Большая и маленькая Екатерины - Алио Константинович Адамиа

Около камина сидит закутанная в шаль большая Екатерина, и спицы так и мелькают у нее в руках.

«Это она придумала, что я громко разговаривала. Она что-то во сне видела, а рассказать постеснялась. Хитрой стала маленькая Эка! Маленькая? Какое там маленькая. Двадцатисемилетняя женщина. Может быть, тебе, горемычная, на роду написана такая же судьба, как у меня?!»

Откуда-то появился Зураб Барбакадзе, сел рядом с большой Екатериной, сердито взглянул на нее, но потом вдруг подмигнул и улыбнулся.

— Поверить, что тебя никто не любит, Эка? — словно наяву спросил Зураб.

Большая Екатерина словно онемела, не в силах вымолвить слова.

— Значит, тебя никто не полюбил? — опять подмигнул ей Зураб и насмешливо улыбнулся.

— Никто! — громко сказала Екатерина и тоже улыбнулась.

— Чему улыбаешься, Эка? Ты идешь по стопам своей тети.

Пауза.

— Зем-ля. Во-да. Воз-дух. О-гонь, — по слогам произнес Зураб Барбакадзе.

— Эпикур! — воскликнула Екатерина.

— Да, Эпикур! Эпикур осуждает надменность и гордыню, а ты — гордая! Да, это твоя тетя вырастила тебя такой гордой! — Потом он прошептал ей на ухо: — Твоя тетя была хорошая женщина, Эка, но недотрога, и ее руки никого не согрели… Да, руки твоей тети никого не согрели, Эка!

И Зураб встал и ласково похлопал Екатерину по плечу.

— Уже светает. Я спешу на Сатевелу, — сказал он и, выйдя через заднюю дверь, оставил ее открытой.

…Около камина сидит закутанная в шаль большая Екатерина, мелькают в ее руках спицы, а на столе лежат тетради, которые еще надо проверить.

Сильный холод и свет ворвались в комнату.

«В комнате Эки не горит камин. Там, наверное, совсем холодно».

Она вышла за дровами.

Рассвело. Ночью морозило, и теперь небо над Хемагали было зеркально чистым. Словно светятся покрытые снегом горы Санисле, и все кругом искрится в лучах восходящего солнца.

— Пошли вниз.

Екатерина услышала голос Реваза. Протерев глаза, она посмотрела в сторону ворот. Это были Реваз и Сандро. Сандро — на лыжах, с рюкзаком за спиной. Он смотрел на дом Екатерины.

— Едем вниз, Сандро! — громко сказал Реваз.

Сандро начал медленно, с большой осторожностью скользить по покрытому настом снегу, Реваз шел следом за ним.

— Видно, на охоту собрались, — тихо, для себя сказала Екатерина, глядя на них из-под руки.

«Правильно идет… Правильным шагом идет Реваз по затвердевшему снегу. Походка!.. В том, как человек ходит, удивительно сказывается его характер. Человека, который всегда ходит, как будто собрался в атаку, надо бояться. Он натура неполноценная, вечно чем-то недоволен, а виновным в своих несчастьях считает другого. И не дай бог, этот другой попадется ему в лапы — он его поработит, задушит, уничтожит… Тот же, кто ходит осторожно, робкими и размеренными шагами, еще более опасен, чем первый. Маскируется тот, кто ходит робкими шагами. Он только играет роль благородного и чистого человека. Лицо его всегда готово расплыться в улыбке, словно он бесконечно рад встрече с вами, в душе же он полон злобы и клянет вас почем зря… Он бесшумно ступает, якобы не желая кого-нибудь побеспокоить, а на самом деле ему на всех и на вся плевать… Очень страшен человек, который ходит робкой походкой. Уж я-то это прекрасно знаю, и меня не проведешь… А у Реваза шаги то быстрые, то медленные, словно задумчивые, а иной раз и беззаботные. И это естественно — порой мы торопимся куда-то, порой раздражены, порой веселы. Да, я по походке могу распознать человека».

После ночного мороза небо стало яснее, белеет Санислский хребет. Солнце заливает светом все Хемагали, И большая Екатерина видит в поле торчащие из снега черенки винограда, словно там расположились бесчисленные стада баранов, чьи изогнутые рога подняты кверху и кажутся коричневыми в белизне, соединившей небо и землю.

«Да, сильный мороз был ночью. Холодно. В комнате у Эки камин не горит, и там, наверное, еще холоднее».

Взяв буковое полено, она вошла в Экину комнату.

Эка лежит в том же положении, на спине. Левая рука под головой, с груди одеяло откинуто, и она спокойно спит. Под рубашкой мерно поднимается и опускается грудь с твердыми сосками, а ее маленькие губы чуть тронуты улыбкой.

Книга вторая

Часть первая

Глава первая

Утром его разбудил школьный звонок. Он посмотрел на часы. Было восемь. Ему вспомнилось детство.

В школе, где учился Реваз Чапичадзе, сторожем работал бывший сельский дьякон Гуга Чапичадзе, который мастерски звонил в школьный колокольчик.

Утром, к восьми часам, он звонил долго и настойчиво. «Вставайте! Вставайте! Вставайте!» — трезвонил школьный звонок, и его голос был слышен во всех уголках Хемагали.

Резо вскакивал с постели, складывал в портфель учебники и тетради, умывался и бежал в кухню.

Там уже суетилась мать, а на столе его дожидался завтрак: разогретое мчади, сыр и молоко.

Когда же Гуга Чапичадзе звонил к половине девятого — поторапливайтесь, мол, не опаздывайте! — Реваз уже был в школе. Ученики очень боялись опаздывать, но тем, кто жил на окраине деревни, не всегда удавалось прийти в школу вовремя.

Странный человек был этот сторож Гуга: ровно в девять часов, вытянувшись во фрунт, он уже стоял у школьных ворот, и никто из опоздавших не осмеливался зайти во двор, несмотря на то что ворота были открыты. Обычно в это время на балконе появлялась большая Екатерина и, несколько раз медленно пройдясь по нему туда и обратно, будто случайно бросала взгляд в сторону ворот.

— Пропустите их, Гуга. В последний раз! — увещевала она сторожа.

Гуга недовольно смотрел на Екатерину и сердито бубнил:

— Этот «последний раз» никогда не кончится. Ну до чего же избаловались эти бесенята!

Потом Гуга поворачивался спиной к опоздавшим ученикам и устремлял свой взор куда-то в небо — мол, так и быть, проходите, я вас не вижу…

И сегодня, как тридцать лет назад, звонок позвал Реваза в школу. Он, как в школьные годы, торопливо оделся, умылся и прошел в кухню. Там хозяйничал Александре и на столе стоял завтрак: хачапури, жареный цыпленок, разогретое мчади, свежий сыр, маринованный лук-порей и кувшин вина.

— Когда ты все это успел приготовить, отец? — удивился Реваз.

— Я? Да… нет… — растерялся Александре.

Пауза.

— Маленькая Эка принесла.

— Маленькая Эка? Зачем? — почему-то сердито спросил Реваз.

— Она сказала, что это ее мать прислала, поставила корзину на веранде и убежала.

Школьный колокольчик прозвонил второй раз.