Последний Завет - Филипп Ле Руа

115

Среди гомона полицейских и врачей «скорой помощи» Натан чувствовал себя уничтоженным разгулом сил зла. И опять подумал о том, что хорошо бы все бросить. Взять Джесси и Томми под свое крыло, бежать в Шри Ланку, к своей сестре, забыть остальной мир. Клайд и Кейт погибли, потому что слишком близко подошли к истине. Натан смутно помнил, что Кейт хотела сказать ему что-то важное как раз перед тем, как он потерял сознание. Вдруг на его плечо снисходительно легла тяжелая лапища Максвелла.

– Сожалею, Натан.

– Один-единственный человек, творящий зло, влияет на всю Вселенную.

– Простите?

– Кейт выяснила, кто убил Шомона.

– Как?..

– Она собиралась назвать мне его имя. Прежде чем я смог ее выслушать, ее убили.

– Она не оставила никаких записей?

– Обломки ее компьютера нашли в туалете. Разбит вдребезги.

– Эта новая резня подтверждает, что убийца вдохновляется примером Слая Берга и не отстает он нас ни на шаг.

– Он вытаскивает из могилы то, что я пережил с Бергом, и приживляет к своим собственным преступлениям. Хочет выдать меня за шизофреника, навесить на меня все эти убийства. Дошел в своей мерзости до того, что заставил Кейт Нутак умереть на моих глазах.

– Что вы рассчитываете делать?

– Улечься в номере.

– Что?!

– У меня раскалывается голова. Если не лягу немедленно, то упаду. И последнее, Ланс. Попытайтесь выяснить, где находится Карла Шомон. Ее трудно не заметить. Лицо мадонны, короткие волосы, крашенные в сиреневый цвет, и двенадцатилетняя дочка, которая трещит без умолку. Они не пришли на встречу в кафе «Греко», но, возможно, находятся в Риме.

– Чего вы от нее хотите?

– Наоборот, она от меня чего-то хочет.

– Это не довод.

– Довод, и важный. В отличие от других, причастных к проекту «Лазарь», она еще жива.

116

Рафаэль, бармен кафе «Греко», как раз подавал текилу-рапидо беспрестанно подмигивающему двойнику Дина Мартина, но вдруг застыл, пролив спиртное на стойку. Все его внимание поглотила вошедшая в кафе секс-бомба, более красивая, чем любая итальянская актриса. Она стояла на пороге вместе с девочкой-подростком, цеплявшейся за ее руку, и озиралась. А когда их взгляды встретились, двинулась прямиком к нему.

– Я хочу видеть Натана Лава. Знаю, что опоздала, надо было прийти к восьми. Но у меня были проблемы с машиной.

Рафаэль таращился на нее, не говоря ни слова. После пяти минут девятого он не имел права ничего говорить о Натане Лаве. А молодая женщина опоздала на целых шесть часов.

– Прошу вас, скажите, где его найти… или хотя бы жив ли он. Я его друг. А это Леа, моя дочь. Мы не опасны.

Она не опасна? Это кому как. Рафаэль готов был душу дьяволу продать, лишь бы завоевать сердце Карлы. Он сделал знак своему напарнику Серджо, который позволил себе передышку, и увлек незнакомку к столику. Там он заказал кока-колу для Леа, умиравшей от жажды, и потребовал привести аргументы, способные оправдать нарушение договора с Лавом.

– Собственно, кто он вам, этот Натан Лав?

– Единственный человек, который может мне помочь. Скажите хотя бы, жив ли он.

– По крайней мере, вчера, когда предлагал мне стать посредником, был жив. Сегодня утром его уже двое спрашивали.

Карла вздохнула с облегчением. Коченок опять солгал ей. Все же она хотела удостовериться, не обманул ли бармена какой-нибудь самозванец:

– Опишите мне его.

– Черные волосы. Закрывают почти все лицо.

– Метр восемьдесят, лет около сорока, черты смешанные, выдают азиатское и индейское происхождение, глаза большие, миндалевидные, черные, скулы немного выступают, нос тонкий, губы женственные, сильный и гибкий, как кошка, кожа матовая, пахнущая морской водой?

– Э… ну… да… Кроме, быть может, морской воды…

– И вы даже не заметили, как он подошел. Когда он заговорил, вам показалось, что он взялся ниоткуда, верно?

– В самом деле…

Карла успокоилась.

– Я ведь тоже могу вам помочь, – предложил Рафаэль. – Если хотите.

– Скажите только, где сейчас Натан.

– Я знаю, где он был сегодня утром. Но он ведь мог и не сидеть на месте. А Рим большой город.

– Тогда как вы можете быть мне полезны?

– Я знаю кое-каких людей, знаю Рим и знаю, откуда начать поиски.

– Лучше бы вам не лезть в эту историю.

– Вы меня заинтриговали.

– Так вы скажете мне, где он?

Рафаэль взглянул на свои часы, подошел к стойке, переговорил со своим коллегой и вернулся, надев черную кожаную потертую куртку.

– Договорился. Отвезу вас.

– У меня машина.

– Моя больше годится для Рима.

Он усадил их в помятый «фиат» и нырнул в поток машин, чувствуя себя как рыба в воде. Только по дороге признался, куда они едут.

– Я не знаю, кто такой Натан Лав. Он заплатил мне долларами, чтобы я назвал отель «Хайатт» тому, кто спросит его сегодня утром между восемью ровно и пятью минутами девятого.

– И кто его спросил?

– Красотка и горилла.

– Что?

– Ну, сначала явилась женщина, почти такая же красивая, как вы, только не то эскимоска, не то монголка.

Карла немедленно узнала Кейт Нутак.

– А через две минуты с тем же вопросом приперся какой-то здоровенный детина, ростом метра два, в дорогущем костюмчике и все такое прочее.

К этому описанию она не смогла приложить ни одно имя. Бармен остановился перед отелем «Хайатт» и повел их к регистрационной стойке, где никто и слыхом не слыхал ни о каком Натане Лаве. Рафаэль не оставлял усилий и набросал портрет агента. Лицо портье прояснилось.

– Кое-кто под это описание подходит. Он тут был сегодня утром, в баре, с другими клиентами. Я его запомнил, потому что он упал в обморок. Но в нашем отеле не проживает.

– А что с ним случилось?

– Не знаю. С ним была какая-то женщина, она и привела его в чувство. Потом они ушли.

– Вы знаете куда? – спросил Рафаэль.

– Нет.

Рафаэль направился к бармену «Хайатта». Коллеги быстро нашли общий язык и начали перебирать кассовые чеки. Леа захотела есть. Карла попросила ее потерпеть. Рафаэль вернулся, победно размахивая чеком об уплате по кредитной карточке:

– Тот выпендрежный детина, о котором я говорил, был тут сегодня утром вместе с тремя людьми. Романо, бармен, вспомнил того, который вырубился, и еще музыканта, который прилег на диване. Женщину Романо не помнит, но это понятно, он педик. Счет оплатил верзила, золотой карточкой. Его зовут Ланс Максвелл. Судя по костюму, должен остановиться в каком-нибудь палас-отеле. Романо договорится с портье, чтобы обзвонили самые шикарные гостиницы. Я ему объяснил, что дело важное.

Леа получила возможность проглотить панини и запить бутерброд «Спрайтом».

Через полчаса девушка, которую упросили навести справки в дорогих римских отелях, сделала им знак из-за стойки. Карла и Рафаэль сорвались с дивана, где еще несколько часов назад кемарил Брэд, и бросились к ней. Нашелся один Ланс Максвелл. В «Шератоне».

117

При виде полицейских, охраняющих вход в «Шератон», Рафаэль занервничал. В затеянной авантюре смешалось все – героиня, нуждающаяся в защите, легавые на углу каждой улицы, охота на человека… И он вполне видел себя в роли героя, целующего героиню в конце. Шедшая рядом с ним Карла стиснула ладошку дочери.

– Ай! – пискнула Леа.

– Извини, родная. Все хорошо.

– Раз ты так говоришь, значит, все плохо.

В тот же миг дорогу им преградил карабинер. И Рафаэль, будучи дебютантом, совершил свою первую ошибку, выдумав ложь, которую не мог подтвердить.

– Мы живем в этой гостинице.

– Ваши документы, пожалуйста.

– А что тут происходит?

– Ваши документы.

У Рафаэля с собой ничего не было. Карла протянула свои. Они проследовали за полицейским в отель, где портье, страдающий дальнозоркостью и до крайности раздраженный суматохой, царящей в холле, схватил паспорт и уткнулся в него орлиным носом. Рафаэль во второй раз спросил, какова причина таких предосторожностей. Но не дождался ответа.

– На ваше имя у нас нет номера, – объявил очкарик, не отрывая взгляда от своих списков.

Рафаэль ухватился за единственную информацию, которой располагал:

– А на имя Ланса Максвелла есть?

Пара круглых линз отлепилась от гроссбуха и нацелилась на него.

– Да, да… к несчастью…

– Можно с ним поговорить? Это он должен был забронировать нам места.

– Он убит.

Это сказал карабинер. Тоном, каким объявляют об аресте. Он приказал им следовать за ним к лифту. Они поднялись на последний этаж и были направлены к многоместному номеру с дверями нараспашку. Внутри толпилась куча народу.

– Инспектор, – позвал карабинер.

Какой-то тип с напомаженными волосами и осунувшимся лицом оставил группу мундиров и подошел к новоприбывшим.