Мехасфера: Ковчег - Андрей Умин

Куско заглушил рацию.

— Ладно, разберемся, — сказал он. — В общих чертах понятно.

Он осветил коридор и ступени. Пуно осмотрелся и произнес:

— Тут пусто. Панель должна быть на нижнем уровне.

Они осторожно спускались по лестнице, стараясь не оступиться и ничего себе не сломать, ведь помочь будет некому. Куско освещал дорогу и не мог не чувствовать накопленной за долгие месяцы злобы к соплеменнику. Раз Лима попросила спасти жизнь Пуно, значит, она его любит. И пусть девушка поклялась в верности Куско, принадлежать ему она будет только телом, а душой и мыслями она всегда будет с этим мерзавцем. Предательница. После всего того, что будущий вождь для нее сделал! Он дал клятву спасти жизнь ее любимому и не трогал неудачливого Ромео всю дорогу, но теперь, в темных недрах горы, они остались вдвоем — никто их не видит и никто никогда не узнает, что здесь на самом деле произошло. Вот о чем думал Куско.

Спустившись на нижний уровень, он отошел от Пуно и, загородив собой свет фонаря, стал осматривать ближайший проход. К своему удивлению он сразу обнаружил щиток с рисунком компьютера, скрывающий за собой панель безопасности, а чуть ниже на полке лежал шлем с очками, очень похожий на те приборы, которыми пользовались морпехи, чтобы видеть в темноте. Куско прикинулся, что ничего не нашел, развернулся и шагнул в сторону Пуно. Шум работающих механизмов отдавался резкими щелчками в ушах. Звуки больше не доносились глуховатым эхо издалека, теперь они были рядом. Надеть бы прибор ночного видения да оглядеть машинный комплекс «Ковчега», но перед этим следовало разобраться с проблемой первостепенной важности. Куско вел Пуно по коридору, про себя считая количество шагов от щитка и шлема, чтобы потом быстро до них добраться.

Пол под ногами уже не казался ровным, как в ангаре. Возможно, сильное землетрясение создало несколько трещин в скале, и теперь «Ковчег» был не столь безопасен, как прежде, — любой неверный шаг мог отправить тебя в глубины горы. Очень медленно, чтобы не оступиться, инки шли вдоль стены. Луч фонарика выхватил над одной из дверей надпись «Уничтожение отходов» и пугающую красную кнопку под ней. Куско решил, что пора действовать. Он быстро выключил свет, чтобы Пуно не успел ничего прочитать, и сказал:

— Вот, кажется, это тут.

Пуно подошел ближе.

— Ты уверен?

— Да. Только не помню, что там надо нажать. Совсем растерялся.

Хитрость сработала, и Пуно решил пойти первым.

— Ничего, я помню, — бесхитростно сказал он и вошел в дверь.

В этот момент Куско ударил по большой красной кнопке, и в дверном проеме закрылась стальная решетка. Парней теперь разделял непреодолимый барьер, впрочем, как и всю жизнь. В глубине запертой комнаты начали нагреваться печи для уничтожения отходов.

Пуно дернулся в сторону недруга и припал к стальным прутьям. Он хотел что-то сказать, но в нерешительности ограничился лишь неистовым взглядом. Он все понял, к чему теперь слова.

— Мелкий слизняк! — бросил ему в лицо Куско, издевательски светя в него фонариком. — Думал, я так и буду терпеть, как вы, голубки, наслаждаетесь компанией друг друга? Думал, если я единожды спас тебе жизнь, продолжу спасать ее каждый день?

Пуно не понимал, о чем речь. С одной стороны, холодная и отвергшая его девушка, а с другой — ревнивец Куско, непонятно что напридумавший.

— О чем ты? Какие голубки? — спросил парень с досадой. — Лима теперь меня к себе на пушечный выстрел не подпускает!

Он не оправдывался, а говорил с сожалением, что еще сильнее разозлило соперника.

— Не подпускает, потому что поклялась быть моей, чтобы тебя спасти! Ты разве не знаешь? Эта тварь пожертвовала собой ради твоей жалкой жизни, иначе бы тебя бросили умирать у озера.

В глазах Пуно перевернулся весь мир. От стен комнаты к нему начал подступать огонь, но он ощущал только жар своего сердца. Куско тем временем продолжал:

— А теперь я верну должок. Один раз спас тебя из лап смерти, один раз толкну обратно. Теперь мы квиты, и Лима больше не сможет смотреть в твою сторону, думать о ком угодно, только не обо мне. А потом я отомщу и ей! Только другим образом. Она будет мечтать умереть, но такую привилегию я ей не дам. Она моя до гроба! Ты понял? Она моя, пока смерть не разлучит нас.

Куско замолчал и, боясь поджариться в пламени аннигилятора, отступил на пару шагов назад. Он увидел, как помрачневшее лицо Пуно скрывается в темноте еще не полностью освещенной комнаты, а через десять секунд все пространство, где только что стоял парень, охватил коварный огонь. Никто не мог от такого спастись. Наверное. Наверняка.

У Куско словно камень с души свалился. Теперь он в полной мере почувствовал себя хозяином положения. Вот кто его мучил всю жизнь — сильный, смелый, любимый девушками слизняк. Но теперь справедливость восторжествовала, и можно двигаться дальше. Куско вернулся к лестнице, нащупал прибор ночного видения под щитком, надел его и впервые перед ним возникла святая святых человечества — чрево «Ковчега Судного дня».

Он стоял на галерее эпического амфитеатра, словно в утробе механического кита, наполненной всяческими конвейерами, двигателями и другими устройствами. Проход вдоль стены выглядел как терраса, отгороженная от машинного зала метровым парапетом. В зале сквозь неосязаемую пустоту неслись коробки с едой, вися на направляющих рельсах. Как костюмы на вешалках в химчистке, сотни продуктов выезжали из одной ниши в стене и въезжали в другую. Работающая линия пролегала напротив Куско, а две другие мрачно пылились выше и ниже уровня террасы, видимо, сломались от землетрясений. Недра «Ковчега» виднелись куда доставал ярко-зеленый взгляд прибора ночного видения, а в самом низу, в тридцати метрах под террасой, на самом дне зала, стояли рефрижераторы с семенами.

За пределами этого неописуемого мирка продолжалась погоня. Летящий с небес снежный пепел нес траур ночи, которую удастся пережить далеко не всем. Простой армейский тягач был не в состоянии разогнаться, как скоростной болид, но и животное не могло быстро бежать по рассеченной скалами и трещинами земле. Когда Эхо передал по рации описание защитной панели, полковник засомневался:

— Думаешь, у них получится?

— Там легко. Управление интуитивно понятное и каждый шаг демонстрируется соответствующей графикой. Эту систему, как и все остальные, упростили под деградирующее поколение землян, когда образованные люди уже сбежали на Марс…

Он с трудом произносил слова, будто выбрасывал горячую картошку из рук, — машина прыгала на каждом камне, передавая толчки и вибрацию в непредназначенный для комфортной