Память счастья - Петр Сосновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступил день, когда их работа была успешно закончена. Они простились, и ушли, и после этого положение в лаборатории вдруг резко ухудшилось. Так, наверное, всегда бывает. Я, конечно, тогда об этом не знал и мучился, ведь мне было хуже всех. Лидия Ивановна лютовала. Она не хотела меня признавать и брать в свою технологическую группу. В который раз мне снова помог Анатолий Никитич. Он переговорил с Главным металлургом. После чего нас разделили, разграничив наши обязанности.
Благодаря усилиям начальника лаборатории я стал старшим инженером. Казалось, все шло не плохо. Однако так продолжалось не долго.
Однажды я обратился к Анатолию Никитичу за помощью. Одному мне было работать тяжело. Он, поразмыслив, перевел ко мне сотрудницу из группы Лидии Ивановны. Она, уйдя от нее, сделала плохо не только себе, но и мне. Начались частые скандалы. Они, меня угнетали. Я был своего рода мальчиком для битья. Роль не благовидная, может быть и полезная для коллектива, но только не для меня. Я снова стал подумывать о том, как бы мне уйти с завода и заняться какой-нибудь другой работой. Может быть, я и бросил бы свою специальность, ушел бы, но тут мне неожиданно позвонил Виктор Алексеевич:
— Здравствуйте Петр Петрович! Как вы там поживаете? Что нового у вас? Изменилась ли ваша роль на заводе после нашего ухода?
Тут я, конечно, не сдержался. Разговор наш был в одни ворота. Говорил я, причем долго и горячо.
Виктор Алексеевич понял меня сразу же с первых слов, но прерывать не стал, пока я не выговорился. Потом он успокоил меня, вспомнив мое недавнее прошлое — защиту, сказал, что плохие специалисты дипломную работу на отлично не сдают, поэтому бросать мне работу из-за того, что в коллективе не все ладится, не стоит. После он пригласил меня к себе домой, в гости.
Однако в гости я к нему не поехал, но встретится, мы встретились и не где-нибудь, а у него в институте на конференции, куда меня вытащил Анатолий Никитич, за что я ему был очень благодарен. Увиделся я не только с Виктором Алексеевичем, но и с его сотрудницами: Леной Михайловной и Мариной Сергеевной. Они буквально сияли. Рад встрече был и я.
Девушки щеголяли с кольцами. Однако похвастаться перед ними женитьбой я не мог. На руке у меня был перстень, но совершенно не такой, который носят обрученные люди. Я был холост. И поэтому, несколько поиграв с Леной, пытавшейся рассмотреть на моей руке украшение, сознался, что я еще не женат.
— Ну вот! — сказала нарочито с обидой Елена Михайловна, а потом, склонившись к своей подруге и, пошептавшись с ней, выдала, — а вообще-то не беда. Виктор Алексеевич хочет тебя взять к нам в институт, если, конечно, его переговоры пройдут удачно, тогда мы тебе тут у себя найдем такую невесту — пальчики оближешь.
Я, согласился, и мы расстались. Встреча с друзьями меня несколько успокоила. В большей степени, конечно, новость, случайно высказанная Леной о том, что Виктор Алексеевич мне подыскивает место.
Устроиться в научно-исследовательский институт тогда было не легко и я, старался вести себя так, чтобы при увольнении получить с завода хорошую характеристику. Иначе у Виктора Алексеевича были бы со мной проблемы.
Но, дождаться места, мне было не суждено. Встретившись как-то раз случайно в метро с товарищем по институту, с которым вместе мы учились, и, рассказав ему о своих проблемах, я неожиданно получил от него приглашение на работу.
Недолго думая, я написал заявление и ушел к нему. Моя жизнь резко изменилась. Положение в коллективе было спокойным. Хотя, конечно, моя роль в нем была не значительной и в полной мере соотносилась с моей низкой должностью инженера технолога. Это я понял уже потом, а пока был рад тому, что мне никто не мешал работать. Однако радость моя длилась не долго, отдавшись работе, я скоро был разочарован в ней, так как инженер на заводе, куда я перешел, полностью зависел от разработок вышестоящего над ним научно- исследовательского института.
Завод был военным и занимался выпуском ответственной продукции. Платили на нем приличные деньги. Вначале, мне казалось, стоило за него держаться, но, проработав на нем несколько лет, я был вынужден признаться себе, что я напрасно поспешил. Лучше бы мне было остаться там, где я работал, и подождать приглашения от Виктора Алексеевича. Наука, это наука, а не производство. Заниматься ею куда интереснее, чем работать в заводских стенах, тем более таких, где шаг в сторону от предписаний считается нарушением технологии.
Заметив мое уныние, мой товарищ сказал:
— Да, Петр Петрович видно вы исчерпали себя и вам у нас с каждым днем становиться невмоготу. Так бывает. За границей хороший специалист это тот, который не сидит более пяти лет на одном месте. Сколько вы уже у нас?
— Пять лет! — ответил я.
— Тогда решайтесь! — сказал он. — Нового места я вам сейчас предложить не могу и когда это случиться, не знаю. Я бы сам с удовольствием куда-нибудь перешел, но завод мне бросать не хочется. Я на нем, прежде чем стать начальником цеха, начинал с рабочего. К тому же здесь коллектив хороший. Домой я не прихожу разбитым.
Я тоже домой уходил спокойным. Однако состояние, которое я, испытывал, общаясь в коллективе, чем-то напоминало знакомое мне по службе в армии. Его можно было терпеть, но не долго и как в армии солдат думает о «дембеле» я, впадая в уныние, мечтал об увольнении, ругая себя за опрометчивость. Будь я поумнее, может быть все было иначе. Что я так уж и постоянен. Да и Лидия Ивановна тоже наверняка бы сломалась, стала другой. Глядишь, мы бы и нашли с ней общий язык.
После не долгих размышлений я решил сходить на завод побывать в термическом цехе, в котором когда-то работал и, конечно же, зайти в отдел Главного металлурга, навестить Анатолия Никитича.
Однако когда я набрал номер телефона лаборатории, то узнал, что он в отделе Главного металлурга уже не работает. Правда, с завода Анатолий Никитич не уволился. Через справочную, которые
