Любовь на первой полосе - Труди Пактер

Кейт отогнала эти мысли, которые показались ей несправедливыми и обидными. «Просто у меня разыгралось воображение. Наверное, мне действует на нервы этот дом». Чтобы отвлечься, Кейт сосредоточила внимание на Шарлотте. Она выглядела наименее опасной, да и особым умом не блистала. Круглолицую, рыжеволосую и белокожую Шарлотту интересовали, казалось, только две темы: погода и ее знакомые, которых звали Сни, Даф и Буфи. Кейт выбрала погоду, ибо эти имена очень уж напоминали ей Маппет-шоу, и она не могла воспринимать их без смеха.

Разговор о погоде длился, пока не подали сыр. Тут вся семья приступила к обсуждению главной темы дня. Кейт слушала Мэри Гамильтон, стараясь не глядеть, что слуга наливает в ее бокал. Она не заметила на столе ни единой бутылки «Перье», и это ее обеспокоило. Как большинство американцев, она хорошо относилась к аперитивам, но во время еды очень редко пила спиртное. И если в ближайшие несколько минут она не получит стакан минеральной воды, то опьянеет.

Тут до нее дошли слова Мэри, и она сразу перестала беспокоиться о «Перье». Возможно, как раз алкоголь ей сейчас не помешает.

А слова были холодные и жестокие.

Мария дурно воспитана, и ее поступки только подтвердили это. Аборт — единственный выход из положения. У хорошего врача, который за большие деньги сохранит тайну. Потом Марию нужно отправить сюда, за город, где она будет ждать, пока ей найдут достойного жениха. И если Чарли выделит дочери солидное приданое, Мэри в ближайшее время подготовит список возможных кандидатов.

Услышанное потрясло Кейт. Неужели она перенеслась в средневековье?

— Вы этого не сделаете! — воскликнула она.

Роберт близоруко уставился на нее водянистыми глазами. Шарлотта открыла рот и тут же закрыла его, словно голландская кукла. А Мэри с ледяной улыбкой произнесла:

— Скажите, дорогая, почему я не могу устроить жизнь Марии? Она моя внучка.

Кейт покраснела, быстро пригубила вино и ответила:

— Да, Мария ваша внучка, не спорю. Но ведь ей только шестнадцать лет, и она женщина. То есть, я хотела сказать, человек. Со своими чувствами и своей головой на плечах. Неужели вы способны отдать ее первому встречному? Может, она не захочет выходить замуж, черт побери.

— Желания Марии в данном случае не имеют значения. Своим поведением она лишила себя права выбора.

— Вы хотите сказать, что, забеременев, Мария перестала быть человеком? Это же нелепо! Просто ушам своим не верю.

В столовой наступила тишина. Если бы вошедший слуга вдруг уронил поднос с бокалами, это подействовало бы на окружающих меньше, чем гробовая тишина. Первым вышел из оцепенения Чарли.

— Полагаю, Кейт имела в виду, что мы сначала должны тихо и спокойно обсудить будущее моей дочери, а не принимать скоропалительных решений. — Он взглянул на брата. — Что скажешь, старик? Все не так уж плохо. На дворе, слава Богу, 1986 год, и Мария не первая девушка из нашего круга, попавшая в такое затруднительное положение.

Роберт смутился. Он готов был согласиться с братом и Кейт, однако не мог идти против матери, ибо знал, что это ему дорого обойдется. Мэри Гамильтон контролировала не только собственную семью, но имела также огромное влияние в округе и пользовалась уважением, которое в других сообществах людей принято называть властью.

Двенадцатый баронет решил не плевать против ветра.

— Я согласен с матерью, — произнес он. — Мне известно, какой нынче год, Чарли. Но мы обязаны придерживаться определенных норм. Если даже наша семья не может показать хороший пример, тогда кто же?

— Под «кто же», — с металлом в голосе произнесла вдруг Кейт, — вы, конечно, подразумеваете всяких ремесленников и прочих смертных, которые не могут похвастаться ни титулами, ни ветвистым родословным древом?

— Да будет вам, — подала голос Шарлотта. — Надеюсь, вы не обвиняете нас в предрассудках?

Кейт улыбнулась, глядя на эти замкнутые породистые лица, потом взглянула на портреты с такими же лицами, висевшие в столовой. И реальные люди, и запечатленные художником смотрели на нее с раздражением.

— Вот именно, — любезно ответила она.

И отставила в сторону вазу с бледно-желтыми нарциссами. Впервые за этот нескончаемый ужин она увидела любимого человека и вздохнула с облегчением. Чарли улыбался.

— Я знаю, — уже более уверенно продолжала она, — что вы привыкли следовать определенным правилам поведения, и уважаю их. Если вы можете по ним жить, честь вам и хвала. Но что делать тем, кто не может? Что делать тем, которых не понимают и смешивают с грязью, как Марию? Разве так уж необходимо приносить ее в жертву каким-то нормам? Это довольно жестоко. Неужели шестнадцатилетняя девушка не заслуживает лучшего?

Игнорируя обращенные к ней слова, Мэри Гамильтон поднялась из-за стола и звонком вызвала слугу, который сразу же появился, будто стоял под самой дверью.

— Ваша светлость?

— Кофе, — распорядилась она. — И подай его в гостиную, Бойсон.

С этими словами она выплыла из комнаты, словно линкор на боевом ходу, а два эсминца сопровождения, Роберт и Шарлотта, двинулись за нею.

— Что теперь? — шепнула Кейт, дождавшись Чарли. — Дуэль на пистолетах? Или твоя мать велит подсыпать мышьяк в мою чашку с кофе?

Чарли обнял ее за плечи:

— Если ты обещаешь больше не пить, я, пожалуй, спасу твою жизнь. А заодно и свое наследство.

— Каким образом?

— Минут через десять я выведу тебя и посажу в машину. Потом мы в нормальной обстановке поговорим о Марии.

— Согласна.

Почти всю дорогу они говорили о Марии, и оба сошлись на том, что о браке не может быть и речи.

— Марии нужно время и человек, который понял бы ее состояние и ее проблемы. Может, обратиться к врачу? В таком положении он девушке не помешает.

— Возможно, ты и права. Но мысль, что я буду платить деньги за то, чтобы посторонние копались в мозгах дочери, кажется мне отвратительной. Наверняка есть другой путь. Не поможет ли ей женщина постарше и с жизненным опытом?

— Мы не знаем такой женщины, — сказала Кейт, — если не считать твоей матери. Но она вряд ли поможет. Слушай, у меня идея. Как насчет мужчины постарше?

— Не понял, — нахмурился Чарли.

— Я имею в виду тебя. Ты же отец, вы любите друг друга и скорее разберетесь с ее проблемой.

— Не выйдет, — ответил он, подумав. — Мы с ней не настолько близки, чтобы она со мной откровенничала. Нет, это должна быть женщина. Не волнуйся, я кого-нибудь найду.

Минут пятнадцать они ехали молча. Потом Кейт решительно тряхнула головой:

— Я сама с ней поговорю. Жизненный опыт у меня, слава Богу, имеется.