Старые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И зеркало есть. Маленькое, правда, но вы все увидите…
Мия еще раз проконтролировала свою внешность, сбросила капюшон плаща, примерила цепочку.
И взглянула в зеркало.
Ей очень повезло, что на улице раздался какой-то шум и на секунду приказчик отвлекся, глянул в окно. Потому что девушка едва не упустила контроль над маской. Но словно волна по лицу пробежала.
В зеркале отражалась Мия.
Такая, какая она есть на самом деле, со светлыми волосами, кареглазая. А дома, перед выходом, она проверила себя, и из зеркала глядела эданна лет сорока, что характерно – черноволосая.
Да, Мия чудом не упустила контроль. Но…
– Эданна?
По счастью, Мия уже овладела собой.
– Я беру это, – четко сказала она.
– Кулон, эданна?
– И зеркало.
– О, вы не прогадаете! Говорят, что эти зеркала отливали на растущей луне, причем располагали их так, чтобы внутрь стекла попал лунный свет. В нем вы всегда будете неотразимы…
Как ни была растеряна Мия, но…
– А есть какие-то сведения о мастере? О продавце? Я бы хотела заказать такое зеркало, но большое.
Приказчик задумался, вертя в руках тяжелое серебряное зеркало. Рассмотрел рисунок на обратной стороне, клейма мастера…
– Это остров зеркал. Линдано. А мастер… я, конечно, не знаю все клейма наперечет, но вот тут, видите? Трехлучевая звезда? И буква «Е» рядом с ней?[22]
– Вижу, ньор. – Мия старательно держалась так, чтобы не отразиться в зеркале. Даже мимоходом.
– Это клеймо мастера Сальвадори. В своем роде легендарная личность.
– Ньор? Умоляю, расскажите? И сколько стоит это зеркало и кулон?
На стойку лег золотой лорин. Кулон Мие и даром не нужен был, но пусть уж…
– Двенадцать лоринов, эданна.
Мия хмыкнула.
Для сравнения, эти двенадцать лоринов в год мог получать подмастерье у художника или того же зеркальщика. И то если подмастерье хороший, а хозяин щедрый. Та же Барбара получала десять лоринов в год и была премного довольна даном Джакомо, прославляя его на всех углах.
Можно бы и поторговаться. Но…
История.
Кто такой этот мастер Сальвадори? Дядя не должен знать о ее интересе. Он мог бы и побыстрее все разузнать, но лучше не надо. Мия уже не обольщалась, Джакомо все обернет себе на пользу.
Себе. Не ей.
Итак. Мастер Сальвадори.
На стойку легло еще двенадцать теплых золотых кругляшков. Приказчик посмотрел на эданну дикими глазами, он-то больше чем на восемь и не рассчитывал, ладно – девять. Но тут же понял, что парочку сможет отначить себе, что платят ему и за информацию, и зачесал затылок, активно вспоминая историю.
Грех не помочь такой доброй и прекрасной эданне!
– Эданна, это уж лет сто тому назад было. Вот и не все в курсе, только самые-самые. Вы знаете, что Линдано называют закрытым островом?
Мия знала.
Что характерно, это только сейчас, при Эрвлинах. При Сибеллинах все было иначе, секрет зеркал хоть и охранялся, но не так строго. А сейчас мастера жили на острове безвылазно.
И то ли климат там был плохой, то ли что еще…
До тридцати лет, считай, единицы доживали[23].
Кто отдаст туда своего ребенка даже на обучение? Или те, кому уж хуже некуда, или те, кому наплевать.
Эмилио Сальвадори был из первых. Такое бывает. Мать его родила от благородного дана, который благородно выкинул служанку на улицу. И та опускалась все ниже и ниже. Ребенка содержала в приемной семье, сама на панель пошла, лишь бы за него платить…
Хлебнул там мальчик, конечно…
А когда ему исполнилось семь лет… где уж ньора Сальвадори познакомилась с линданским мастером – неизвестно. Но она понимала, что ей остался год, может, два. Потом она умирает, а ее ребенок оказывается в сточной канаве. И – все.
И ньора попросила мастера забрать мальчика с собой.
Мастер исполнил ее просьбу. Что уж там стало с ньорой – неизвестно. Впрочем, умерла, конечно, на панели долго не живут. А вот мальчик оказался невероятно талантливым.
Свое первое настоящее зеркало он отлил в десять лет, тогда же получил и звание мастера.
А в двадцать лет его не стало. Да так странно…
Был человек – и исчез.
Жена осталась, дети остались, зеркала, которые он отливал, – тоже. А сам мастер Сальвадори пропал. Однажды утром он ушел в мастерскую. А когда вечером его пришли позвать домой, обнаружилось, что его нигде нет. Есть верхняя одежда, в углу стоит обувь, а мастера – нет.
– Уехал с острова? Договорился и его вывезли?
– Ни одна лодка к острову не причаливала.
– Убили?
– Мастерская находилась среди других. Не на отшибе. Услышали бы шум, гам, крики…
– Сам утопился?
– В центре острова?
Мия почесала кончик носа.
– Ладно. Сдаюсь. Что с ним случилось?
– Этого никто не знает, эданна, – хитро улыбнулся приказчик. – Никто…
– А зеркала?
– За свою жизнь мастер Сальвадори отлил несколько десятков зеркал. Сейчас это клеймо передается в семье Сальвадори, но потомки ставят первую букву своего имени.
– Ага…
– Говорят, что он нашел какой-то секрет. Вы знаете, старые зеркала тускнеют, темнеют, но его зеркало всегда останется ясным и чистым. И он мог лить действительно большие зеркала. В которых видно всего человека.
– Потрясающе!
– Секрет так до сих пор и не раскрыт. Большие зеркала могут делать, но они тускнеют и темнеют… Говорят, мастер Эмилио продал свою душу дьяволу, и когда срок вышел… вы понимаете… за ним явились те, кого лучше не поминать к ночи.
Приказчик смешно таращил глаза.
Мия задумчиво кивнула.
– Может, и так… а зеркала святой водой проверяли?
– Более того, эданна. Если вы посмотрите… зеркало-то серебряное! И вот… крест на нем нацарапан… кто-то постарался.
Мия кивнула еще раз.
– Да, нечисть такого не выносит.
– На Линдано есть храм. Но, говорят, мастер туда почти не ходил… может, раз или два, на него из-за этого ругались. Но там не так строго…
Мия хмыкнула.
Строго, не строго… кто ж будет ругать курицу, несущую золотые яйца? Да пусть хоть на каком она насесте сидит, лишь бы нестись не переставала!
Хотя вот они по воскресеньям ходили на службу, к причастию, все как положено. И в церковь пару раз в неделю обязательно заглядывали, и в копилочку деньги бросали. Дядя очень настаивал.
– Мастер Эмилио Сальвадори. Линдано. Примерно лет сто назад?
– Да, эданна.
Мия положила себе узнать что можно. Только вот где?
– А кто вам продал это зеркало?
Ньор замялся, но блеснул еще один лорин, лег на стойку, потом самопроизвольно растворился в воздухе, и приказчик потянул откуда-то большую засаленную книгу.
– Посмотрим, эданна, посмотрим…
Мия терпеливо ждала.
Она уже убрала и зеркало, и кулон… дома она еще посмотрится. Дома она попробует разобраться. А здесь и сейчас надо узнать все возможное.
– Ага… вот, записано. Дан Джанмария Дуранте.
– А подробности?
Мия успела увидеть, что там и было-то всего три золотых, но ругаться не стала. Пусть уж… за такое – и больше не жалко. Да и деньги не каторжным трудом ей достались.
Приказчик еще полистал свой гроссбух.
– Я бы сказал, эданна,
