Манкая - Лариса Шубникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Папа не любил дочь, мама тоже, вероятно, иначе не оставила бы ее малюткой. А Кира ее любил! Просто любовь разная бывает. Ее, Юлькина, вот такая. Такими измышлениями дипломированный психолог успокаивала себя. Ну, что тут скажешь? Сравнить девушке было не с чем и не с кем. Откуда ей, неудачнице, знать, что такое любовь и любовь настоящая? Бедная девочка…
– Боже, Юленька, куда в такую рань? Честное слово, ты как старушка. Только они в такое время уже на ногах от старческой бессонницы,– Ирина Леонидовна выходила из квартиры. – Куда ты, милая?
– Ой, Ириночка Леонидовна, мне нужно заскочить в Пассаж и купить Кирочке рубашек. Вы же знаете, у него в офисе все такие модные. Потом Света Заварзина просила в «Глобусе» взять альбомов. Там бумага отличная и подходит для пастельных красок. Ей для работы нужно. Ну и так по мелочи.
– Ты в Пассаже лучше одежды нормальной себе купи! – от слова «Кирочка» Ирина Леонидовна приходила в бешенство, тщательно скрываемое, но периодически вылезающее наружу.
И про одежду тема тоже непростая. Юля вышла замуж в двадцать один: .ная, симпатичная, манкая, опять же/ Кира и принялся увещевать жену, что надо бы перестать одеваться броско, мол, ревную так, что слезы текут. И вообще, ему лучше знать, как Юля, жена его молодая, должна выглядеть. Вот и появились в гардеробе Юленьки безразмерные крутки, толстые свитера и длинные юбки. Правда, когда Кира и Юля «выходили в свет», ну ресторан, театр или выставку, Кира требовал полного парада.
Сначала Юленька умилялась, потом, заметив, что муж разглядывает исподволь на улице ярких девушек, расстроилась. Попыталась даже приодеться, но случился первый и единственный в их семейной жизни скандал. Кира все выкинул и Юля, не смея возразить, снова принялась носить на себе безразмерные вещи. А вот роскошное нижнее белье, маникюр, педикюр, эпиляцию и массаж для упругости кожи Кира приветствовал. Даже сам возил жену в салон. И на йогу. Впрочем, за йогу Юля и сама сказала Кире спасибо, поскольку на занятиях не была такой уж…несчастной? Ох, она и сама себя не понимала!
– А Вы куда, Ириночка Леонидовна? – На вопрос Юли дама не ответила, закатила глаза и повествовала.
– К Фире.
– Опять «помирать» собралась?!
История старая и забавная. Ирина и обе сестрицы Собакевич друг друга недолюбливали, мягко говоря. И все из-за одной безделушки. Сестры хранили у себя (или еще где?!) баснословной стоимости и красоты коллекцию драгоценных украшений. И вот одно из них просто «до трясучки» (со слов старшего Гойцмана) понравилось Ирине. Браслет с рубинами. Тогда участникам драматических событий было лет немного. Ирине лет двадцать, бабушкам Собакевич тридцать примерно. Ирочка просила продать, те ни в какую. Ирочка сердилась, те в ответ. Вот и прогремела фраза владелицы браслета, Фиры: «Только тогда, когда помирать буду!»
С возрастом Фира, оно и понятно, стала чувствовать себя не так хорошо, как в тридцать лет, потому и «помирала» часто. Не более чем хандра, но в преклонном возрасте об этом думается чаще, чем в юном, согласитесь. И вот всякий раз при таком стечении обстоятельств, Дора бегала к Ирине и звала ее наверх в огромную квартиру. Ирина приходила, говорила с Фирой «за жизнь». Та обещала отдать браслет, они мирились, а потом «помирать» откладывалось и все возвращалось на круги своя.
– Врача вызывали? Я могу посмотреть. Все же, Фирочке Рауфовне за семьдесят. Мало ли что? – забеспокоилась Юленька.
– Дорогая, эти попугаи-неразлучники нас с тобой переживут.
– Вы очень добрая. Вы ведь ходите к ним вовсе не из-за браслета. Просто Вам жаль Фиру. И Дору. И любите Вы их. Мы все так давно вместе, что стали семьей.
– Фу, Юля. Эти твои сантименты совершенно ни к чему, – Ирина Леонидовна поцеловала Юлю в лоб и отправилась на исповедь.
А Юля отправилась по делам. У подъезда встретился ей новый сосед.
– Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, – он повернулся к Юле и посмотрел прямо в глаза.
Юлька еще в первую встречу отметила, что глаза у нового соседа очень красивые. Такие внимательные что ли. И сам сосед мужчина видный. Даже, парень. Что такое тридцать два? Да ничего. Расцвет молодости.
– Доброе утро. Юля, а есть возможность не выкать мне? Честно, будто я дедуля или господин в бобровой шапке, – заулыбался, она в ответ.
И вот, что странно, так приятно стало. Улыбка у него теплая, не заискивающая, открытая. И лицо очень симпатичное. Если бы можно было употребить такое слово, то Юля назвала бы это лицо «необабленым». Высокий, широкоплечий. Ему бы военный мундир и получился бы прекрасный кавалергард! По крайней мере, именно так Юля себе их и представляла. Императрица Екатерина Вторая лично отбирала самых рослых, сильных и красивых офицеров для собственного охранного полка, а новый сосед таким и был.
– Я очень постараюсь. Знаете, у меня с этим проблемы. Всех на «вы». Простите. – В ответ он только головой покачал.
– Куда ты так рано? Что? У меня нет проблем с «вы».
– Я в Пассаж. Оттуда в «Глобус», – а сама подумала, что вряд ли уроженец Ярославля знает все эти места и принялась объяснять, – И Пассаж, и «Глобус» – магазины.
– Спасибо, я знаю, – он улыбнулся. – Это далеко.
– Что вы, совсем нет, если знать, как пройти дворами. Вот вы где работаете?– он назвал улицу, – Это ровно двадцать минут отсюда неспешным шагом.
Дмитрий удивился и очень сильно, а Юлька засмеялась. Ну, смешно было видеть на его лице, мужественном и уверенном, такое выражение.
– Ты серьезно? Я в пробках стою по часу.
– Могу показать путь. Вы только скажите когда, и я провожу вас.
– Я могу сейчас.
– Тогда идемте. Мне по пути, – Дмитрий закрыл машину, и они отправились дворами и проходами, арками и переулками.
Болтали легко. Редко, когда такое бывает, особенно с незнакомыми людьми. По дороге Юля рассказывала о домах. Кто где жил. Дмитрий слушал во все уши и подолгу «застревал» у того или иного двора, здания.
– Тут и жил?!
– Именно так. И Наташу свою Ростову писал со свояченицы, Татьяны Берс. Кстати, вон там и улица ваша.
– С ума сойти! Двадцать минут спокойным шагом! – сосед снова удивился, а Юля снова засмеялась, – А там, чуть левее, мой ресторан. Зайдешь? За такую экскурсию я просто обязан угостить тебя.
– Что вы, Митя. Я сама была рада прогуляться. Давно мне не приходилось рассказывать о таких вещах. Тем более, благодарному слушателю.
Он смотрел на Юльку внимательно и долго.
– «Митя», это хорошо. Еще один «Алексеевич» и я бы принялся кланяться тебе при встрече.
– За что же мне кланяться? Не велика птица, – она хотела пошутить, а он не понял.
Взгляд его, вдумчивый и внимательный, слегка напугал Юльку. Он
