Бабье царство. Возвращение… - Анатоль Нат

Ответом ему было долгое, мрачное молчание.

— Есть, — тихо проговорила Белла. — Теперь, есть. Ведун вернул пять миллионов и теперь деньги у нас есть. Так что можешь, смело тратить столько, сколько тебе надо. Только постарайся всё же, хоть что-нибудь после окончания оставить.

— Ну, — растерянно развёл руками кузнец. — Тут уж как получится. Не торопились бы, было б намного дешевле. Дала бы ты нам год, два, тогда бы раза в три, как минимум было бы дешевле. А на таких условиях — сама понимаешь, нас обдерут как липку.

— Трать, — поморщилась Белла. — Сейчас главное в срок до свадьбы уложиться. А деньги ещё наживём, чай не последние.

— Тогда, значит, по предварительным расчётам на выходе мы должны получить аппарат легче воздуха объёмом порядка двадцати тысяч кубов, с полётным весом около сорока тонн и грузоподъёмностью тонн в десять. Скорость он будет развивать порядка сорока вёрст в час. Это из-за того, что всего только два мотора у нас тут стоять будут. Было б четыре, как первоначально планировали, вёрст под сотню давал бы. Но с двумя движками, дай Бог, если сороковник вытянет.

— Да, — запнулся он. — И последнее. Центральную, главную гондолу мы делать будем в два этапа. Слишком уж у нас мало времени, а там с одной отделкой замучаешься. У тебя же будет представительский аппарат. Поэтому, с дизайном придётся повозиться.

— И что? — непонимающе смотрела на него Белла.

— А то, — вздохнул кузнец. — Работаем в два этапа. Сначала цепляем к баллону времянку, по габаритам примерно соответствующую тому, что потом будет установлено, и проверяем собственно баллон. А потом делаем окончательную доводку с шикарной гондолой для пассажиров, экипажа и прочего.

— Вот, полюбуйся, — протянул он руку вперёд. — К слову. Рядом с печкой стоит снятый с колёс цельнофанерный фургон. Прошу любить и жаловать, как говорится. Из тех, что катаются ныне с торговыми обозами по всему Приморью. Пытались первоначально приспособить в виде гондолы снизу, но после того как ты сказала, что у нас появилось дополнительное время, бросили с ним возиться. Будем лепить что-нибудь побольше.

Тем более что при большой грузоподъёмности, нужна и большая гондола. Всяко поболе, чем может вместиться в этот жалкий фургон на десяток человек.

— Если мне не изменяет память, как броневой фургон в торговом караване он весьма был эффективен, — хмыкнула Белла.

— На земле да, в воздухе, куда можно поднять десятки тонн груза — он неуместен. Ни экипажу с удобством разместиться, ни вооружение негде поставить. Ни на что толком не пригоден. Если только не сделать конкретно гонцовый дирижабль, небольшой такой. Чтоб только этот фургон с людьми и поднимал.

— Делай, что считаешь нужным, — поморщилась Белла. — После того как ты меня ценами огорошил, мне уже всё равно. Хоть гонцовый, хоть грузовой, мне уже всё едино. Лишь бы был.

— Ну, раз так, — оживился кузнец, — то делаю разъездной. Корней как раз что-то такое требовал для своих наблюдений сверху на границе.

— Насколько это серьёзно?

— Что?

— Про грузоподъёмность?

— Да, более чем.

— А поконкретнее?

— Конкретнее, — медленно проговорил кузнец, вцепившись рукой в подбородок. — Ну, на сегодня: длина несущего баллона — порядка ста метров, грузоподъёмность — в вилке от десяти до двадцати тонн. Вот это — конкретно этот дирижабль. Но это пока что всё цифры расчётные, нормальных испытаний не проводилось. Не до того нам было, да и некому. Если только самого Корнея к испытаниям не привлечь.

Поговори с ним, — просительно глянул он на Беллу. — Пусть он лично займётся испытаниями. Нам сейчас не до того. Нам бы с двигателями закончить на твоих самоходных баржах и на мониторах. Дел там — выше крыши.

А ты сама понимаешь, что на одних дирижаблях на свадьбу соваться нечего. Надо судна обеспечения. Продукты, оружие, топливо, люди. Да мало ли что ещё потребуется в дальней дороге. Ткань газ травит, и от этого никуда не денешься. По крайней мере — пока. Поэтому надо везти с собой огромное количество металлических баллонов. А это — только на барже. Потому как нагружать ещё и баллонами со сжиженным газом дирижабль — окончательно распроститься с полезной нагрузкой. Да и боюсь я далеко от базы дирижабль отпускать. А баржи — для базы — самое то, что надо.

Так что, поговори с Корнеем. Тебя он послушается. А мы ему всем, чем можем, поможем. Движки смонтировали, гондолу, какую-никакую сделали, баллон надуем. Садись и лети, испытывай.

Кстати. Не желаешь прокатиться? Один рейс всего. До Тупика и обратно.

— Нет. Вот когда вы всё проверите, тогда с удовольствием. А пока всё сырое — без меня. Я не самоубийца соваться в эту вашу подвешенную снизу баллона гондолу, извини за неприличное слово. Один вид её мне страшен. Так и кажется, что в воздухе рассыплется.

— Не рассыплется, — насмешливо улыбнулся кузнец. — Проверено, конструкция крепкая. Но испытать надо.

Так поговоришь?

— Поговорю, — кивнула Белла. — И если Машка меня потом не прибьёт, я её плохо знаю. Но поговорить поговорю. А сейчас всё, поеду домой.

А то у меня от одного вида этого вашего воздушного монстра мурашки по коже.

Развернувшись уходить, Белла на секунду задержалась, стоя вполоборота.

А вот те зубья дракона, что у вас торчат справа от этого эллинга, это я так понимаю, эллинг под второй дирижабль?

— Правильно понимаешь, — согласно кивнул Богдан.

— Понятно, — грустно вздохнула Белла. — Судя по размерам заложенного каркаса только эллинга, дирижабль раз в пять больше планируете. Ну-ну, — мрачно буркнула она, отворачиваясь.

— Деньги — двигатель прогресса.

— Ага, ври больше.

Слышь, подруга, — повернулась к Изабелле Маша. — Ну, мне-то ты про этот двигатель можешь не говорить. У меня он в печёнках уже сидит, двигатель этот. А прогресса как не было, так и нет. Сколько уже прогресса этого вбухали в наши самоходные баржи и мониторы, аж самой страшно. Конца края не видно.

— Ну, почему же нет, — усмехнулась Белла. — Очень даже видно. Сейчас приедем — увидишь. Может и понравится. Осталась лишь небольшая доводка.

— Ну да. С которой месяц уже как возится эта твоя протеже, молодая жена Митьки, а воз и ныне там, — сердито отрезала Маша. — Что-то эта наследница древних родовых секретов кораблестроения оказалась на поверку жидковата. Гонору много, а результат — пшик.

— Гонору заметно поубывало, — улыбнулась Белла. — Как со старыми мастерами схлестнулась, так те из неё спесь быстро выбили и на место поставили. И если б не я, они б её каждый день на конюшне пороли, как своих подмастерьев, что допускают огрехи в работе.