжаешь это говорить? — говорю я. — Тебе принадлежит отель?

— Нет, я заключил сделку. Никто, кроме меня, не должен иметь доступа на крышу. По крайней мере ночью.

— Забавно. Я заключила такую же сделку. Думаю, нас обманули, — я пожимаю плечами.

Его челюсть напрягается.

— Я убью этого чертового сукиного сына.

Нет, если я доберусь до него первой, я не произношу эти слова вслух, потому что у меня нет привычки признаваться в мыслях об убийстве незнакомцам.

— Теперь, когда все решено. Я просто вернусь к своим прежним занятиям, — говорю я ему, откидываясь на спинку шезлонга и хватая телефон. Он продолжает смотреть на меня, как будто пытается меня понять. Наконец он тихо стонет. Я поднимаю бровь.

— Морозно, иди надень рубашку, — говорю я, наблюдая, как по его коже пробегают мурашки.

Я не говорю, что смотреть на его грудь действительно отвлекает.

— Мне не холодно, — бормочет он.

— Лжец. Почему именно ты снял рубашку?

— Я собирался купаться.

Мои брови хмурятся.

— Ты собирался купаться в середине января? Морозно, особенно ночью.

Он выдыхает, проводя рукой по лицу.

— Это помогает мне думать и расслабляться. Мне нужно было что-то, чтобы заземлиться и снять напряжение.

— Знаешь, что еще помогает снять напряжение? — задаю я вопрос.

— Что?

Я улыбаюсь:

— Секс.

Он не пропускает ни секунды.

— Ты предлагаешь?

Моя улыбка становится шире. Мне нравятся мужчины, которые не боятся использовать возможности.

— Нет, — отвечаю я. — Но у меня есть другое.

Я достаю из сумки, стоящей на полу, флягу и протягиваю ему. Он колеблется.

— Ты все еще можешь прыгнуть в бассейн, если хочешь, — говорю я.

Он качает головой.

— Есть причина, по которой я хотел плавать в месте, к которому у меня был только доступ. Я ненавижу плавать среди людей. Они начинают нервничать, когда я не выхожу подышать воздухом.

— Мне было бы все равно, если бы ты этого не сделал, — уверяю я его.

Он смеется.

— Да, я верю в это.

Затем он пожимает плечами и принимает флягу. Он открывает её, делает глоток выпивки и садится на шезлонг рядом со мной.

— Так что же ты делаешь здесь? Потому что купание в январе — это такая мерзость.

— Тихо, — констатирую я, принимая флягу и отпивая, когда он ее предлагает.

Я возвращаю ему это, и он снова пьет с задумчивым выражением лица. Я наблюдаю, как напряжение медленно покидает его плечи. Однако у него все еще такое отстраненное, затравленное выражение лица.

— Хочешь сыграть в игру? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь его.

Я ненадолго задаюсь вопросом, почему меня это вообще волнует.

Он выглядит удивленным.

— Да, конечно. Что у тебя за идея?

— Две истины и вызов.

— Кажется немного незрелым.

— Конечно, — говорю я. — Но если ты не хочешь отвечать на вопрос, тебе придется снять предмет одежды.

Его карие глаза блестят, а рот кривится в ухмылке.

— Я думал, ты